Я включил печку, и Дюймовочка счастливо зажмурилась, словно отогревалось не только тело, но и душа. И хотя чуйка мне подсказывала, что не нужно торопиться, руки уже расстегивали ее джинсы, готовясь их стащить.
Однако замер на половине дела – меня остановил взгляд Лады. Немного испуганный и растерянный.
- Что, маленькая моя?
- Даня? - невысказанный вопрос повис в воздухе.
- Опять проверка связи?
- Нет, связь я чувствую каждой частичкой себя. А помнишь, что ты мне сказал на колесе обозрения? – от волнения ее голос приобрел восхитительную сексуальную хрипотцу.
- Я много чего тогда говорил, но, кажется, знаю, что ты имеешь в виду. Все, что касается тебя, я помню. Мои руки умеют заласкать любимую женщину до звездочек в голове, - ее волнение вернулось ко мне с утроенной силой. – Ты это имела в виду?
- Да, - облизнув губы, почти прошептала она.
- Сейчас убедишься! – я собрался продолжить борьбу с мокрыми джинсами, которые стали почти брезентовыми.
- Нет, я бы хотела услышать.., - она замялась, вызвав у меня чувство щемящей нежности. Сколько же еще придется ее «оттаивать», прежде чем она научится говорить о своих желаниях.
- Ты хотела бы услышать, что я тебя люблю! – пробив броню моего тугодумства, сверкнула догадка.
Она смущенно кивнула и хотела сдержать улыбку, но она словно солнечный зайчик, вырвалась на волю.
- Девочка моя! Не обижайся, если я буду немногословен. Я люблю тебя, и это само собой разумеется. Я ж не говорю – я дышу? Живу, дышу, люблю – это мое состояние. А сейчас я до дрожи хочу любить тебя по –взрослому.
Расправившись со своей одеждой, я вытряхнул свою девочку из джинсов и перетащил к себе на колени, окутывая теплом своего тела.
- Я люблю тебя, моя Дюймовочка!
- И я тебя люблю, - ее признание я поймал уже губами, впиваясь в ее рот жарким, жадным поцелуем.
Конец