В отчаянии я начал ту разруху, о которой мечтал. Я смёл всё с журнального столика на пол. Я запульнул и его в стену, выкрикивая отборные ругательства. На очереди были побрякушки, стоявшие на полках, они так же вдребезги размозжились об пол. Вазы, посуда, всё это было разбито, но когда я наткнулся на коробку с письмами, то вдруг застыл на месте. Я устало приземлился на пол возле коробки.
Может найду что-то стоящее?
Меня как-никак не было здесь целых пять лет. Пока я отсеивал ненужные письма, чтобы отправить их на помойку, я вдруг заприметил знакомый почерк на голубом конверте. Краешек этого письма, выглядывал из-под наваленных на него сверху других писем. Я выдернул его из-под кучи других и убедился в том, что оно было от Крис.
Крис… Крис… Крис… Куколка…. Неужели ты писала мне… Как же так…
Я безумно волновался, когда распечатывал его. Взяв волю в кулак, я принялся вчитываться в содержимое, а сердце моё при этом болезненно отплясывало нервный ритм.
«Тимош, как же всё-таки жаль. Я опоздала. Мне так обидно, что я не смогла увидеть тебя. Ты не дал мне шанса всё тебе объяснить. Не дал шанса во всём признаться. Ты не дал мне шанса на счастье. Ты не предоставил нам второго шанса.
Мне и твоему сыну.
Ты и представить себе не можешь, сколько раз я прокручивала у себя в голове нашу предстоящую встречу. Когда я, наконец-таки, смогу признаться тебе в этом лично. Почему-то я уверена, ты был бы счастлив узнать, что у тебя есть сын — твоё продолжение. Он — твоё отражение.
Может быть, мне просто хочется верить в это. Не знаю. Но если нам не суждено быть вместе, я, без сомнений, буду горько сожалеть об этом, но тем не менее, буду счастлива хотя бы тому, что самая замечательная частичка тебя каждый божий день смотрит на меня с любовью в глазах и ласково говорит мне: «мама». Пока ему всего лишь полгода, но с каждым днём я всё больше и больше убеждаюсь тому, что он точь-в-точь будет похож на тебя, стоит ему подрасти.
Тимочка, мои чувства к тебе всегда останутся прежними, но так вышло, что их повредили время и обстоятельства. Я не перестану надеяться и верить, что ты прочтёшь мои письма, и, быть может, мы попробуем собрать наши чувства воедино.
Постараемся вернуть их на прежние места.
Я люблю тебя, Тима. И я буду любить тебя до тех пор, пока в моём сердце будет оставаться место вере в тебя и надежде на будущее, иначе…»
Я конченный идиот. Болван каких ещё не знали!
Выходит так, что Крис поведала мне о сыне ещё четыре года назад, а я, по своей же глупости, и из-за дурацкой гордости сам не хотел этого замечать.
Что мне мешало хотя бы раз в месяц заезжать в свою квартиру? Боже мой. Я ненавижу себя!!!
Я перерыл всю коробку в поисках писем в голубых конвертах и нашёл ещё четыре письма от неё. Первое из которых Крис отправляла мне спустя всего неделю после того, как меня направили на лечение, затем были ещё два письма с промежутком в полгода. В них она поведала мне трогательные и порой забавные подробности о Тимуре. Я то смеялся, то чуть ли не плакал, но в последнем письме Крис прощалась со мной и со своей любовью. Как бы она ни противилась, вера и надежда покинули её израненное сердце.
Но самое ужасное, что это было всего лишь год назад. Она сдалась только спустя четыре года.
ЧЕТЫРЕ ГОДА!!!???
А я?
Я же перестал бороться спустя четыре минуты.
Что я был за человеком? Мне противно от самого себя.
Глава 38. Крис
Настало именно то время, когда мне нужно было прощаться со своим прошлым, чтобы из раза в раз не оглядываться назад.
Нужно было распрощаться с той жизнью, которой я жила прежде. За пять прожитых лет в этом чудесном городе я успела привыкнуть к нему, полюбить, но всё же никогда я не смогу отречься от Новокузнецка. Меня всегда будет тянуть к нему, где бы я ни находилась. Я с поразительной лёгкостью приняла решение с концами вернуться в Новокузнецк. Но в любом случае, всё, что было связано у меня с Новосибирском будет хранится в моей памяти.
Тимура я не решилась взять в такую утомительную поездку, и Кирилл вызвался помочь мне. Мы условились, что как только Тимур проснётся, он отвезёт его к моим родителям. Не хотелось бы, чтобы он мешался под ногами, пока тот будет возиться со стенкой и детской кроватью, которые так же вызвался собрать. Поразительно, но я безоговорочно доверила Кириллу самое ценное в своей жизни.
Когда вернулась в Новокузнецк, время уже близилось к полуночи. Я была выжата до последней капли. Мне хотелось только спать и ничего больше, и как же я была удивлена увидеть машину Кирилла, припаркованную около дома. А когда вошла в дом, то пришла в ещё большее удивление, ведь Тимур по каким-то причинам оказался дома, а не у бабшки, да к тому же всё ещё на ногах, а не в постели.
Что за дела?
Сидя в детской на пушистом ковре, Тимур наблюдал за тем, как Кирилл прикручивал дверцу шкафа. Сам Кирилл не заметил моего появления, а вот Тимур моментально расплылся в улыбке, увидев меня в дверях.
— Мам, мы с Кириллом столько всего сделали! — ликовал он, выставив ручки вперёд. Тимурка подбежал ко мне, я подхватила его и крепко-накрепко прижала к себе, уж больно истосковалась по нему.
— О, Лапуль, не слышал, как ты вошла, — Кирилл выглянул из-за дверцы шкафа, смущённо посматривая на меня. — Надеюсь, ты не станешь ругаться? Я оставил Тимура дома. Подумал, здесь мне не помешает хороший советчик, — указал он на пол, где лежали инструменты и инструкция по сборке шведской стенки.
— Нет, что ты? Так даже лучше, — отмахнулась я, метнув растерянный взгляд на Тимура. — Сынок, ты же не доставлял Кириллу хлопот?
— Нисколько! — Кирилл хитро ответил за него, подмигнув то ли ему, то ли мне. — Наоборот, он не давал мне тут заскучать. Уже и не вспомню, когда я столько веселился в последний раз.
— Вот как? Сынок, ты смог развеселить самого угрюмого человека на всём белом свете?
— Да, мам, — задорно ответил, а Кирилл вдруг округлил глаза на мои слова, да ухмыльнулся. — Мы смотрели «Историю игрушек», а потом нам домой принесли Хэппи Мил, и мы посмотрели вторую часть. Кирилл сказал, если я буду послушным, он разрешит мне посмотреть третью серию. А я весь день был послушным, так что…
— Ого! Да ты прям сегодня ушёл в отрыв, пока мамочки не было дома! Передозировка мультиками кое у кого теперь точно будет обеспечена, — рассмеялась я, тиская его за пухленькую щёчку. — А тебе не пора ли в постель, хулиган ты мой?
— Не-а, я ещё не хочу. Я хочу посмотреть мультики! Можно же?
— Ты точно хорошо себя вёл? — с подозрением спросила, а Кирилл кивнул, снова подмигивая сыну, поэтому я не очень-то и поверила: — Конечно, дорогой, посмотри пока, но не засиживайся. Время уже недетское.
— Класс! Я прям как большой уже! — сын вырвался из моих рук и пулей рванул в гостиную. — Кирилл, ты же будешь смотреть со мной?
— Не сейчас, здоровяк. Мне нужно закончить с этим шкафом, — пыхтел он, прикручивая болтики. — Будь проклята эта шведская головоломка!
Оценив обстановку в детской, я поняла, что Кириллу оставалось совсем не много дел. Я оставила его наедине со шкафом, а сама пошла готовить ужин, коль уж эти лентяи за целый день ничего не съели, кроме Хеппи Мила. Заглянуть в холодильник же было не судьба.
— Ну? Как всё прошло? Съехала с той квартиры? — спросил Кирилл, неожиданно появившись у меня за спиной. Он любопытно глянул в духовку и облизнулся. — И чем это так вкусно пахнет? Неужто настоящая еда?
— Да, а какая же ещё? Вот, решила приготовить что-нибудь по-быстрому, пока ты не ушёл. Ты же ешь курятину? — спросила я, он кивнул, споласкивая руки в раковине. — А по поводу поездки, — я устало выдохнула, строгая овощи для салатика. — Тяжело расставаться с местом, к которому успела привыкнуть. Но мне становилось легче, стоило вспомнить, что в этом городе меня больше ничего не держит.
Кирилл присел за обеденный стол и ушёл в недолгие раздумья.
