— Вставай подстилка? — раздался ледяной приказ. Я как завороженная смотрела, как желваки на лице напряглись, а вены проступили в области висков. Кулаки то сжимались, то разжимались. Гнев огромных масштабов охватил и подчинил своей воле. Глаза налились, как у быка. Ничего не видящие и не слышащие. Отодвинувшись от Антона, начала медленно приподниматься.
— Повтори- с вызовом в голосе произнесла, вскинув гордо голову. Не отрывая взгляда. Глаза в глаза. Зубы сжались до скрежета. Если произнесет снова, то поворота назад не будет.
— Подстилка- вздрогнула от циничности, сказанных слов. Выстрел прямо в сердце. Оглушающие слова, причиняющие боль. Пожалуйста, только не ты, не предавай меня, только не ты. Шептала про себя. Если и ты, так легко отвернешься от меня. Подорвешь моё доверие. Кровь стучала в висках глухими ударами. Кровь прилила к щекам. Усмехнулась, наклонив голову.
— Не смей её оскорблять- решил вставить свои пять копеек в наше противостояние Волков.
Одновременно с Давыдовым зарычали, даже не оборачиваясь на него- Заткниись ….
Это касается только нас двоих. Никто не смеет нарушить разговор, который происходил уже на другом уровне. Он прочитал мое разочарование по взгляду, его обвинительный. Мой прямой, честный. Давыдовский- недоумевающий. Мой- с привкусом отвращения. Сощурившись, он оборачивается и просматривает комнату, замечает на столе листок бумаги с моей фамилией. Подходит к нему. Читает.
— Что это? — поворачивается ко мне. Его черные глаза прошлись по моему телу. Оценивая, подмечая все детали. Не обнаружив ничего провокационного. Не дождавшись от меня ответа, повернулся к Антону.
— Что это? — выделив последнее слово, уже к нему повторяя свой вопрос.
— Она потеряла сознание в кабине лифта. Рекомендации доктора- с холодом отвечает Волков.
Только полученный ответ, ни капли не удовлетворил Давыдова. Сложил листок вдвое, положил его в карман пиджака. Снова обвел комнату своим обжигающе ледяным взглядом, только на этот раз осознанным.
Я развернулась спиной, намереваясь уйти. Кто-то ждал от меня оправданий, мне нечего сказать и да, нет желания доказывать. Что ж, судья уже заранее вынес приговор! Не успела сделать и шага, как в спину бросили новый приказ.
— Стояяять.
Ага. Хрен дождешься!
— Иди к черту- даже не оборачиваясь, продолжила дорогу к двери.
В какую секунду он оказался за моей спиной, даже не заметила. Железной хваткой за локоть меня разворачивают к себе. Ударяюсь об его каменную грудь. Вскрик. Пытаюсь оттолкнуться, но все мои попытки, как рыба об лед, не задевают его. Выхватывает за запястья обеих рук и выкручивает их за спину, чертовски больно. Фыркаю, пытаясь сдуть упавший локон на глаза. Пока боролась с этим железным человеком, из последних сил, дернулась еще раз, чтоб освободиться. Мои жалкие попытки обрести свободу, только раззадоривают хищника. Несмотря, на постороннего наблюдателя, извращенец получает наслаждение от моих трепыханий.
— Моя подстилка- заключает он, когда я натягиваюсь как струна, чтобы хотя бы не касаться его. Замираю от неожиданности, чувство омерзения переполняет меня, смешиваясь с яростью. Глаза защипало. Снова. Зажмурилась.
— Ни на секунду нельзя оставить тебя. Выебу тебя, неделю будешь кушать, стоя.
Меня затрясло. Обещала себе, что буду сильной, никакой слабости. Набираюсь храбрости, и делаю плевок. В лицо, за грязные высказывания в мой адрес. Мой отвратительный жест даже не задевает его, а наоборот вызывает возбуждение. Вытирает лицо об лацкан пиджака.
— Горячая, блять- дергается бедрами вперед, чтобы я ощутила эрегированный член. Отпускает мои руки, освобождая их. Только огромная ладонь ложится на мой позвоночник между лопаток, пригвождая себе. А другая на затылок, притягивая к себе, и не оставляя и миллиметра между губами. Захватывая в жестком поцелуе, моё жалкое мычание теряется под напором жадных мужских губ. Бесполезно сопротивляться.
Бесполезно….
Мои пальцы соединяются на его затылке, и я с упоением капитулирую на вторжение противника, стоя на цыпочках. Чтоб, удобно было! Тело само подстраивается, оно помнит минуты наслаждения. И хочет ещё?
Воздух в легких начинает заканчиваться, но оторваться невозможно. А внизу полная боевая готовность. И вдруг резко меня отрывают от себя и в упор спрашивают.
— Ты в трусиках?
От смущения, чуть язык не проглатываю. Становлюсь пунцовой, от стыда.
— Давыдов! Ты больной? Полчаса тому назад, ты меня чуть ли не в измене обвинял? Так еще обозвал меня? А теперь! — шепчу, потому что Волков, чуть ли не в затылок дышит.
— А теперь! Хочу тебя! А тебе, что не нравиться? — громко во всеуслышание проговаривает, чтоб и в коридоре услышали
— Какой же ты, козёл…
— Самый настоящий, дорогая! Цени, попавшийся тебе, неповторимый, уникальный в своём роде-экземпляр…
Кхм, кхм…покашливание, раздавшееся за спиной, нам напомнило, что мы не одни
Я невольно улыбнулась, Макс подхватывает одну из моих ладоней и переплетает наши пальцы. Продолжаем стоять, прижимаясь друг другу телами. Синхронно, как единый организм поворачиваем головы. Взирая на объект звука, понимая, что временно оккупировали рабочую зону нашего друга и заставили быть свидетелем неприятной, почти семейной сцены. Хорошо, что обошлось малой кровью.
— Извини Антон, что втянули в наши разборки!
— А ты поедешь домой, мы с тобой там поговорим- уже обращается ко мне, выдавая свой очередной приказ. Сверкая на меня своими глазами. Большой палец Давыдова, успокаивающим жестом поглаживает внутреннюю сторону ладони.
— Нооо, я.
— Никаких но…. Тебя проводят мои парни- категоричность ответа раздражает, со мной обращаются как с неразумным ребенком. Отцепив свои пальцы. Немного отодвинулся от меня, кивая головой в сторону двери. Где в коридоре, как грибы после дождя появились телохранители моего мужа. Хотя до этого, он был совершенно пустым. Ну, кроме, может быть секретаря. Пара человек поджидающих меня, чтобы под конвоем доставить домой, как посылочку до места назначения. Не многовато ли? Для меня одной.
— Я никуда не пойду- упираюсь, появилось желание смачно выразиться. Только девушкам нельзя, надо держать марку. Поджав губы. Жду продолжения, руки скрестила на груди с невозмутимым видом.
— Парни- взмах руки и ко мне подходят, мужчины в пиджаках. Те самые, которые изводили меня своим присутствием в том поместье.
— Анастасия Павловна-это для вашей же безопасности- успокаивает, кто-то из охраны. Бросаю испепеляющий взгляд на Давыдова, ничего я тоже настырная. Мне в обязательном порядке, необходимо услышать, о чем будем идти разговор. Притворяюсь покладистой, чтобы усыпить бдительность моих охранников. Что уж на меня никак не похоже!
Прощаюсь, и иду в направлении коридора, в голове появляется план. Как подслушать мужчин. Правда его реализация требовала наличия актерских способностей.
Чего у меня никоим образом не наблюдалось!
Практически дойдя до двери, потихоньку сбавляю темп. Закрываю её за собой, стараюсь незаметно оставить чуть приоткрытой, чтобы хоть как-то уловить звуки раздающиеся за моей спиной.
И тут…
Чисто случайно подворачиваю ногу, так, чтобы остаться на этом месте.
Ааах… шиплю от ужасной боли, делая трагичное лицо для правдоподобности. Отправляю охрану за стулом, водой и скорой помощью. Бедные мужчины мечутся. Пытаясь исправить болезненную
Ооох …для меня ситуацию. Видела бы меня мама в эту секунду!!!А сама навострила ушки, чтобы не потерять нить разговора двоих собеседников за спиной.
— Зачем ты так обращаешься с ней?
— Не твоё дело. Жалеешь, что теперь она не твоя?
Мужчины прожигают друг друга взглядами. Гробовое молчание.
— Отдай её мне- просит Антон.
— Она не игрушка, чтобы её отдавать. Ты вообще говоришь о моей невесте и будущей матери моих детей.
В этот момент я поперхнулась, не ожидала такой поддержки и защиты от того, кого всю жизнь недолюбливала. Стоит признать, чертовски приятно, услышать такие признания, хоть и не напрямую. Сама искоса подглядываю за суетой сотворенной моими руками, чтобы контролировать ситуацию. Снимаю ремешок с босоножки, замечаю, как появляется припухлость на внутренней стороне основания стопы. Чуток перестаралась, зато результат убедительный.
