— И что же вас, Николай, в вашей жизни не устраивает?
Я постаралась задать свой вопрос максимально корректно. Нужно же довести теперь до конца начатое дело! Хотя Невский, конечно, ещё тот странник! Тянет — потянет, вытянуть не может. Неудивительно, что он до сих пор холост. Наверное, у него и характер тоже не очень.
— Скорее, не меня, Ася, а женщин, с которыми меня жизнь сталкивает.
Опять он говорит загадками! Ну, что за странная манера? Да я бы на его месте уже давно всё рассказала! И про себя, и про своих соседей, и про тех людей, с кем я нынче в метро и автобусе вместе ехала. Там, кстати, тоже случаи были довольно интересные. Но ведь сейчас речь идёт о Невском!
И вдруг у меня в груди похолодело. А что, если все мои переживания по поводу профессии Николая — это цветочки? Вдруг за его странной манерой общения скрывается что-то более серьёзное? Что, если он сидел в тюрьме? Всякое бывает. Они-то с Лёликом не виделись много лет.
Я осторожно скосила глаза на его руки. Ну, как же я раньше не догадалась это сделать?! На указательном пальце левой руки у Невского был наколот якорь, и ещё какая-то небольшая татуировка была наколота на правой руке. Я, как ни вытягивала шею, всё же не смогла её рассмотреть. А, может, Николай специально эту руку от меня прятал? Но для меня всё уже было ясно: Невский — бывший зэк.
Ну, Лёлик, ты мне ещё ответишь за своего школьного товарища! Вот увидишь, Нюрка тебе покажет, где раки зимуют! Уж я свою подругу знаю, она это дело так не оставит! И не потому, что мне крови хочется.
Ты же знаешь, Лёлик, у Нюрки — обострённое чувство справедливости. Она не успокоится, пока зло в твоём лице не накажет. Я бы за тебя, Лёлик, может, даже и заступилась ввиду свойственной мне добросердечности, но в данном случае это бесполезно.
Да, накрылось ваше семейное счастье медным тазиком. И ты сам, Лёлик, тому виной. Ну, неужто это так сложно? Прежде чем взрослым порядочным девушкам представлять своих знакомых, с которыми ты сам уже сто лет не виделся, нужно ведь узнать всю их подноготную, проверить, как положено, документы, чтоб не было неприятных сюрпризов.
Эх, Лёлик-Лёлик, какую ты заварил кашу, однако! Теперь тебе точно не сносить головы. Нюрка такого прокола не простит.
— О чём вы задумались, Ася?
Услышав вдруг голос Николая, я от неожиданности вздрогнула. Потом нехотя призналась:
— Лёлика жалко.
— А что, у Алекса какие-то проблемы? — осторожно поинтересовался Невский.
— Пока нет, но это — только вопрос времени.
— А, может, всё ещё обойдется?
— Не уверена. Хотя сам, конечно, виноват. Нет, чтобы заранее посоветоваться.
— А могу ли я попросить у вас совета, Ася? — Николай вдруг оживился.
Я всё ещё печалилась по поводу Лёлика, поэтому ответила не очень охотно:
— Валяйте. Ко мне все обращаются за советом. А Нюрка меня зовёт просто "мать Тереза".
— Звучит весьма обнадёживающе, — Невский широко улыбнулся.
Я подумала, что для дворника речь Николая уж больно правильная. А вот для бывшего заключённого, наверное, в самый раз.
Мне не раз приходилось слышать, что в тюрьмах очень большой популярностью пользуются библиотеки. Тамошние обитатели книги глотают целыми пачками, потому как у них свободного времени — вагон и целая тележка. Что же им после такого чтения не разговаривать, как выпускникам какого-нибудь университета?
— Возвращаясь, Ася, к нашей теме, как вы считаете, какую я мог бы для себя выбрать профессию?
Выходит, всё ещё хуже, нежели я думала?! Невский ни дня не работал в своей жизни. Наверное, с самой что ни на есть ранней юности из одной тюрьмы плавно переходил в другую.
Что, если мне ему посоветовать написать книгу с весьма интригующим и даже с провокационным названием "Мои жизненные университеты, или Исповедь рецидивиста"?
У такого рода литературы есть свой круг читателей, и книга наверняка пользовалась бы успехом. Между прочим, я могла бы взять на себя роль соавтора, редактора и корректора одновременно. Потом вместе бы поделили гонорар.
А ведь книгу могут запросто экранизировать. В этом случае гонорар, как минимум, удвоится. Не исключаю я также получение каких-то литературных премий. По-моему, очень хорошая и перспективная идея. Осталось её только реализовать, и тогда мы с Нюркой сможем, наконец-то, во Франции побывать.
Но начинать разговор нужно, конечно, не с этого. Для откровенного разговора человека следует сначала морально подготовить. Ну, не могу же я в самом деле, сказать прямо в лоб: "Сколько ходок у тебя было, браток?".
— Ну, это зависит от разных факторов…
Я неопределённо улыбнулась. А в честь чего, скажите пожалуйста, я должна заигрывать с уголовником?
— Но прежде всего, конечно, от вашего жизненного опыта.
Ну сейчас Невский расколется! Я прижала его к стенке. Деваться некуда. Теперь он мне всё расскажет и о себе, и о своих родственниках до седьмого колена. Вот Нюрка с Леликом удивятся моей информированности!
А, может, мне всё же попытаться узнать в ФСБ о наличии вакансий? Чай, язык не отвалится. Зато какие способности пропадают! А ведь я могла бы приносить реальную пользу государству.
К тому же, я — девушка не капризная, на первое время могу рассмотреть и другие предложения. Да хотя бы поработать уборщицей или курьером, ведь главное — это вообще попасть в разведку. Потом продвинусь по служебной лестнице. Я в себя верю!
— Опыт у меня в достаточно узкой сфере… — Николай замялся и замолчал на полуслове.
Да кто бы в этом сомневался! Все уголовники, насколько мне известно, всегда специализируются в каком-то одном определённом деле. Взять, к примеру, тех же самых карманников. Чем не узкая специализация? По-моему, уже не бывает!
Во всяком случае, я точно знаю, карманники квартиры не грабят. Их потому и прозвали карманниками, что они обчищают карманы беспечных граждан.
Читаем в пятницу в 17:00 очередную проду: “Невский продолжает тянуть “резину”.
Невский продолжает тянуть “резину”
Чтоб не спугнуть своего собеседника, я сделала вид, будто тянусь за конфетой, хотя, если честно, мне сладкое в рот уже и не лезло. Но чего не сделаешь ради получения нужной информации! Сама же ещё раз осторожно скосила глаза на его пальцы, дабы рассмотреть их повнимательнее.
Длинные и тонкие, как у пианиста. Мечта каждого карманника! Ничего другого я от Невского, в принципе, и не ожидала. Что же касается наколки в виде якоря, то он скорее всего "работает" в портах или на Морском вокзале. В общем-то, обычная воровская романтика.
Чёрт возьми, у меня же в кошельке лежит целая месячная зарплата! Я положила сумочку к себе на колени. Ну, теперь пусть рассказывает!
— А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее.
Я ободряюще улыбнулась своему собеседнику. Даже рецидивисту требуется поддержка, если ты хочешь получить от него какие-нибудь правдивые сведения. Книгу-то как писать?
Я в тюрьме, слава Богу, не сидела. Поэтому нужно воспользоваться состоянием душевного откровения, иначе потом обязательно начнёт врать. А это скажется на качестве будущего литературного шедевра.
Книгу будут меньше покупать, ведь читатель, как правило, остро чувствует фальшь. Я, как соавтор, особенно заинтересована в хорошем, качественном произведении. Иначе, боюсь, нам с Нюркой денег не хватит на нашу поездку.
Поудобнее устроившись на стуле, я приготовилась внимательно выслушать захватывающую душещипательную исповедь. Историю мальчишки из обычного ленинградского двора, которому сильно не повезло в самом начале его жизни.
Отец ушёл из семьи, когда он был ещё маленьким. Мать, чтобы поставить сына на ноги, работала на двух работах сразу. Полностью предоставленный самому себе, мальчишка этот рос, подобно сорной траве.
Неважно учился в школе, зато он слишком рано пристрастился к сигаретам и спиртному. Дотянул с грехом пополам до десятого класса, а потом стал искать лёгкие способы заработка. Разумеется, вскоре пацан попался.
