Открываю галерею и показываю ещё один снимок.
— На тебя похож, — заключает он. — У меня своих детей нет, но очень хочется. С твоим бы понянчился. А он в машинки играет? Я могу ему танк привезти. Блядь, а Романова как в воду глядела, сказав, что ты ещё побегаешь за Шведовой.
Паша осекается, заметив мой хмурый взгляд. Вспоминать о Карине тяжело. Закрытая для меня тема.
— Ладно, проехали. Короче. Сейчас быстро решаем вопрос с Камышиным, и с тебя поляна. Только давай до дома доедем? Доставку закажем из какого-нибудь ресторана. После такой напряжённой недели надо как следует отдохнуть. Желательно в стенах дома.
— Я пас, — качаю головой. — Наташа на днях в аварию попала. Ей постельный режим необходим, а няне пришлось срочно улететь домой. Я к ним сейчас поеду.
— Серьёзное что-то?
— Слава богу, нет. Ссадинами и ушибами отделалась. Но пока ещё очень слаба, чтобы оставлять её с ребёнком одну.
Паша подзывает официанта и просит принести сигареты и пепельницу.
— Ты же вроде бросил? — уточняю я.
— Бросишь тут с такими новостями, — говорит он и снова обращается к официанту: — И два кофе. Американо.
Затем переводит на меня сияющий взгляд.
— Ну поздравляю, отец. С тебя всё равно поляна, как Шведова окрепнет.
— Договорились.
Я откидываюсь на спинку кресла и смотрю на часы. На то, чтобы порешать дела, от силы три часа.
— Не будешь? — спрашивает Измайлов, когда официант приносит пачку сигарет, зажигалку и пепельницу. Выбивает одну и смотрит на меня.
— Не буду. Бросил.
— Вот это выдержка! — усмехается Паша и щёлкает зажигалкой. Затягивается и выпускает струю воздуха вверх. — Кстати, мне Берг на днях звонил. Сказал, что у них платёжки застряли. Надо бы слетать. Так понимаю, мне?
— Да. Я сейчас не могу.
— Всё же ничего такая цыпа сзади сидит, — с ухмылкой говорит Измайлов. — Можно было бы подкатить, но неужели они совсем не хотят побыть в роли добычи? Ну какой из меня охотник после публичной демонстрации ею своих прелестей и призывных улыбок? А губы… Их же опасно целовать. Укусишь в порыве страсти, и всё… У девушки паника, у тебя яд во рту и куча побочек. Надо как-нибудь погуглить, что они там в себя закачивают. На всякий пожарный.
Я слегка поворачиваю голову и бросаю беглый взгляд на блондинку. Улыбаюсь. Но вовсе не девушке, а комментариям Паши.
— Ты бы ей ещё подмигнул, — ржёт Измайлов. — Всё, ты смотри, разомлела цыпа. Грудь вперёд выставила. Лишь бы ресницы накладные не отпали — так машет ими, как будто взлететь собирается. Нет. Мир точно сошёл с ума. — Он тушит сигарету в пепельнице и печально вздыхает: — Я умру холостяком.
— Главное, что не девственником.
Паша снова смеётся и просит набрать Камышина. В чём-то, конечно, он прав: то, что само плывёт в руки, давно не интересно и не вызывает ничего, кроме желания игнорировать.
К дому Наташи я приезжаю спустя три часа. Степан уже на месте. Я поручил ему отвезти Серафиму в аэропорт. Успеваю к моменту, когда Наташа спускается проводить свою помощницу.
— Тимур спит, — тихо говорит она, скользнув по мне равнодушным взглядом.
Серафима находится в куда более приподнятом настроении. Улыбается, заметив меня.
— Динар, не стоило дёргать твоего человека по таким пустякам, я бы и на такси доехала. К чему эти сложности?
Я пропускаю мимо ушей реплику няни, сконцентрировав всё внимание на Наташе. Маленькая, бледная, с разбитым лицом и перебинтованной рукой. Жалко её до безумия. Лучше бы я оказался вместо неё в той машине.
— Повязку меняла? — спрашиваю, опустив глаза на руку, за которую она держится.
— Да, врач был днём. Поменял. Всё хорошо.
Не знаю, как мы будем жить вместе, потому что держусь я из последних сил. Безумно к ней тянет, я очень хочу обнять. Но если сделаю это, то уже не остановлюсь… И страшно напирать. Знаю, что сломать её сопротивление будет легко, но она сама должна понять, что хочет быть рядом.
— Степан ждёт у ворот. Хорошей дороги, Серафима.
Наташа и Серафима прощаются, а я иду на кухню. Снова хочется курить, но я твёрдо решил завязать. К тому же врачи давно наложили запрет. Слышу хлопок закрывшейся входной двери. Наташа появляется в дверном проёме через минуту.
— Всё, уехала, — грустно вздыхает она.
Смотрит на меня несколько мгновений решительным взглядом, а потом набирает воздух в лёгкие и объявляет:
— Динар, давай сразу договоримся, что будем жить как хорошие знакомые и ты не станешь ко мне прикасаться и переступать черту. Я согласилась на это из-за Тимура. Он к тебе тянется, а искать новую няню весьма трудоёмкий процесс и стресс для нас с сыном. Это всё на несколько дней, а после мы вернёмся домой.
Разглядываю бледное лицо, чувствуя себя так, словно получил удар под дых. Ну а на что я, собственно, рассчитывал?
— Всё, или ещё будут пожелания? — уточняю спокойно.
Наташа молча кивает. Не проходит и минуты, как хочется нарушить границы и сжать её в руках. Я скучал по ней. А тот поцелуй в прихожей... Если бы она не начала вырываться и упираться мне в грудь руками — не смог бы остановиться.
Наташа одета в короткие шорты и футболку. В левой руке у неё видеоняня, волосы собраны в высокий хвост. И вот так она собирается расхаживать по дому всю неделю, ожидая, что я буду держаться в стороне?
— В таком случае выбери наряды скромнее для совместного проживания. Я вдвое старше тебя и всё ещё влюблён. Щеголять в таких откровенных передо мной не нужно. Чтобы я ненароком не переступил черту. С контролем у меня проблем нет, но грань мы однажды перешли.
Мои слова попадают точно в цель. Наташа краснеет, в глазах вспыхивает огонь возмущения. Вспомнила, малышка, откуда ветром тогда подуло? Я тоже ничего не забыл.
— Сейчас ты живёшь у меня, а не я у тебя. Чувствуешь разницу? Здесь мои порядки и это тебе следует подстраиваться под них. Ты сам вызвался помочь. Я об этом не просила.
Как же хочется подойти и обнять. Закрыть дерзкий рот поцелуем. Наташа закусывает губу и смотрит на меня. Зря. Зря она так сделала. Ещё сильнее хочется поцеловать.
— Я спать пошла. Лягу в детской. Ты в гостиной. Не забывай, Асадов, ты здесь в качестве помощника, — ледяным тоном произносит она.
— Отца Тимура, — поправляю с ухмылкой, зная, что её это опять разозлит.
Наташа закатывает глаза, шумно вздыхает, разворачивается и уходит.
Ну а кто говорил, что будет легко вернуть её доверие? С самого начала с ней было непросто.
Я ужинаю в одиночестве. На улице начинается дождь. Принимаю душ на первом этаже, вытираю влажные волосы полотенцем и иду наверх. Надеюсь, Наташа уже спит. Хочу увидеть их спящих. Хочу смотреть на них каждую минуту, когда нахожусь рядом.
Приоткрываю дверь в детскую, но заходить не решаюсь. Наташа, свернувшись клубочком, спит на диване. Тимур лежит рядом. Не в кроватке. У них даже позы во сне одинаковые. Я всё же приближаюсь к ним.
Внутри жжёт. Снова больно. Неужели это ощущение никогда не пройдёт? Наташа и Тимур действительно как единое целое, по отдельности я их даже не воспринимаю. Как будто сын всегда был рядом с ней.
Присаживаюсь на край дивана и глажу по волосам сначала Наташу, а потом и Тимура. Почему-то вспоминается день, когда у Светы и Даяна появилась синеглазая девочка со светлым пушком на голове. Мы с Максом приехали посмотреть на крошку. Я тогда очень удивился тому, какая Наташа маленькая. И даже представить себе не мог в тот момент, что эта малышка однажды перевернёт мою устоявшуюся жизнь с ног на голову и проникнет в сердце, глубоко пустив в нём корни.
История про Павла, друга Динара, называется «Случайная связь».
34 глава
Наташа
Ближе к вечеру я выхожу на террасу и присаживаюсь в плетёное кресло. Погода стоит замечательная. Динар и Тимур гуляют на улице почти весь день. Мне нравится наблюдать, как Асадов возится с сыном. Он смотрит на него с такой любовью, что невозможно этого не заметить.
