— Насть, ты спишь? — парень погладил меня по щеке. От него исходил насыщенный аромат кофе. И до боли знакомого парфюма. Любимый был ближе некуда, и дальше, чем когда-либо.
Хотелось броситься к нему в родные объятия, схватить за шею, уткнуться в шелковистые, густые волосы и забыть. Забыть тот обман, что пронзил меня насквозь калёным железом, вырвать его и закинуть туда, где нет солнца, где о нём никто не вспомнит. Закричать во всю силу: «Я люблю тебя! Вот моя истина! Вот моя правда! Люби меня! Будь со мной! Ты — МОЙ воздух, мой мир, моё солнце. Свети мне ярко, как и прежде. Пощади! Не отпускай!»
— Я люблю тебя, — вырвалось сквозь стиснутые зубы.
— Настя, нам надо поговорить.
— Нет, не надо. Что было, то было, — слёзы защипали глаза. Потянулась к нему губами. Я должна сорвать с них проклятые слова, вдохнуть в него свои чувства, вернуть ему прежний мир. Нашу Вселенную. Она нужна мне, я хотела остаться здесь.
— Я больше так не могу. Думал, получится. Правда, верил, что справлюсь. Тем более, что ты не чужая мне. Нравилась когда-то. Да и вообще.
— Когда-то?!
— В тот вечер, когда ты сказала о беременности, я собирался расстаться с тобой. Понимаешь, подостыл? И уже со Снежкой познакомился. Меня к ней тянуло. Нравилась она мне сильно. А тут такое. Меня тогда псих взял бешеный, ты словно знала обо всём и пыталась удержать меня. Ну я и не поверил и свалил. А потом отец разнос устроил. Орал, что я поставил его в дурацкое положение: Олег…
— Не продолжай.
— Я люблю её, Насть. Не могу заставить себя чувствовать к тебе то же самое. Она снится мне каждую ночь. Скоро чокнусь.
— А дочь?
— Помогать буду. Навещать. Да и вообще, я её не просил. Это твой выбор.
В голове что-то щёлкнуло. Свет вокруг померк. Вспышка ненависти и обиды ввела разум в оцепенение. Я готова была вцепиться в Марата и разорвать на маленьких медвежат. Нет, на щенят. Он же хищный пёс, под стать своей подружке. Предатель, лгун, продажный и лицемерный гад! Был со мной только ради папиной кормушки. Дочь никогда не была ему нужна. Развёл меня. Станиславский поаплодировал бы его актёрскому таланту! Тьфу!
Мои ногти вонзились в ладонь, но я не чувствовала боли, рука запульсировала, крепко сжалась в кулак и с размаху приземлилась на лицо парня — со всей силы приложила его ударом в нос.
5.6. И с чистого листа…
— У-у-у, ты чего? — простонал Марат. — Совсем с ума сошла.
Я вздрогнула и… открыла глаза. Парень стоял напротив, сжимал рукой нос, ошарашенно уставившись на меня.
— А ты чего? — оглядывалась по сторонам.
— Почему дерёшься? — любимый протёр лицо и посмотрел на пальцы. На них остались кровяные разводы. — Разбила. Офигеть.
— А ты рассчитывал, я твоей исповеди обрадуюсь и поблагодарю за честность? Раньше думать надо было! — выпалила, приготовившись к следующему раунду.
— Настя, ты о чём вообще? Сижу в кресле, футбол смотрю. Молча! — Марат указал свободной рукой на включенный телевизор, по которому в самом разгаре шёл матч. — И в тишине, без звука, чтобы дать тебе выспаться. Стараюсь лишний раз не шевелиться, чтоб не разбудить. А ты срываешься и бац в нос. Тебя моё что могло так возмутить? Как понимать такие выходки?
Посмотрела на экран, потом на любимого, стоявшего передо мной в полном ауте от случившегося, затем на диван. И поняла, что действительно спала.
— Мне всё приснилось? — удивлённо спросила, словно парень мог знать.
— Что за битвы тебе в голову полезли, а? — любимый прошёл на кухню, ворча на ходу, — и с какой силой вмазала! Не думал, что ты так умеешь. Вроде хрупкая, нежная девочка. А тут на с кулака, как боксёр ММА.
— Прости. Это всё кошмар. Я не специально.
— Кого лупила-то хоть, расскажи? Я должен знать, за кого мне досталось, — спрашивал, умываясь.
Села и поёжилась. Совсем заспалась. Теперь уж и не понимала, что — правда, а что — игра подсознания. Значит, с Маратом мы наяву о нас ещё точно не разговаривали. Уже хорошо. А с отцом? Может, всё-таки причудилось, и ничего такого не было? Как бы хорошо было.
Схватила телефон. Провела по экрану дрожащими пальцами и сразу зашла в исходящие вызовы. Номер Олега — последний в списке, он заблокирован. Увы, надежда тотчас растаяла, оставив после себя тоскливый отпечаток сожаления.
Потеряно смотрела впереди себя. Обратного пути не было. Мы с Маратом подошли к черте, которая станет началом конца. На этот раз наша история любви увенчается печальным финалом. Он неизбежен, неотвратим. Блонди побеждала, а я теряла любимого безвозвратно.
— Насть, ты в порядке? — подошёл и настороженно приглядывался ко мне. Присаживаться рядом, очевидно, побаивался. Стоял в паре шагов, склонив голову вбок.
Подняла глаза на Марата. Не получалось выдавить из себя ни слова. Как всегда, захотелось оттянуть момент. Убежать от себя и от правды. Плюнуть на всё, жить дальше, а там, будь, что будет. Но я чётко понимала, что сама себя изведу и съем.
— Нам, видимо, пришёл конец, — произнесла неуверенно, скорее вопросительно.
— Что с тобой творится? Я скорую вызову. Уже ни в какие ворота, — парень бросился к телефону.
— Не пори горячку. Моё состояние тут не причём, — махнула рукой и откинулась на спинку дивана, скрестив руки на груди.
По телевизору всё ещё показывали матч. Спортсмены бегали по полю и перегоняли мяч. Машинально наблюдала за ними. А сама беспокойно раздумывала.
Поговорить с парнем сейчас или никогда не поднимать этот вопрос? Жить с ним дальше или расстаться? Уйти молча или закатить скандал? Вычеркнуть его из нашей с малышкой жизни или доверить роль гостевого отца? Да что делать-то? Не хотелось ничего решать.
Вдруг меня посетила слегка безумная мысль: «Положусь на судьбу, и если в течение одной минуты любая из команд забьёт гол, то я поговорю с Маратом. Сразу. Без отговорок. Обещаю себе».
Засекла время и уставилась на экран. В жизни не смотрела футбол с таким энтузиазмом. Дело в том, что я в принципе никогда его не смотрела. Спорт не вызывал у меня никаких эмоций. Только зевоту.
Зато сейчас проснулся самый настоящий азарт. Правда, обычно люди ждут гол, а я молилась, чтобы его не случилось. Может, не забьют? Промажут? Ну пожалуйста, не забивайте, порадуйте, мне так нужен ваш промах, миленькие. Очень надо, чтобы вы оплошали в игре и тем самым выручили меня — на кону ведь моё будущее. Оно важнее. Не подведите.
«Го-о-ол!» — закричал, надрываясь, радостный диктор. Вот невезуха-то! Даже промазать не смогли, как на зло постарались. Ненавижу футбол. В жизни больше ни матча не посмотрю.
Поморщилась, будто съела дольку лимона, и отвернулась.
Пульс зашкаливал, в ушах шумело. Начинать разговор с Маратом было откровенно страшно. Я испытывала самый настоящий ужас. И убежать не могла, и выговорить хоть слово не получалось. Речи не шло о том, чтобы выглядеть гордой или оскорблённой. Как тут сохранить чувство собственного достоинства, когда душа просится вон, а сердце отказывается работать?
Повернулась к парню и продолжила молча смотреть на него.
— Настенька, ну что с тобой такое? Чем я могу тебе помочь? Что тебя так беспокоит? — вкрадчиво произнёс любимый и взял меня за руку. Было дёрнулась положить голову на его плечо, прижаться к парню и поцеловать в шею, но вовремя одёрнула себя и не двинулась с места.
Моя бы воля, я б Марата никогда не отпустила. Мы могли бы быть счастливы. Могли бы многого добиться вместе. Могли бы построить современную и дружную семью. Могли бы… Могли бы… Могли…
Это уже неважно. Любимый вернулся ко мне против воли. Если бы не ультиматумы отца, он бы и не вспомнил обо мне. О нас. Я должна уйти, на этот раз навсегда. Освободить его и себя от жизни во лжи. Начнём с чистого листа, без чаяний и глупых ожиданий.
Увы и ах, моим сокровенным, бережно хранимым мечтам не суждено сбыться. Не стать мне женой Марата. И невестой я дня не пробыла. Жаль. Очень жаль. Настолько жаль, что выть охота от отчаяния.
