– Хочешь сказать, что можем вернуться в московскую квартиру? – в моей душе проснулась надежда, что вынужденное заточение здесь уже в тот же вечер закончится. – Нам больше ничего не угрожает? Труп с нами связать не смогут, а консьерж так ничего опасного для нас и не вспомнил? И жизнь пойдет своим чередом? А я смогу, наконец, устроиться на работу, заработать на себя деньги и нормально общаться с другими людьми?
–Ну…так уж торопиться не следует. Это меня судьба уберегла от тюрьмы после того случая. Сейчас в этом почти уверен, хотя тоже некоторую осторожность в действиях соблюдать, все же, стоит. А вот с тобой, детка, еще совсем ничего не ясно. Явился же тот тип к тебе в мою квартиру. Но он – простой исполнитель, а за ним стоит некто.
– И сколько же это все будет продолжаться?! – с тоской посмотрела в потолок, будто кто-то сверху мог ответить на мой вопрос, так как Дмитрий точно делать это не собирался, поэтому и развел руками в стороны.
– Наберись терпения. Главное, что здесь тебе ничто не угрожает. А чтобы не было скучно, я каждую ночь буду проводить с тобой.
Так оно все и пошло. Мы с ним зажили, почти что, по-семейному. И как иначе, если с утра пораньше Ткачев отправлялся на работу, а я его провожала. А вечером он, как все обычные мужья, с работы возвращался, я же его встречала. Он обо мне заботился: организовал охрану и берег от всяческих неприятностей, обеспечивал материально и решал любую проблему. Еще от него веяло теплом, и он относился ко мне с нежностью. Ну, и…могла бы сказать, что любил. В эту сторону, во всяком случае, начали обращаться мои мысли. Ведь мы столько вечеров и ночей провели вместе, вот, и мое место в его жизни тоже было похоже на место супруги. Только, что штампов в паспортах не было, а так, все остальное вполне напоминало семейные отношения. И они мне, наверное, нравились.
Почему, наверное? А как иначе! Все же, состояние мое не было обычным. Эта моя изоляция от окружающего мира здорово действовала на психику. А непрекращающиеся тревоги? Нет, не за себя, я была спрятана от неведомых врагов совершенно. Но Ткачев? Он же рисковал из-за меня. Наверное, поэтому каждый день провожала его на пороге коттеджа как на войну. Встречала там же и как с войны. Море эмоций незабываемых пережила за то время. Этот мужчина был для меня единственным во всем мире, только он, мой герой, и я. И, конечно же, мне хотелось его постоянно радовать.
Готовкой и плитой я не ограничилась. Хотя, никогда еще так часто не брала в руки кулинарную книгу. Представьте, в ней даже закладки появились, сделанные лично мной. Раньше нисколько не подмечала у себя тяги к домашнему хозяйству, а тут, что ни ужин, то шедевр. Дом же засиял чистотой и стал необыкновенно уютен. И это тоже все я сотворила. Да, нашла в кладовке пылесос и через каждые два дня теперь извлекала его на свет божий. В прошлой своей жизни, то есть, до всех этих «непоняток», большая часть моего времени уходила на карьеру. Уборки в ней были, конечно, но все больше капитальные и раз в две недели. А тут я с ними поладила, и они мне помогали коротать время до прихода моего мужчины. Что касается уюта, то достигла его большей частью с помощью перестановки некоторых предметов мебели. С этим помог Роман – не отказал в просьбе проявить понимание и протянуть руку помощи, то есть разрешил воспользоваться его мужской силой. Потом еще Дмитрий купил кое-что по моей просьбе, и дом преобразился.
Но Ткачеву особенно нравилась спальня. По вполне понятным причинам. Да, мужское начало в нем было сильно. С этим и спорить было нечего. Но еще, как могло быть иначе, он же приезжал ко мне, на ночь глядя, после трудового дня. Я некоторое время сначала к нему все присматривалась. Когда же, думала, этот человек сил успевал столько накопить? Получалось, что только за те пару часов во время и после ужина, да еще почти под утро, когда, наконец, засыпал. Но я рассудила так, раз ему обязательно требовался секс, то так на том и следовало порешить. Считала, что просто обязана была ему угодить и в этом. И старалась потом преуспеть. Очень. Но скоро и сама, каюсь, вошла во вкус. Совсем скоро. Если откровенно, то уже давно. А точнее, то с первой ночи, проведенной с ним, и было это еще в коттедже Селиверстова. Вот к таким выводам пришла, покопавшись внутри себя. Да, все было вот так, чтобы только ни говорила.
– Детка, ночи с тобой в одной постели, как поле битвы, но победа, на котором мне всегда удается, – сказал мне как-то утром с самодовольством в голосе Ткачев, когда помогала повязать ему галстук. Кстати, как-то так получилось, что его костюмов, рубашек и галстуков в доме появилось не пересчитать.
– Хочешь сказать, что пресытился? – подняла на него глаза, но смешинок в них скрыть не сумела, а еще улыбка у меня на губах играла такая, что, в общем, считала себя непревзойденной партнершей в постели на все сто процентов.
– Хм! – было мне ответом, а еще подарил улыбку из своих фирменных, но к которой я уже привыкла и нисколько из-за нее не нервничала, и еще страстный поцелуй, после которых, обычно, мужчины из дома не уходят. – А как ты себя чувствуешь? – спросил и сощурился как-то по-особенному.
– Как очень желанная женщина, – ответ мой был честен. Именно так себя с ним и ощущала.
– Так оно и есть. Мы с тобой скоро два месяца вместе, и у меня теперь есть подозрения, что страсть к тебе не остынет и всю мою жизнь, – притянул меня к себе вплотную и жадно поцеловал во второй раз.
– Еще один такой поцелуй, Дима, и на работу ты, догадываюсь, сегодня уже не пойдешь, – с трудом пыталась выровнять дыхание, когда он позволил мне чуть от него отстраниться.
– Это точно, – блестел на меня глазами сверху вниз. – Но сходить туда сегодня мне, все же, следует. Есть некоторые вопросы, которые должен решить именно я. Но вечером продолжим с этого самого места. Договорились?
– Согласна, – улыбнулась и заботливо поправила ему воротничок рубашки.
Я подразумевала, что будет снова поцелуй, и мы после него окажемся в спальне. Или на диване в гостиной, или…да мало ли где, раз дом такой большой, но только не за столом, собираясь ужинать. И, признаться, ждала этого мужчину в таком вот своем настроении. А еще, ни с того, ни с сего, стала представлять нас вместе через год и через два. В общем, расфантазировалась на тему, а что, если бы мы поженились. Даже успела придумать несколько вариантов того, как Дмитрий делал бы мне предложение руки и сердца. Это у меня получилось как-то помпезно.
– Слишком! Ткачев и встает на одно колено?! Фр! Это не про него, – помотала головой из стороны в сторону, чтобы прогнать навязчивое видение. – Да и мне оно надо?! Красивое кольцо от него получить еще можно, а… Стоп! Я что, замуж за него серьезно собираюсь? А как же мои выводы, что выходить надо за ровню, со спокойным и покладистым характером? Вот и раз! Несколько жарких ночей подряд…вернее, несколько месяцев постоянного секса, и я уже готова забыть свои же жизненные выводы? А кстати, сколько мы с ним уже спим вместе точно?
Сосчитать не успела, так как Ткачев заявился в тот день раньше обычного. Услышала, как его автомобиль въехал во двор, и поспешила к входным дверям. Распахнула их и вышла за порог, как была в легком комнатном платье. Глазам моим открылся вид Дмитрия, покидающего машину и вытаскивающего с заднего сидения объемный букет цветов.
– Вона, как! – застучало мое сердце. – Только стоило подумать про предложение о замужестве, как вот и оно? – прыгнула в голове мысль. – Неужели, сегодня свершится?! А что я? Как отвечу? Не уж-то соглашусь? – И сама не заметила, что прижала ладонь к груди.
– Ты вышла, Ира, совсем раздетая! – приблизился ко мне Ткачев и обнял за плечи. – Пошли скорее в тепло, а то, как бы не простудилась.
Вот какой он у меня был заботливый! От подобной мысли и еще ощущения его руки на плече сделалось тепло, как летом, не смотря на то, что давно был сентябрь и в тот день задул холодный ветер.
– Да! Это тебе, – и вложил мне в руки цветы. – Нравится?
