***
Даша не могла дождаться того момента, когда Павлик, наконец, скажет ей о своей любви. Она знала, верила, что ее чувства взаимны, но он, казалось, предпочитал делать вид, что они просто близкие друзья.
Это произошло в июле. В тот день Павла вызвали на замену в другой экипаж. Он должен был отправиться в рейс в качестве второго пилота самостоятельно, без инструктора. Огромная честь для стажера. Если справится, скорее всего, будет принят. Но, вместе с тем, это был первый полет, куда он отправлялся без нее.
— Береги себя, — сказала Даша на прощание. — Я знаю, у тебя получится. Я люблю тебя.
Он кивнул, пытаясь найти подходящие слова и вместо ответа вдруг поцеловал ее. В этот момент все смешалось. Они переступили черту. Павлик знал, что ничего уже не будет как раньше, да и не хотел этого. Даша любит его. Она сама сказала.
В этот момент его окликнул командир экипажа. С трудом оторвавшись от девушки, он бросился к турникету. Но в последний момент обернулся. Даша стояла на прежнем месте.
— Я люблю тебя! — крикнул он так громко, что услышали все вокруг. Люди улыбались, глядя на влюбленного молодого пилота, командир экипажа закатил глаза, а Даша почему-то плакала.
Уже в следующее мгновение он был на аэродроме. Ну что ж, первый самостоятельный полет в качестве второго пилота. Внутренний рейс. Анадырь. Значит, они увидятся только через три дня. В этот город самолеты их авиакомпании летают лишь дважды в неделю.
Отправляясь из Лондона в Москву к родителям и соглашаясь на авантюрное предложение лучшей подруги Иры Монаховой поработать стюардессами в «Аэрокинге», Даша и предположить не могла, что это лето изменит ее жизнь, что здесь, в компании, которую создал ее отец, она встретит большую любовь.
Они с Павлом были неразлучны. Летали в одном экипаже, в выходные они гуляли в парке, устраивали пикники под деревьями и говорили обо всем, что было важно для них. Правда, любой разговор с Павликом рано или поздно сворачивал на тему авиации, но Дашу это ничуть не смущало. Она была дочерью летчика и в такие моменты любимый напоминал ей отца. Тот тоже жить не мог без своих самолетов. Она очень боялась, что он узнает, что она — дочь президента компании. Даша была намерена как можно дольше скрывать этот факт. Нет, однажды ей, конечно, придется познакомить двух своих любимых мужчин, но пусть лучше это произойдет тогда, когда отношения станут достаточно серьезными. Павел тоже мало что рассказывал о своей семье. Даша знала, что у него недавно умер отчим, и что мать на время уехала из Москвы в деревню, чтобы там, вдали от друзей и знакомых, немного придти в себя.
Порой они целовались, в темном уголке кафе или в кино. Но дальше поцелуев дело пока не шло. Даша сразу призналась ему, что еще девственница, и они условились, что не будут торопиться, но соблюдать это соглашение с каждым днем становилось все труднее. Даше казалось, что они созданы друг для друга. Именно таким она всегда представляла себе идеального мужчину. Красивым, серьезным и вместе с тем романтичным, влюбленным в самолеты и чем-то неуловимо похожим на ее отца.
В тот день они должны были приземлиться в Бангкоке, но диспетчер сообщил, что боковой ветер — тридцать семь метров в секунду. А это значит, садиться нельзя. Нужно уходить на запасной аэродром.
Боинг взял курс на одну из тайских провинций, Ире и Даше пришлось отправиться к пассажирам и объяснить им, что ничего страшного, из аэропорта их заберут автобусы, которые доставят в Бангкок, но туристы, разумеется, не желали понимать, почему должны терпеть такие неудобства.
— Ну неужели они не понимают, что если бы мы попытались сесть, наверняка разбились бы? — шепнула Иришка, когда они покинули салон.
— Может, и хорошо, что не понимают, — мудро ответила Даша.
Экипаж разместили в небольшом отеле неподалеку от аэропорта и на следующий день обещали отправить в Бангкок.
Отель был скромным, а номера совсем маленькими. Кровать, шкаф и два стула. Она уже собиралась ложиться, когда в дверь постучал запыхавшийся Павлик.
— Я принес тебе местные фрукты. Дуриан, манго и драконий глаз.
— Мне одной столько не съесть. Может, посидишь со мной немного?
Павлик замялся, понимая, как сложно будет противостоять искушению, когда Даша будет сидеть рядом в тонкой ночной рубашке. Тем ни менее он остался. Они проболтали до часу ночи.
— Мне пора. Я… должен идти к себе.
Он встал со стула, готовый покинуть номер. Но в этот момент Даша вдруг вскочила и, оказавшись рядом, поцеловала его. Поцелуй был долгим, настойчивым и куда более решительным, чем раньше. Когда они с трудом оторвались друг от друга, Павлик уже знал, что она скажет.
— Я не хочу, чтобы ты уходил…
Он подхватил ее на руки, уложил на кровать и осторожно лег сверху. Даша не сделала ничего, чтобы его остановить. Она знала, что достаточно одного ее слова, что в любой момент может передумать, но она вовсе не собиралась этого делать. Он шептал ей, как любит ее и желание нарастало.
Чтобы придать ему уверенности, она потянулась к пуговицам его рубашки и принялась неловко их расстегивать.
— Даша… Что ты делаешь? Ты уверена? Мы должны остановиться…
— Я люблю тебя… — шепнула девушка. — И хочу быть с тобой.
Он потянул завязки на ее ночной рубашке и осторожно снял ее. Через мгновение руки Павла были уже у нее на груди.
— Я тоже тебя люблю…
От того, что он был рядом, он предвкушения того, что должно случиться, кружилась голова. Даша не хотела останавливаться, да и не могла. Слишком долго они себя сдерживали и то, что сейчас происходило между ними, было естественно и прекрасно.
Глава 46
Совершенно неожиданно работа над книгой принесла Яне гораздо больше удовольствия, чем она рассчитывала. Ей приятно было вспоминать прошедшие годы. Это был долгий и трудный путь к успеху. Каждая новая веха давалась кровью и потом, но оно того стоило. Она приехала в Москву из деревни, и в свои тридцать восемь стала одной из самых востребованных актрис. Ее песни можно услышать на волнах всех популярных радиостанций, а билеты на концерты расхватывали сразу, как только они поступали в продажу. При этом внешне она практически не изменилась — спасибо родителям за чудесные гены и косметологам за их профессионализм. В отличие от большинства коллег по цеху она ни разу за все это время не прибегала у услугам пластических хирургов и по-прежнему оставалась убежденной сторонницей естественной красоты.
Несколько лет назад умер Олег, ее отчим. Они с Аней получили в наследство родительский дом и письмо, полное запоздалого раскаяния. Правда, Аня с тех пор в Сафоново еще ни разу не была — Мише предложили престижную работу в Амстердаме, и теперь семья сестры жила там.
Яна приезжала сюда минимум дважды в год. Сначала она приложила немало усилий, чтобы вернуть дому прежний вид. Олег, очевидно, сильно пил в последнее время и совершенно не заботился об уборке. Но теперь, после ремонта, дом снова был таким же уютным как в детстве. Яне было хорошо здесь. Устав от заграничных курортов и московских пробок она наслаждалась тишиной и классической красотой русских пейзажей.
Закончив очередную главу рукописи она сбегала на пляж. На этом берегу речки как и во времена ее детства, было немноголюдно. Лишь изредка можно было встретить молчаливого рыбака, поглощенного собственными мыслями.
Вот и сегодня она растянулась на полотенце, подставив лучам солнца свое стройное тело, отливавшее бронзовым загаром. Из одежды — только бикини. Здесь, в деревне, она не красилась, а только умывалась водой из колодца. Пышные волосы Яна собрала в конский хвост на затылке, а в уши воткнула наушники плеера. Эрос Рамасотти проникновенно пел о любви.
В синем небе ни облачка. И, если бы не легкий ветерок, дувший с реки, жара была бы невыносимой.
Дослушав любимую композицию до конца она встала и пошла к реке. Прохладная вода приятно обволакивала разгоряченное тело. Яна немного поплавала и, когда наконец направилась к берегу, заметила на берегу мужские ноги. Ничего особенного, просто ноги в сандалиях. Но сердце почему-то подпрыгнуло и упало в желудок.
