ты согласен?
Сперва я подумал о том, чтобы убить ее, затем мелькнула мысль более
гуманная — просто послать и придумать план лучше, без той части, где мне
пришлось бы развлекать своей болью этих ублюдков. Ну а еще где-то минуту
спустя я кое-как уговорил собственную гордость отойти на второй план и
помыслил рационально.
План, предложенный Ариадной, хоть и был паршивым, но он все же был. Я
не собирался упускать его.
— Что насчет остальных? — бросил я грубо.
Девушка вопросительно приподняла бровь.
— М?
— Мои друзья, — пояснил я, буравя ее холодным взглядом. — Что будет с
ними?
Девушка натянула на лицо скованную улыбку.
— А это уже зависит от тебя. Сумеешь выбраться — вернешься и освободишь
их. Каким образом — меня не интересует.
Я отвернулся к темной стене.
— Что хочешь взамен?
Разумеется, Ариадна не по доброте своей душевной изложила мне план
действий. Я даже догадывался, каким будет ее условие.
— Моя абсолютная неприкосновенность, — твердым тоном изрекла она,
выпрямив спину.
Я лениво ухмыльнулся.
— А если я не справлюсь?
О, нет… Я сделаю это. Разнесу чертового Генерала! Никак иначе! Во мне кипело
столько необузданной ярости, что ее хватило бы на уничтожение целого
гребаного мира. Но я не нуждался в гибели всех. Мне нужна смерть
определенных людей.
— {Ты должен}, — с нажимом произнесла Ариадна, слегка подавшись
вперед и склонившись над столом. — Я поставила на тебя, Арман. Все, что у меня
было. Поэтому ты, черт возьми, не имеешь права проиграть. Ни одному из них.
Тем более моему мужу. Ясно? Ты и представить себе не можешь, что он со мной
сделает, если узнает о нашем союзе… — процедила со злостью и страхом.
— Я понял, — выставил перед собой руки, пожав плечами, — понял.
Поднявшись со своего кресла, Ариадна подошла ко мне и с воинственным
видом протянула раскрытую ладонь.
— Так мы договорились?
Я смотрел на ее руку, затем поднял взгляд к решительным глазам девушки.
Предвкушающая улыбка расползалась на моем лице.
Я ответил на рукопожатие.
— Договорились.
— Отлично. Я рада, что мы пришли к взаимопониманию.
Глава 37
«28 СЕНТЯБРЯ» РОЗА
Бывали моменты, когда тоска о старых временах накрывала с головой.
Сливаясь с глубинной тьмой пучины, я растворялась в воспоминаниях. Всякое
случалось, но это делало меня живой — не просто марионеткой, променявшей
свободу (не только свою) на подчинение врагу и обретшую на страдания и гибель
друзей. Непроизвольно хочется думать, что раньше было проще, хотя на самом
деле тяжело приходилось всегда. На фоне постоянных переживаний за жизнь
брата и не утихающей боли в душе из-за Армана, я мечтала вернуться на
несколько лет назад. Вернуться к истокам.
Если бы в прошлом я что-то изменила, каким бы было настоящее? Как
грустно, что я никогда не узнаю ответ на свой вопрос.
Очередная ночь выдалась бессонной. С тех пор, как я… обосновалась в
Цитадели, покой покинул чертоги моего сознания, и, кажется, уже навсегда.
Единственное, о чем я могла молить — спасение и благополучие младшего
Братишки, моих детей и защита моего мужа от собственного свёкра. Я отдала все, что у меня было, ради них. Если гребаные уроды тронут его…
Я с шумным вздохом распахнула глаза. Не дала себе завершить мысль.
Перевернулась набок, со злостью взбив под щекой теплую подушку. Что за
идиотская привычка?! Все усложнять депрессивными красками, когда я и без
этого на грани…
Я ворочалась в прохладной, чертовски огромной постели около часа. Мне
надоело ничего не делать (хотя только этим я и занималась в последнее время).
Проведя рукой по спутавшимся волосам, я встала с постели и натянула на
себя джинсы, толстовку и куртку, вещи небрежно лежали на полу. Мой взгляд
ненадолго упал в сторону прямоугольных часов на прикроватной тумбе. Была
ночь в самом ее цветении. Затем я посмотрела в противоположном направлении — на окно.
Горы, «сердце» Системы, никогда не спали. Обширные
территории, застроенные небоскребами и различными красивыми зданиями с
необычной архитектурой, огни которых всегда приковывали взоры мечтателей и
редко — утомленных бешеным ритмом жизни зевак. «Коренные жители»
Цитадели давно утратили красоту окружавших их вещах. Они не замечали того, что всё это заменили обычные горы.
каким поразительным местом становилась колония с наступлением ночи. Словно
густая тьма приносила в наш мир капельку волшебства, разбавляя
нагромождения зданий и людей разноцветным сиянием.
Цитадель утопала в мерцании.
Я остановилась на первом этаже роскошного особняка, ставшего моей
тюрьмой и укрытием, у парадного входа. Стеклянные раздвижные двери, открыть
которые можно было при помощи специального пропуска, глушили яростный
шум внезапно начавшегося дождя. Многочисленные прохожие в суматохе
метались из стороны в сторону, надеясь как можно скорее спрятаться от
хлынувшей влаги. Вскоре улица опустела, сливающиеся воедино голоса стихли.
Лишь редкие вытянутые силуэты, размытые мутной стеной дождя, продолжали
свой путь, невзирая на изменившиеся плохие погодные условия.
Я надела капюшон, натянула рукава толстовки на кулаки и решительно
двинулась к выходу. Приложила полупрозрачную пластиковую карту-пропуск к
маленькому квадратному монитору. Послышался короткий звук «пи-лик-пик-
пиип». Экран стал зеленым, и в знак подтверждения исправности карты передо
мной разъехались двери.
Я слегка пошатнулась, когда в огромный пустой холл ворвался бодрящий
свежий воздух, пронизанный влагой. Прохлада окутала меня, пробралась под
одежду и вызвала дрожь по коже.
Я уже без особой решительности вышла наружу, сделала еще одну короткую
остановку под серым длинным навесом и, наконец, позволила себе слиться
воедино с нещадным ливнем, хлеставшим асфальт. Большие тяжелые капли
пружинисто отскакивали от поверхности, но, в конце концов, стекались в лужи. Я
шлепала по воде в ботинках, втянув голову в плечи.
Безлюдно.
Так тихо.
Идеально.
Во мне мягко трепетало и теплилось чувство, что я в безопасности. Одиноко
и бесцельно блуждая по улицам Цитадели под непроглядной пеленой дождя.
Даже если это не являлось правдой, я обнадежила себя лживой уверенностью,
что все с точностью наоборот.
Я так хотела надеяться, что хотя бы сейчас могу убедить себя, будто я в
порядке.
Дождь заботливо укрывал мою боль. Горячие слезы сливались с холодной
водой, падающей с неба. Где-то вдали свинцовые неподвижные тучи вспыхивали зловещим
багряным оттенком.
Небеса трепетали с пронизывающими раскатами грома.
Я случайно поймала свое размытое отражение в стекле машины и вдруг
застыла на месте, будто подо мной был зыбкий песок, и я медленно проваливалась в неизвестность.
Я подняла голову, всмотревшись в название ювелирной лавки которую муж назвал в честь меня.
Меня прошибло током.
Воспоминания одно за другим стали просачиваться из недр памяти на
поверхность. Образы прошлого мелькали
