Кусаю губы, открываю глаза и прослеживаю, куда уходит дорожка темных волос, которая начинает от пупка. Обвожу очертания кубиков и спускаюсь к ремню. Марк перехватывает мои руки.
— Притормози, котенок. Всю тебя съесть хочу, — хрипит мне в полураскрытые губы.
— А я хочу тебя… — терпеть жар между ног становится мучительно.
Марк обнимает меня одной рукой, приподнимает, чтобы ягодицы оторвались от стола. Он спускает платье до конца, отбрасывает разорванную дорогую тряпку, чтобы не запутаться в ней. Подцепляет мои трусики и отправляет их следом.
— Не сжимайся так, Влада, — он разводит мои ноги, снова вклинивается между ними.
Я теряюсь в головокружительных поцелуях, губы уже опухли и горячо пульсируют, когда Марк вновь и вновь набрасывается на меня с голодными глубокими поцелуями.
Марк возбужден, я вижу внушительный бугор на брюках. Мое тело бьет мелкая дрожь, я чувствую, как белье становится бесстыдно мокрым.
Мы целуемся. Пожираем друг друга. Ладони хаотично гуляют по коже.
Я оказываюсь на спине. Не могу понять, в какой именно момент. Кулаки Марка по обе стороны от моего лица, его язык гуляет по шее.
Он кладет ладонь на мой живот, растопыривает пальцы, когда я пытаюсь подняться. Поцелуи опускаются ниже, Марк щелкает по твердым горошинам сосков. Клеймит меня своими губами.
— Тихо, котенок, — в ответ на мой протестующий писк, когда Марк заставляет меня упереться пятками в стол.
Я лежу перед ним с раздвинутыми ногами и ощущаю влажные прикосновения губ в самом низу живота.
Мне так слишком…
Безумно, остро, горячо.
Марк кладет ладони на мои бедра, фиксирует меня на месте. Он очень сильный, я как пушинка рядом с ним, а все мои попытки — жалкий пшик по сравнению с его мощью.
Его язык касается моей промежности. Я выгибаюсь от сильного разряда, бьющего по всему телу разом. Зажмуриваюсь.
Пытаюсь свести колени, но Марк своими руками удерживает их, не позволяя мне закрыться.
Я царапаю стол ногтями, извиваюсь, когда кончик языка обводит чувствительный бугорок. Дергаюсь каждый раз.
Марк отрывается, рассматривает меня между ног. Раздвигает складки большими пальцами и снова размашисто проводит языком до самого лобка.
— Не двигайся, — приказывает, когда я веду бедрами под новым касанием к клитору.
Я сгораю от стыда и одновременно хочу, чтобы Марк не останавливался. Облизываю пересохшие губы, послушно откидываюсь назад. Плавлюсь от смеси смущения и невозможного желания. Между разведенных бедер все горит, в животе скручивается тугое напряжение.
Марк проводит языком между раскрытыми складками, проникает внутрь, не забывая массировать пальцами пульсирующую горошину сверху. Выписывает какие-то немыслимые узоры на моей промежности, посасывает клитор губами, вводя в меня сразу два пальца, делая ими несколько неглубоких толчков.
— Кончи для меня, котенок, — отрывается, чтобы сказать, пальцами размазывает влагу. Боже, какая я влажная снизу…
Напор языка усиливается, я стону, кричу и всхлипываю, когда напряжение во всем теле доходит до высшей точки. Метаюсь по столу, ломаю ногти о его поверхность. Задыхаюсь.
Я больше не могу контролировать себя, с губ срываются громкие вскрики. Все тело трясет от подступающего оргазма.
Хватаю жадно воздух, проталкиваю его в легкие. Марку приходится снова прижать раскрытую ладонь к моему животу, когда я проваливаюсь в сладкие тягучие судороги запредельного удовольствия.
Я чувствую, как член Марка прижимается к все еще пульсирующим складкам. Там сейчас все так чувствительно, что я вскрикиваю.
— Тш-ш, больно не будет, — Марк нависает сверху и медленно проталкивается внутрь, продлевая мою агонию.
Он не спешит двигаться в размашистом темпе. Немного покачивается, трется изнутри о влажные стенки. Накрывает мои губы неторопливым, слегка ленивым поцелуем.
После оргазма я не в силах двигаться, так что Марк сам забрасывает мои руки на плечи. Я обнимаю его, наслаждаюсь теплом большого натренированного тела. Горячее мужское дыхание щекочет шею.
— Ты в порядке, малыш?
— Угу, — сиплю в прострации, скольжу ладонями по его спине, чувствую под ними перекатывающиеся мышцы.
Марк выскальзывает из меня примерно наполовину и снова толкается бедрами вперед. Неторопливо входит, просовывает руку под мою поясницу и прижимает ближе к своей груди.
Мы разделяем дыхание на двоих, я обвиваю Марка ногами, упираясь пятками в его подтянутые ягодицы.
Он сгребает ладонью мою грудь, перекатывает сосок между пальцев одновременно с мучительным глубоким толчком.
Растворяюсь в его руках, приподнимаю бедра, чтобы было еще острее.
— Твою мать, Влада. Я пытаюсь быть нежным, — хрипит, заглядывает в мои глаза.
— Ещ-ще… Я х-хочу еще… — тихо хнычу, сглатываю скопившуюся во рту слюну.
Меня снова накрывает. Каждая клетка пылает огнем. Я царапаю ногтями спину Марка из-за невозможности терпеть это мучение.
— Так? — рычит, ударяя бедрами. — Так ты хочешь, котенок?
— Да-а-а…
Марк больше не жалеет меня. Я проскальзываю по столу от оглушающих невероятно быстрых толчков, он возвращает меня на место и опускает вес своего тела сверху, чтобы я совсем не могла пошевелиться.
Давление внутри, укусы в шею, жесткая хватка в моих волосах выворачивают меня наизнанку.
Марк набирает бешеный темп, вбивается так сильно, что вместо стонов я сразу перехожу на крики. Часть из них тонет в новых поцелуях, кожа под грубыми пальцами на моем бедре пульсирует.
Я сама сорвала тормоза Марка и теперь распадаюсь на мелкие крупицы под его животным напором.
Втягиваю запах Марка. Хочу пропитаться им. Оставляю красные полосы на его плечах. Я расплющена его тяжелым телом, толчки между моих ног становятся резче. Марк кусает мою шею, я пищу, пытаюсь сдвинуться, потому что член внутри задевает какую-то особенную точку.
Всего много и так сразу. Марк сильнее вжимает меня в столешницу. Под бедрами уже мокро.
— Так сжимаешь меня, что сдохнуть можно, — Марк отрывает одну мою руку от своей спины, припечатывает ее к столу, чтобы сплести пальцы.
— Ма-арк… — я уже кричу.
Вдыхаю глубоко, когда он подается вперед на всю длину. Заполняет меня максимально. Растягивает ноющие мышцы.
Вокруг все летает. Я сама лечу, когда Марк начинает дико вбиваться в меня. В животе что-то взрывается, кровь в венах бурлит.
Меня скручивают спазмы, Марк замирает глубоко. Он скользит носом по моему влажному от пота виску. Подхватывает меня под ягодицы, прижавшись пахом к моему лобку, удерживая меня на месте.
Когда я перестаю сдавливать его член так туго, что двигаться было невозможно, делает еще пару размашистых мощных толчков для своего финала.
Мы оба часто дышим. Я расслабляюсь под тяжестью Марка, он прижимается губами к моей шее.
Давление на бедрах испаряется, теперь его большие крепкие ладони гладят меня с осторожностью. Марк пересчитывает выступающие ребра пальцами.
В голове какой-то сироп, тело будто игрушечное, ватное. Между ног ноет, каждый след на теле отдает теплом.
— Ты обещал, что все будет прилично, — я смеюсь, кончиками пальцев «шагаю» по спине Марка.
— Оно и было. После танца обещание сгорело, а новых я не давал, — выкручивается, коротко прижимается губами к моим распухшим.
Когда все так хорошо, не хочется возвращаться в реальность.
Подольше бы здесь. В идеальном мире, где соль в уголках глаз только от теплой радости.
Глава 29
Когда я прихожу в себя окончательно, первым делом думаю о своем платье. О своем разорванном в клочья платье.
Как я поеду домой? В одних трусиках? Да и то не факт, что им удалось уцелеть.
Все произошедшее между нами с Марком было невероятно. Мы забылись друг в друге. Мы занимались любовью.
Пусть вокруг не было лепестков, а я лежала на твердой столешнице вместо мягкой постели — я твердо уверена в том, что этот момент стал особенным.
