балкой к игрушечному деревянному домику, который мы строили вместе с братом. Было видно, что парень устал. Накрыл лицо внешней стороной ладони и замер.
Переглянувшись с ребёнком, я осторожно поднялась на ноги, оставив того продолжать строить, и приблизилась к супругу.
— Стас? — позвала его, тронув за плечо.
Оказалось, что он заснул. За какие-то считанные мгновения. С ума сойти!
Первым порывом было разбудить и отправить его спать в спальню, но отчего-то засомневалась. Да и Антошка тут же перехватил мою руку, не позволяя этого сделать.
— Папа, бай, — отчитали меня суровым тоном.
— Ну, бай так бай, — вздохнула я, сдаваясь.
Я убавила телевизор с мультиками, и мы с Антоном продолжили под тихий смех Маши и рычание взбешённого медведя строить дом.
Так повторялось снова и снова. Мне хотелось спросить, почему он ходит спать не к себе в спальню, а в детскую, но не решалась. В конце концов, не моё это дело. Нравится лежать в неудобном положении, кто я такая, чтобы ему запрещать?
Возвращался в нашу постель он уже среди ночи. Я это знаю точно. Просыпалась сразу, стоило щёлкнуть дверному замку. Нет, Стас по-прежнему не приставал. Просто ложился рядом, обнимал за талию, крепко прижимая к себе, утыкался лицом в мой затылок и тут же снова засыпал. Утром просыпалась я уже одна.
Наше безмолвие завершилось где-то через месяц. А если точнее, через три недели.
Я привыкла, насколько это вообще возможно, к отсутствию сына. А может, меня просто утешал тот факт, что он сейчас с Артёмом и с ним точно всё хорошо. Но я перестала просиживать часами в детской, сосредоточившись на учёбе. На самом деле я совсем перестала где-то появляться. Стас не предлагал, а я не напрашивалась. Чем меньше мы общались, тем легче мне было всё это переживать. До некоторых пор.
— Собирайтесь, съездим кое-куда, — заявил с порога как-то Стас.
Я и Антошка в этот момент рисовали. Брат, считавший Стаса отцом, тут же бросился к нему обниматься. Тот никогда не отказывал ему в этом, потому легко подхватил на руки, позволяя прижаться к себе ближе.
— Привет, пострел, — погладил он мальчика по голове. — Как твоё ничего?
Антон на это поднял большой палец вверх.
— Куть, — обозначил с улыбкой уже вслух.
— Ну, и отлично. Тогда марш собираться. Кто не успеет остаётся дома.
— Кататя, — радостно вскричал брат, едва ли не спрыгнув с рук Егорова.
Тот усмехнулся и поставил ребёнка на пол. Мальчик тут же побежал к комоду, с трудом отодвигая нижний ящик с вещами.
— И куда мы поедем? — уточнила я у него на всякий случай, помогая брату одеться.
— А это сюрприз, — хитро прищурился парень. — Давай, иди сама одевайся, а я Антона зачехлю, — едва ли не выставил прочь из детской.
Поражённая таким рвением Стаса, направилась к себе.
Через полчаса мы уже выезжали с территории дома.
Недолгая дорога закончилась возле… кукольного театра.
— Проезжал мимо, когда домой ехал, увидел афишу, — сообщил довольный собой Стас. — Подумал, что садик — это, конечно, хорошо, но стоит всё же и в театр отдельно ходить. Да и тебе развеяться не помешает, — добавил уже серьёзней.
Я не стала ни спорить, ни что-то отвечать. Зачем? Тем более, идея парня действительно оказалась неплохой. Для Антона так точно.
Брат огромными глазами смотрел на окружающих, а уж когда начался спектакль… Он смеялся и хлопал в ладоши, заряжая и меня саму своим позитивом. И я даже не возражала, когда Егоров на выходе из театра придержал меня за талию, не позволяя упасть на замёрзших ступенях крыльца.
На этом радость вечера закончилась, не успев начаться. Потому что стоило нам подойти к машине, как неподалёку раздался громкий детский смех. Смех, который я узнала бы из тысячи. Разум ещё до конца даже не сформировал мысль о происходящем, а тело уже повернулось в нужную сторону. Взгляд тут же безошибочно определил носителя источник звука в многоликой толпе. Если мы собирались уезжать, то вот Артём с сыном, по-видимому, только приехали. Малыш не спал, а осматривался вокруг с присущим ему любопытством. Я же стояла и впитывала эти мгновения, как губка воду. Уши заложило, и все звуки стали доноситься, как из-под толщи воды. А уж когда Артёмка меня заметил. Его счастью не было предела. Он едва ли не упал, потянувшись в мою сторону.
— Так, дружище, а кто тут у нас хочет шишку заработать? — мягко упрекнул его Акимов, и только потом посмотрел туда, куда так рвался ребёнок.
Время остановилось.
Я смотрела в светло-карие глаза и понимала, что вот теперь точно умираю. В голове бился только один вопрос: "Почему всё так?".
— Пять минут, — донеслось негромкое от Стаса.
Уставилась на него с недоверием, но тут же согласно кивнула и сделала осторожный шаг в сторону любимых мужчин.
Да, я боялась. Безумно боялась, что Артём не позволит пообщаться с сыном. Прогонит. Наверное, так было бы правильней, чтобы не бередить рану ребёнка. Но тот меня всё равно уже увидел, смысл прятаться?
Не поняла, как оказалась с ними рядом, держа на руках своего мальчика.
— Артёмка, — прошептала я со слезами. — Хороший мой, — принялась целовать его личико.
Тот радостно улыбался и что-то лепетал на своём детском языке, а после прижался ко мне и затих. Я думала, заснул, но нет. Просто прижимался, глядя вперёд, на Стаса и молча улыбался, махая тому ладошкой.
Наверное, надо было что-то сказать Акимову, но после всего я даже смотреть на него не смела, не говоря обо всём остальном. И он тоже молчал.
— Как вы? — всё же умудрилась выдавить я из себя минуту спустя.
— Всё хорошо, — нахмурился Артём. — Скучает по тебе, но стойко терпит моё присутствие в своей жизни, — чуть улыбнулся.
Я на это только кивнула, наслаждаясь присутствием сына.
— Мы нашли адвоката, — вдруг произнёс мужчина. — Много интересного нарыли на Егоровых, но пока это всё не то, чем можно апеллировать. Я не сдался, малыш.
Уставилась на Артёма с ужасом.
— Не надо, — выдохнула я едва слышно. — Не лезь в это, Тём. Они тебя уничтожат. Я не для этого тебе сына отдала, чтобы ты рисковал им и собой. Не нужно ворошить их грязное бельё. Ни к чему хорошему это не приведёт, слышишь?
