внутри не становилось. Наоборот. Как зияющая дыра в груди разрасталось и разрасталось. Выворачивало. Опустошало. Лишало. Всего. Сил, в том числе. Былые чувства, как взорвались в моей голове, так и истлели. В один миг. Раз. И нет ничего. Пустота. И это даже хорошо. Мне на пользу. К чему лишняя драма? Особенно там, где ей совсем нет места. Как и мне самой.
Всё, закончилось…
Всё.
А потому…
Едва ли я дошла до рабочего стола в кабинете хозяина виллы достаточно твёрдой походкой. Плевать. Пальцы предательски задрожали, но я всё равно с особой тщательностью заново перепроверила содержимое своей сумки, включила телефон, перекинула ремешок через плечо. Развернулась. Ровно в тот момент, когда у Габриэля хватило наглости, ко всему прочему, вновь встать на моём пути.
Не пустил дальше.
— Я же сказал. Её нет в моей жизни, — обхватил за плечи, пристально вглядываясь в мои глаза, словно искал в них что-то, что сойдёт за нужный ему отклик. — Нет её. Ушла. Насовсем. Если б было иначе, если б я сомневался, как ты говоришь, то не выставил бы её из своего дома. Сразу же. И не запретил бы тогда своим людям пускать её на виллу. Всё. Нет её. И не будет. Не хочу ни видеть, ни слышать её, ни вспоминать даже. Только тебя. Понимаешь? — прошептал, а вкрадчивый голос наполнил оттенок горечи, после чего Габриэль замолчал и уткнулся лбом в мой лоб, тяжело дыша.
И даже не слова. Его дыхание. Обжигающее. Оно виновно в том, что прежде воцарившуюся пустоту в моей груди вновь заполнял расходящийся пожар.
Зажмурилась. До чёрных точек. Так сильно, что больно стало.
— Я тебя не обманывал, Виктория. И не собираюсь обманывать. Что ещё мне сказать, чтобы ты поняла? Что сделать, чтобы поверила? Не понимаю, почему ты злишься, — добавил совсем тихо.
Не понимает он…
Можно подумать, я сама себя понимаю!
Не в последние дни...
— Злюсь, — повторила за ним, заставив себя вновь посмотреть на него. — Душа не остывает.
Вот и злюсь.
Снова.
А не стоит…
Добавить мне было особо нечего. К тому же, на недавно включенный телефон хлынул поток входящих сообщений. Сперва сообщений, да. А вскоре последовал и первый входящий:
“Слава” — высветилось на экране.
Не самый лучший собеседник для меня, особенно в данный момент, однако…
— Это ещё кто? — угрюмо отреагировал Габриэль, очевидно, мгновенно заразившись склеротизмом.
Сверлил то меня, то сенсорный экран таким требовательным взглядом, будто из нас двоих тут не он, а я — с грузом прошлого, который вполне вероятно может вновь стать настоящим.
— Серьёзно? — выгнула бровь, демонстративно отвернувшись от мужчины, сосредоточившись на своём гаджете. — Ты меня ещё и допрашивать будешь? После этой твоей Амелии, — выделила женское имя ипоморщилась, больше не глядя на него.
А трубку взяла.
— Слушаю, — произнесла уже для бывшего.
В отличие от некоторых рыжих-а-ещё-визгливых и неопределившихся-потому-что-до-сих-пор-в-процессе, реально бывшего, между прочим! Потому и приняла звонок, а не сбросила. Мне нечего скрывать.
— Вика? — тем временем недоверчиво отозвался собеседник на том конце связи. — Вика, — выдохнул с заметным облегчением. — Вика! Господи, с тобой всё в порядке?! Я тебе столько раз звонил, у тебя постоянно телефон недоступен. Я себе чего только не надумал! — завопил следом, да так взволнованно, будто в самом деле переживал.
Тоскливо вздохнула. А Радионов всё ещё не заткнулся.
— Ты правда в Португалии? Мне когда твоя мама сказала, я ей сперва не поверил. Что ты там вообще делаешь? — продолжил расспрашивать. — Или ты из-за меня решила уехать? Насовсем? Когда вернёшься? Ведь ты же вернёшься? — прозвучало с отчётливой надеждой. — Пожалуйста, Вика, возвращайся! Я знаю, ты считаешь меня мудаком, но я тебе всё объясню! Не верь тому, что тебе там Лиля наговорила, — сказал, а в моём списке “нелюбимых” женских имён прибавилось ещё одно. — Она обманщица. Викусь, поверь, я бы на такой, как она, в жизни бы не женился! Она наврала! Ты всё не так поняла! Честное слово! Если хочешь, я на колени перед тобой встану, буду просить у тебя прощения столько, сколько потребуется! Ты только вернись обратно, мы с тобой сядем, поговорим, и ты всё поймёшь...
Вздохнула повторно.
— Да, я в Португалии, — прервала чужой словесный поток, с каким-то особенным садизмом наблюдая за тем, как меняется в лице португалец, который прекрасно расслышал каждое слово моего собеседника. — В отпуске. Я тебе потом перезвоню.
Вызов сбросила сама. Аккурат в тот момент, когда в трубке доносилось очередное взволнованное:
— Если не хочешь возвращаться, ладно, я сам к тебе приеду, Вика! Возьму билет на ближайший рейс, приеду и мы всё обсудим…
Только этого не хватало!
Но об этом я сообщу ему позже.
Не при Габриэле же разжёвывать всё это дерьмецо...
Тем более, что он сам продолжал сверлить меня мрачным требовательным взглядом в явном ожидании оправданий и объяснений с моей стороны.
Не дождётся!
— Я ухожу, — сказала ему то, что он и так уже слышал.
Задержалась около него ещё всего на несколько секунд. За которые подхватила ручку и поставила подпись на бумаге с португальским текстом — аккурат напротив своего имени. Да, я подписала соглашение, на котором он настаивал когда-то. А потом сбросила с себя мужские руки и направилась на выход из спальни. С последним тоже справилась успешно. Только оказавшись в коридоре, задумалась о том, с чего бы это португалец не стал мне заново препятствовать, лишь ухмыльнулся непонятно чему, пока я с гордо задранным подбородком дефилировала от него прочь.
— Мля, ещё и это, — протянула уныло, когда непонятное перестало быть таковым, вместе с моим появившимся отражением в окне коридора.
Я же, как разгуливала повсюду в рубашке хозяина виллы, так в ней и расхаживала дальше.
Но ничего!
Чемодан Ди, насколько помнила, покоился в багажнике внедорожника Габриэля. Память не подвела, я нашла необходимое именно там. Машина не была закрыта, так что с добычей вещей дополнительных проблем не возникло. Одевалась я там же.
Ну, как одевалась…
Достала первые попавшиеся вниманию шорты, чтобы прикрыть свой изредка сверкающий из под полы рубашки зад, а после нацепила на талию лаковый поясок. Затягивала его уже на ходу, одной рукой, пока другой — волокла за собой чемодан по направлению к воротам виллы. На секунду показалось, за их пределы меня не выпустят. Или,
