года!
— Прошу прощения! Я неверно выразилась. В сумке — запоздалый подарок на годовщину вашей свадьбы. Девушка не представилась, но сказала, что Николь сразу всё поймёт.
Какое-то предчувствие шевельнулось внутри меня. Я встала.
— Стой! — окрикнул меня Фрэнк. — Α вы, Маргарет…
Молитесь, чтобы в сумке не оказалось ничего, что могло бы причинить вред! Вы осматривали эту сумку?
— Нет, мистер Голдман! — побледнела прислуга. — Я не осмелилась бы…
— Вон! — прогнал прислугу Фрэнк.
Я не выдержала и подошла к любимому супругу.
— Милый, в чём дело?
— В том, что кто-то принёс нам сумку с неизвестным содержимым!
— Я просто открою её и…
— Нет! — резко ответил Фрэнк и подхватил меня на руки, чтобы мне не пришло в голову поступить наперекор ему.
Фрэнк сел на диван, удерживая меня у себя на коленях. Он достал телефон.
— Кому ты звонишь? — поинтересовалась я.
— Шону Коннели. Пусть его парни проверят всё!
После короткого разговора с полицейским Фрэнк попытался отослать меня.
— Милый. Неужели ты думаешь, что в сумке может быть что-то ужасное?
— Может, — покачал головой Фрэнк. — Не хочу хвастаться, но я — не последний человек в Портленде. Конкуренты и злоумышленники способны на многое.
— Но сумку адресовали мне? — робко возразила я.
— Тем более! Я не хочу, чтобы ты пострадала.
Я растрогалась заботе Фрэнка и начала целовать его. Меньше чем через минуту муж застонал и укусил грудь через тонкую ткань платья.
Мы всегда очень быстро увлекались друг другом. Я понимала, что если не встать с колен мужа сейчас, то потом невозможно будет оторваться от любимого.
— Фрэнк… Кажется, ты позвонил своему приятелю… Скоро он ворвётся сюда с командой своих людей! — простонала я. — И что он увидит?
— Как я снимаю со своей жены мокрые трусики! — ухмыльнулся Фрэнк, растирая дырочку через тонкое кружево.
— Когда ты успел залезть мне под платье? — возмутилась я для приличия.
— Это то занятие, в котором я никогда не устану совершенствоваться! — отозвался Фрэнк, но всё же с сожалением поставил меня на ноги.
Как раз вовремя. Вдали уже слышались завывания полицейских сирен. Я выглянула из окна.
— Чёрт, Фрэнк. Шон притащил половину участка!
— Ничего страшного! — беспечно отозвался Фрэнк. — Я поставил не одну сотню бутылок виски по случаю пятидесятилетию шефа полиции Портленда. Должны же они постараться хоть немного и ради меня?
Меньше чем через минуту в дом вошёл офицер полиции, Шон Коннели, с отрядом своих людей. Они осмотрели сумку вместе со специально обученной собакой и заверили, что внутри нет ни наркотиков, ни взрывчатки, ни оружия.
Шон попросил лишних полицейских выйти и сам раскрыл сумку. Мне было любопытно. Я выглядывала из-за плеча своего супруга.
— Здесь письма… Много писем. На каждом конверте указана дата и стоит имя вашей супруги, мистер Γолдман. Вот этот конверт лежал сверху!..
Офицер полиции передал мне конверт из крафтовой бумаги.
Мои пальцы дрогнули. Я узнала почерк своей сестры.
— Под конвертами с письмами лежат деньги, — продолжал офицер полиции.
Фрэнк заглянул и присвистнул. Потом супруг пристально посмотрел на меня.
— Николь?
Муж быстро подошёл ко мне.
— Всё в порядке, Николь?
— Ещё не знаю. Я не открывала конверт. Это письмо от сестры. На конверте её почерк, Фрэнк!
Фрэнк усадил меня на диван.
— Шон, нужно проверить эти купюры. Не фальшивые ли они.
Сможешь?
— Не вопрос. Но нужно пересчитать, Фрэнк. Чтобы потом не было лишних претензий.
— Разумно, пройдём в кабинет…
Фрэнк вернулся через несколько минут и отдал сумку полицейскому.
Я уже открыла конверт и достала из него лист бумаги, но не решалась развернуть и прочесть написанное.
Фрэнк сел рядом со мной и ласково поцеловал меня в губы.
— Это всё, — показал он рукой на ворох писем. — Можно сжечь.
Если захочешь.
— Нет. Я прочту. Просто будь со мной, милый? — попросила я.
— Всегда буду рядом. Даже если бы ты об этом не просила и была против…
Я развернула письмо и глубоко вздохнула. Я зажмурилась на несколько секунд, прежде чем открыть глаза и начать читать вслух:
«Привет, Николь.
Я не знаю, прочитаешь ли ты это письмо или нет. Хочется верить, что прочитаешь. Но после всего, что я натворила, не уверена, что тебя не стошнит при виде моего почерка.
Я виновата перед тобой, Николь. Я это понимаю. Я понимала это всегда и, тėм не менее, очень гнусно поступила с тобой.
У меня из головы долгое время не шёл наш разговор. Наш последний разговор. Он был единственным откровенным разговором. Я думала, что с помощью кучи денег я куплю себе новое имя, внешность и жизнь.
Но я ошибалась. Я только сменила одежду и причёску. Но я сама осталась той же самой Моникой, завидующей, что жизнь сестрёнки сложилась удачнее моей.
Я знаю, что сейчас ты замужем за Фрэнком Голдманом. Я видела фото в газетах. Ещё бы не видеть! Это была роскошная свадьба…
А ты была самой красивой и счастливой невестой. Я много раз порывалась написать тебе и поздравить, но в последний момент трусила.
Я без конца разглядывала свадебные фотографии из интернета и ревела в три ручья. Однажды именно за этим занятием меня и застал Уильям, тот самый сосед. Тогда он ещё не был моим мужем, но мы уже жили вместе.
Он спросил, почему я плачу. Он был тронут моим состоянием и настроением. Уильям искренне интересовался моей жизнью.
Не знаю, что со мной случилось в тот момент. Но я просто вывалила на его лысеющую голову всю правду о себе.
Я рассказала ему обо всём: о своей дерьмовой жизни, о стриптизе и проституции… Как бы я ни украшала это, но когда ты спишь с мужчиной и берёшь с него деньги, пусть даже он и не замечает пропажу
