Крид шёл впереди нас, и в каждом его шаге я видел закипающую ярость. В лифте он сохранял бесстрастное выражение лица и не произнёс ни слова. Сэй отстала на несколько шагов, когда мы вошли в палату. Она подумала, что будет лучше, если я войду без неё. Крид уже был внутри.
Сэйлор провела рукой по моей щеке.
— Я буду ждать тебя здесь.
Я провёл бесчисленные часы в ожидании самого страшного, и к этому времени всё, что не было катастрофой, давало облегчение. На голове у Чейза выделялась большая шишка, а на правой щеке — сильный порез, из которого он, должно быть, потерял много крови. Там уже наложили швы и заклеили пластырем. У него был явно сломан нос, на лице появилась уродливая коллекция синяков. Крид вплотную прислонился к стойке капельницы, и по его тяжёлому дыханию я понял, что он едва контролирует себя.
— Привет, братишка, — тихо сказал я, придвигая металлический стул поближе к кровати.
Чейз открыл один глаз и моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд.
— Не начинай это дерьмо, — предупредил он сухим и хриплым голосом. — Я уже достаточно получил от Крида. — Он с трудом сел прямо и одёрнул больничную рубашку. — Кто-нибудь, снимите с меня этот грёбаный носовой платок.
— Ну, — пошутил я, — всё, должно быть, не слишком серьёзно, если ты уже беспокоишься о своём гардеробе.
Чейз с тихим стоном откинулся на подушки. Он всё равно попытался стянуть рубашку, а потом заметил капельницу, прикреплённую к его руке.
— Насколько я облажался?
— У тебя бывали и лучшие времена, — признал я.
Он посмотрел на свой перевязанный живот, где ему недавно сделали операцию.
— Отстой, — сказал он нахмурившись.
Крид заговорил низким, сиплым голосом.
— Что ты помнишь?
Чейз слегка поморщился и попытался устроиться поудобнее.
— Копы уже спрашивали меня об этом. Я сделал несколько подходов, побегал, затем принял душ и вышел через заднюю дверь. А потом будто меня сбил поезд, и следующее, что я помню, было множество огней и люди, делающие грёбаные снимки.
Глаза Крида сузились до ледяных голубых щёлочек.
— Ты их видел?
Чейз покачал головой и снова скривился от боли.
— Нет, я ни хрена не видел. В спортзале никто не крутился под ногами. Удар просто возник из ниоткуда.
Крид наклонил голову, и Чейз попытался протянуть руку и дотронуться до него.
— Эй, — мягко окликнул он. — Криденс, всё в порядке. Док сказал, что я проживу ещё несколько дней.
Я чувствовал себя беспомощным, когда мои братья взялись за руки, как два ребёнка. Чейз изо всех сил старался быть храбрым, но я видел его боль и ничего не мог с этим поделать. Однажды, когда Бентон вышел из-под контроля в пьяной ярости, он набросился на Чейза. Чейз повернулся к нему лицом, плюнул, вызывая у сумасшедшего ублюдка рёв. Тогда Чейз понял, что зашёл слишком далеко и отпрянул к дальней стене, а наша мать смотрела на всё остекленевшими глазами со стула на кухне. Понимая, что Чейзу предстоит столкнуться с самой адской яростью отца, я вмешался и принял удар на себя. Меня повалил на пол сильный пинок в живот. Бентон мог бы убить нас обоих, если бы Крид не подошёл сзади и не ударил его со спины бутылкой текилы. Это была одна из бесчисленных битв, хотя и одна из последних. Отец начал понимать, что дети, которых он родил, недолго останутся детьми.
Чейз пытался поддерживать поток болтовни, но он быстро устал и рухнул в изнеможении. В какой-то момент пришла медсестра, чтобы дать ему лекарства и проверить температуру. Я осторожно подоткнул одеяло брату, когда он перекатился на бок и закрыл глаза.
Я увидел, как Крид устраивается в кресле. Он включил телевизор и уменьшил громкость.
— Слушай, я останусь здесь и присмотрю за ним. Ты не против?
— Конечно, это круто. Почему бы нам не смениться? Есть часы посещений, и мы ничего не можем с этим поделать, но, по крайней мере, мы можем попытаться остаться здесь как можно дольше.
Чейз фыркнул с кровати.
— Я вас слышу, ребята, — пожаловался он. — И я не грёбаный младенец. Ничего особенного не произошло.
Но я посмотрел на его повязки и заметил, что ему больно. Нет, мы не собирались оставлять его одного. Крид посмотрел мне прямо в глаза и кивнул, молча говоря, что на данный момент месть отложена. Но только на время.
Сэйлор я нашёл в коридоре. Она терпеливо ожидала на стуле. Увидев меня, она улыбнулась с облегчением и протянула мне ключи. Последний раз я видел их, когда швырнул в того придурка, который велел мне убрать пикап. Пока я был с Чейзом, Сэй спустилась в приёмное отделение и узнала, что парковщик больницы припарковал грузовик на одной из внешних стоянок. Она стащила ключи, воспользовавшись невнимательностью персонала.
— Спасибо, малышка, — сказал я, тронутый тем, что она додумалась до такого. Я собирался оставить ключи Криду, но передумал. Я не был уверен, что у него на уме и не хотел рисковать тем, что брат уйдёт в одиночку в попытке отомстить.
— Ты голоден? — спросила меня Сэй, обнимая за талию.
— Да, я бы с удовольствием что-нибудь съел, — признался я. — Который час?
— Полдень. Мы находимся в больнице уже около шестнадцати часов.
— Господи, Сэй. Знаешь, тебе необязательно было торчать здесь всё это время.
Она выглядела обиженной.
— Конечно, знаю. Пойдём, поедим какой-нибудь дряни в кафетерии.
Мы взяли пару бутербродов и принесли Криду немного еды. Пока Чейз тихо спал, Сэйлор подкралась и нежно положила руку ему на голову. Крид решил, что проведёт в палате весь день. Он не видел причин для того, чтобы мы двое тоже оставались. В итоге договорились, что он останется до пяти. Затем вернусь я и останусь там до конца часов посещения. Нет нужды говорить, что необходимости предупреждать кого-либо в Эмблеме не было.
На несколько мгновений я склонился над кроватью Чейза, и почувствовал, как мои внутренности завязываются в узел. Ощущение было неприятное, похожее на то, что я испытал за секунду до того, как ворвался в дверь в Калифорнии.
— Похорони в канаве, — провозгласил я отчасти Криду, а отчасти самому себе. Крид бросил на меня равнодушный взгляд, в то время, как лицо Сэйлор выражало любопытство.
Домой я поехал в машине Сэй, держась одной рукой за руль, а другой за свою девушку. Она откинула голову на спинку сиденья и уставшими глазами смотрела на меня.
В квартире было ужасно тихо. Оказаться там без братьев было неожиданно ужасно. Сэйлор закрыла за собой дверь и заключила меня в объятия, и тут я позволил себе роскошь прикасаться к ней повсюду. Она провела руками по моей спине и нежно поцеловала. Я вздохнул и пошёл на кухню за стаканом воды. Пока стоял перед раковиной, быстро глотая тёплую воду из-под крана, со мной всё было в порядке. Я держал всё под контролем. Лучше бы я там и оставался.
Потом я увидел на столе коробку. Это было глупо. На ней были мультяшные картинки кусочков марципана с нелепыми лицами. Увидев эту позабытую коробку из-под хлопьев Чейза, я взорвался. Швырнул стакан в стену и в ярости ударил кулаком в центр кухонного стола. Сэйлор ахнула, а дешевый кусок мебели треснул прямо по центру.
— Корд!
Я продолжал колотить кулаком по столу.
— Нет! — Она бросилась в мои объятия. — Прекрати!
В её теле было достаточно силы, чтобы заставить меня сделать шаг назад и прижать спиной к холодильнику. Затем, прежде чем я успел оттолкнуть её, Сэйлор сделала нечто невероятное. Она опустилась на колени, расстегнула молнию на ширинке и резко дёрнула вниз ткань. Ещё до того, как она взяла член в рот, он был твёрдым. Пока она лизала и посасывала мои яйца, обхватывая каждое из них губами, я запустил руки в её локоны, наматывая их вокруг члена. Я хотел кончить посреди этого мягкого коричневого ковра, но знал, что этого будет недостаточно, поэтому поднял её.
Челюсть Сэйлор была сжата, выражение на лице — упрямое. Она понимала, что я сражаюсь, и была полна решимости вернуть меня на свою сторону.
— Я люблю тебя, — упрямо сказала она.
