- Соль для вкуса? – скептически морщится Лина, когда я прошу ее прилечь и открыть мне животик. - Ты им еще приятного аппетита пожелай.
- Читай, - отдаю ей телефон, а сам щедро посыпаю черные колечки.
- Что-то она не спешит отваливаться, - спустя минуту жалуется, как нетерпеливый ребенок.
- Давай еще спиртом или одеколоном попробуем, - намекаю на следующий пункт, который советует вездесущий интернет.
- Только не вонючим. Свои духи неси, - делает странное уточнение мелкая, но радоваться тому, что я для нее «не вонючий», времени нет.
Через секунду держу в руке флакон с парфюмом, которым пользуюсь чуть ли не всю сознательную жизнь. Я постоянный и верный по отношению ко многим вещам. За исключением женщин. Впрочем… Смотрю на румяную, запыхавшуюся Лину и на миг задумываюсь… С такой девочкой-сюрпризом я бы точно не соскучился…
Откашлявшись, брызгаю одеколоном на пиявок. Толкаю мелкую на матрас и падаю рядом, отсчитывая время. Повернув голову, любуюсь девчонкой, пользуясь тем, что она зажмурилась и терпит все мои манипуляции. Доверяет.
- Что ж… - подскакиваю на кровати. - Думаю, пора их отцепить. Иди сюда.
Опускаюсь на колени у ее ног. Приподнимаю и осматриваю правую, на которой сидит пиявка. Веду ладонями по бархатной коже. Однако Лина инстинктивно зажимается.
- Ножки раздвинь, мне неудобно, - прохожусь пальцами по внутренней стороне бедра.
- Рома! – шипит она укоризненно и приподнимается на локтях. Поза действительно неоднозначная и будоражит фантазию.
- Пошлячка, я пиявку не вижу, - смеюсь, обдавая ее кожу дыханием, отчего на ней проступают мурашки.
Медленно и осторожно убираю одурманенную кровососущую гадину, отбрасываю ее в баночку. Хитрая дрянь: и выпила одеколона, и закусила Линой. Один я ничего не получил.
Поймав момент, целую ее в место укуса – и тут же заклеиваю ранку пластырем.
Как только Лина решает отругать меня, я уже невозмутимо спасаю ее животик, будто не было ничего. Избавив мученицу от пиявок, победно улыбаюсь ей. Но вместо благодарности она толкает меня ножкой в плечо.
- Спасибо, - слетает с постели и поправляет мокрую одежду. – Я пойду. Рюкзак в беседке забыла.
- Стоять! - рявкаю ей в спину, и она застывает. – Я принесу. Позже. А сейчас… - приближаюсь к ней вплотную, обхватив ладонями талию, и жарко выдыхаю в макушку. - Снимай с себя все.
Лина вытягивается по струнке и, замерев в моих руках, поворачивает только голову. Как в поставленном на паузу фильме. Мучительно медленно, осторожно, словно я маньяк и собираюсь напасть на нее сзади.
- Я буду кричать, - несмотря на серьезную угрозу, она произносит ее чуть слышно. А потом и вовсе умолкает, затаив дыхание.
- Как ты пессимистично настроена, - разворачиваю ее к себе лицом. – Я за пару минут справлюсь, ты ничего и не заметишь…
Подцепляю лямку ее топа и спускаю по плечу. Возвращаюсь подушечками пальцев по оголенной коже, касаюсь острых, выпирающих ключиц. Мельком осматриваю линию декольте и ложбинку груди, но не трогаю, потому что боюсь сорваться. С удивлением замечаю, что с каждым моим заботливым действием глаза Лины становятся все шире и наливаются гневом.
- Ну, знаешь! – сбивчиво дышит она, и крылья ее аккуратного носика раздуваются от злости. – Руки убери.
Суматошно хватает меня за запястье, но из-за ее неловкого жеста моя ладонь падает на пышную, подтянутую топом и бурно вздымающуюся грудь. Как бы мне ни хотелось сжать ее крепче, я все же заставляю себя убрать руку.
- Не мешай, я просто посмотрю, - оттягиваю резинку ее топа над животиком, чуть задираю, чтобы провести костяшками под грудью, и понимаю, что лифчика на ней нет. Под пальцами гладкий шелк кожи.
- Ты извращенец, да? – шумно выдыхает со стоном. Хватает губами воздух, часто моргает и краснеет. При этом не отталкивает меня. Начинаю догадываться, что ее смутило, и лукаво выгибаю бровь.
- Думаешь, я удовольствие получаю от того, что пиявок на тебе солю? – отпускаю резинку, и она слабо, но с характерным звуком шлепает по ее ребрам. - Мне тоже они не по душе, - бросаю равнодушным тоном, скрывая бурю внутри. - Сними шортики, они могли под ткань заползти.
Намеренно отхожу, чтобы видеть ее во всей красе. Упираю руки в бока, внимательно сканирую едва прикрытую двумя кусками ткани фигурку и киваю, чтобы раздевалась. Упиваюсь ответной реакцией, тешусь неискушенностью Лины.
- Кто? – с трудом сглатывает она. Но не от страха. Здесь явно замешано нечто иное и очень порочное, что не должны проявлять приличные девочки. Однако мелкая безнадежно испорчена мной, и нам обоим это нравится, хотя она упорно прячет свои чувства. – А-а, пиявки! - накрывает лоб ладонью и издает сдавленный смешок.
- Ну, а кто еще? – невозмутимо хмыкаю, умолчав о том, что самая большая и главная пиявка сейчас стоит напротив и дико хочет к ней присосаться. Желание увеличивается с каждой секундой, и мне становится тесно в собственном теле.
- Нет, я сама, - благоразумно отказывает мне Лина. – В зеркале себя осмотрю. Можно в душ?
- Нужно, - хрипло рычу.
Очнувшись, хватаю первую попавшуюся под руку футболку из своей спортивной сумки и протягиваю ей. Мелкая принимает и машинально подносит к лицу. Она теперь все на запах проверяет?
- Дарю, будешь нюхать ночами. Хотя, если что, я и сам весь к твоим услугам, - по-доброму поддеваю ее и развожу руками.
Скользнув взглядом по моему обнаженному торсу и штанам, что многозначительно топорщатся в области паха, Лина отворачивается и молча сбегает в ванную.
Я же, рассмеявшись, бреду за ее рюкзаком, надеясь остыть по пути. Но заново возгораюсь, когда по возвращении вижу ее в своей футболке. Мелкой определенно идут мои вещи. Они на ней как метки, что она принадлежит мне. И точка.
- Лина…
Я судорожно подбираю слова, чтобы наконец-то нормально поговорить. Но девчонка нагло выхватывает рюкзак и скрывается с ним. Появляется уже переодетая. В светлом, воздушном сарафане в мелкий цветочек, чистом и невинном, как она сама. Это гораздо лучше, чем образ роковой спортсменки-соблазнительницы. Правда, манит меня такая нежная девочка Лина еще сильнее.
Почуяв, что я включил режим охотника, она сбегает из домика, пока я принимаю душ.
На протяжении всего вечера сторонится моего общества. Постоянно находится рядом с Оксаной, не отлипая от нее. И время от времени озирается по сторонам, будто в поисках кого-то.
Ждет Кольку? Напрасно. Я отправил его тягать гантели. Причем не на тренировку, а в прямом смысле. Позвонил и приказал вместе с ребятами принимать новый инвентарь в спортцентре. Как раз поставщики «вовремя» его привезли. Герою-любовнику хватит забот до поздней ночи.
Так что сегодня Лина исключительно под моим присмотром. И завтра тоже… Ведь малышка, кажется, выздоровела – и вернется к работе. Под прицел видеокамер и моего неусыпного ока.
***
Вопреки ожиданиям, на следующий день я не нахожу Каролину за стойкой администрации. Вместо нее клиентам улыбается Оксана.
- Не понял. Где Аркадьева? – не выдержав, выпаливаю, наваливаясь на стол и нервно барабаня пальцами по его поверхности. – Опять заболела? – хмурюсь, поглядывая на наручные часы.
Хочу отменить все мероприятия, послать к черту спонсоров и рвануть к ней. Но лже-администратор спешит меня успокоить:
- Роман Львович, так медосмотр у нее. Вы же сами настояли. Забыли?
- Я ничего не забываю. Тебя проверял, - задумчиво бубню. – Предупреди, когда она появится.
Ксюша активно кивает, но вплоть до самого обеда не сообщает мне никаких новостей. После перерыва вновь возвращается за стойку. Слежу за ресепшеном по камерам и закипаю. Где мелкую черти носят? Надеюсь, она не с Колей…
Вылетаю из кабинета и прикрикиваю на опешившую работницу:
- Ну? Где?
- Задерживается… - мямлит Оксана. - У гинеколога.
- Почему так долго? – напряженно свожу брови.
- Не сказала. Вроде, анализы пересдает какие-то…
- Пиши мне имя врача и номер кабинета, - отрываю чистый стикер. – Если что, для всех я срочно уехал в Министерство спорта, - бросаю дежурную отмазку.
