которой нежно, трепетно относишься и, наверное, боготворишь, — с издёвкой произнесла. И вообще осмелела, судя по поведению.
— Оправдываться перед тобой и что-то вдалбливать в твою тупую башку — не собираюсь. Ты чокнутая — дура с воспалённым воображением и извращённой фантазией.
Не отрицаю, я очень люблю маму. Когда она появилась в моей жизни, для меня, тогдашнего пятилетнего мальчика, мир перевернулся, изменившись до неузнаваемости по щелчку пальцев, и наполнился яркими красками — каким и должно быть детство у каждого ребёнка. Впервые почувствовал настоящее материнское тепло, заботу и любовь — чего был лишён практически с самого рождения из-за непутёвой биологической мамаши-наркоманки (и матерью не считаю).
Но ни в более раннем возрасте, ни будучи уже взрослым — не мечтал о маме, как женщине, и не представлял себя вместо отца, и в мыслях подобного не возникало. Это за гранью моего понимания.
Единственное, что есть и будет — благодарность и уважение. Причём, различий между детьми, родными или нет, она никогда не делала, повода для ревности не было. Хотя, не скрою, по-детски, как это бывает, всё равно ревновал. В целом, конкуренция за родительское внимание между нами присутствовала — и, по-моему, такое явление вполне нормально в многодетных семьях.
— А хочешь, послушать в деталях, как я реализовала свой план?
— План с треском провалился. Смирись. Можешь смыть с лица «боевую раскраску», — теперь вижу, что это грим — мазня выглядит жутковато.
— План успешно работал больше двух лет, и ты ничего не замечал.
— Если у кого и есть психические отклонения, так у тебя. Лечиться надо.
— Ты прав, я больна тобой, потому что люблю. И всё-таки, прежде чем вызовешь полицию, расскажу свою историю, а потом готова дать признательные показания…
Глава 40
Никак не отойду от услышанной истории и, в целом, я не просто удивлён, а шокирован поступками Виктории и творящимся бардаком у неё в голове…
Кроме как помешательством — иначе это не назвать. Никогда не думал и не предполагал, как однажды окажусь в подобной ситуации, буду объектом чей-то методичной охоты и столкнусь с вытекающими из этого проблемами, с которыми лишь предстоит разобраться — точку ставить рано. Тут и тщательно рассчитанный план присутствовал, и одержимостью из ряда маниакальной болезненной зависимости попахивает — всё слилось воедино. Её буквально переклинило на моей персоне, как будто в мире не существует других мужчин.
Ну а я глупо (не отрицаю) попался в ловко расставленные сети, не ожидая подвоха, и ведь, действительно, долгое время ничего не замечал, что рядом со мной не та женщина. Сейчас понимаю, по каким причинам и почему раньше не рассмотрел в ней меркантильную, а главное, обезумевшую особу. Но, как ни странно, совсем не жалею, что дал Вике возможность высказаться, поделиться накопившимися внутри переживаниями — своего рода исповедь получилась, и это открыло глаза на многое. В данном случае нет повода не верить ей. Пожалуй, настолько откровенной она никогда не была со мной, а точнее — впервые честно во всём призналась.
И пока еду в клуб, нескончаемый поток размышлений одолевает, раз за разом прокручивая в памяти наш разговор…
А началось всё с моего портрета…
Два с половиной года назад Вика посетила выставку в галерее, когда проходил очередной благотворительный вечер. Такие мероприятия мама устраивает регулярно, и они открыты абсолютно для всех желающих: каждый может принять непосредственное участие, внести свою лепту или просто полюбоваться живописью и насладиться атмосферой изобразительного искусства — приглашения для этого не требуется, вход свободный и бесплатный. Подобные акции проводятся с целью сбора денежных средств, а вся выручка направляется в специализированные фонды, в помощь детям, нуждающимся в срочном лечении либо оставшимся без родителей и попечительства.
В тот день в числе гостей была и «моя будущая бывшая невестушка»…
Зачем она туда пришла, как оказалась там: случайно ли заглянула или намеренно искала среди собравшейся разномастной публики «жертву», за счёт кого можно выгодно устроиться в жизни? — не в курсе. Я не стал уточнять у неё эти подробности — неинтересно, да и неважно уже, и вообще, молча, её слушал.
Именно тогда Виктория обратила на меня внимание — вернее, мой портрет, выставленный на продажу наряду с остальными картинами, и который она купила в итоге. Хотя на этом не остановилась. Захотела пообщаться с художником, чьей умелой рукой было написано творение, а заодно расспросить о нарисованном на ней человеке — реален ли он или это является всего лишь авторской фантазией, ведь я изображён как воин античного периода.
Таким образом, Вика познакомилась с моей матерью — и она охотно рассказала о своём старшем сыне, в том числе о нашей семье, даже то, при каких обстоятельствах встретились мои родители — вот, откуда «бывшей» известна та история, чем и воспользовалась. А выяснить дополнительную недостающую информацию далее не составило особого труда — известные в городе люди всегда на слуху.
И стоит ли упоминать о том, что увидев Викторию спустя какое-то время, мама не узнала её в новом облике — другой цвет волос и глаз сильно изменили внешность, как и похудение на десять килограмм, чтобы добиться ещё большего сходства…
Купленная Викой картина хранится в потайном месте, с её слов, и у неё там сделано что-то вроде иконостаса — создала себе идол в лице меня, а в тот момент родился план, как подобраться ближе, заполучить желаемое и не упустить шанс на счастье, как сама выразилась. Решила совместить приятное с полезным.
Это безумие в чистом виде. В голове не укладывается…
Единственное, чего я так и не понял: откуда она взяла эту бредовую идею, будто мечтаю о своей матери? Какие события навели на данную мысль? Впрочем, вникать в детали этой чуши, придуманной и выданной её воспалённым сознанием — не хочу.
***
В целом, по мере рассказа Виктории я не вмешался ни разу, не перебивал её, как и короткие комментарии по ходу повествования не вставлял, вопросы не задавал.
Именно такую тактику поведения выбрал: чем меньше внимания и заинтересованности проявлено, тем лучше. Несмотря на моё стремление как
