дома.
— Все прекрасно, спасибо, — отвечаю я и вдруг слышу звонок мобильного. Беру телефон и нажимаю на соединение.
— Да?
— Тихонова Василиса? — спрашивает тонкий женский голосок в трубку.
— Да, это я, — отвечаю, краем глаза заметив, как напрягся Максим.
— Вы записаны сегодня на УЗИ к нам в клинику. Вы не забыли?
Судорожно начинаю вспоминать, какое сегодня число, и неуверенно киваю.
— Да… Наверное. Вы извините, но я правда забыла.
— Ничего страшного! У вас получится подъехать через час?
— Нет, наверное, сегодня нет…
Тут Максим резко тормозит и выхватывает у меня трубку.
— Да, мы сможем подъехать! Да, хорошо! Понял!
Разъединив звонок, он отдает мне телефон и с укором произносит:
— Что значит не смогу? Василиса, ребенок важнее, чем какая-то работа!
Я аж рот открываю от удивления. И это говорит мне Вишневский? Серьезно?
— Да не смотри на меня так! Я, может, и не смогу стать отцом, но ты должна понимать, какое счастье и в то же время ответственность выпали тебе! Береги его!
Он опускает полный боли взгляд на мой живот и сжимает зубы.
— Хорошо… — выдыхаю я, пораженная его пылкостью.
— Что ж, тогда поехали в клинику!
Вишневский разворачивается и везет меня на УЗИ, а я молчу всю дорогу, пытаясь осознать то, что сказал мужчина.
Неужели он действительно не ненавидит детей? Но как же его невеста? Почему он ее выгнал?
У меня ничего не сходится! Разве может человек выгнать одну беременную девушку, но быть таким нежным к другой? И что это все значит, в конце концов?
— Приехали! — объявляет Максим и помогает выйти мне из машины.
Мы заходим в уже знакомый нам кабинет и встречаем лечащего врача.
— Добрый день! — вежливо улыбается он.
— Здравствуйте! — отвечаем мы практически в один голос с Вишневским. Это вызывает легкую усмешку у Петра Анатольевича, и тот предлагает нам присесть.
— Что ж, сегодня у вас по плану второй скрининг, а это значит, что мы сможем посмотреть не только то, как развивается ваш малыш, но и узнать его пол.
— Правда? — привстает Максим.
— Конечно! — уверенно отвечает врач. — Василиса, ложитесь на кушетку и освободите живот. А вы, папочка, можете присесть напротив, чтобы видеть все на экране.
— Петр Анатольевич, он не оте…
— Да, как скажете! — перебивает меня Максим, не дав закончить фразу.
Доктор вежливо улыбается и садится рядом со мной. Выдавливает на обнаженную кожу живота немного прозрачного геля и прислоняет датчик.
Долго рассматривает что-то свое, время от времени записывая данные в компьютер, а потом поворачивает экран так, чтобы было видно и мне.
— Поздравляю вас, родители! У вас здоровый и крепкий мальчик. Я бы сказал — богатырь. Для своего срока он довольно крупный!
— Ох, это же здорово! — выдыхает Максим и вдруг выдает такую фразу, от которой у меня натурально отвисает челюсть: — Всегда хотел сына!
— Максим…
— Все хорошо, Василиса! — Мужчина берет меня за руку, присев с другого края кушетки.
Да, я безумно рада, что с малышом все в порядке. Я сама очень хотела мальчика, хоть и девочке была бы тоже счастлива. Но реакция Максима меня очень удивляет.
Такое впечатление, что он знает, что это его ребенок!
Ничего не понимаю!
— Вот, посмотрите! — возвращает нас к реальности Петр Анатольевич. — Это пальчики, на каждой ручке и ножке по пять штук, это сердечко…
Мужчина вертит датчиком, показывая нам настоящего человечка, а я не удерживаюсь от слез. Надо же, это мой сын! Моя кровинка!
— Тут вы можете рассмотреть его личико… — продолжает врач. — Ох, какой хмурый!
Мы с Максимом внимательно смотрим на экран и не удерживаемся от смешка, когда малыш закрывается кулачками и пытается отвернуться.
— Не любит внимание! — усмехается врач и убирает датчик от живота. Дав мне рулон салфеток, он отходит к столу и распечатывает результаты УЗИ.
— Спасибо! — забирает бумагу Максим, а Петр Анатольевич добавляет:
— Ах, чуть не забыл! Вот, это вам на память!
Мужчина нажимает на какую-то кнопку прямо на аппарате УЗИ, и тот выдает нам маленькую черно-белую фотографию.
— Держите, успел сохранить, пока ваш богатырь не ушел от назойливых папарацци.
Я смеюсь, а Максим хватает снимок.
— Спасибо вам большое!
— Всего доброго! В следующий раз жду вас через десять недель. Медсестра скажет точную дату, подойдите к стойке регистратуры.
— Хорошо! — киваю я, и мы выходим из кабинета.
Максим договаривается о дате следующего обследования, а я все глажу живот, понимая, что ношу в себе целый мир. Слезы все катятся по щекам, но я улыбаюсь и не хочу даже утирать их.
Я счастлива!
— Поехали? — говорит Вишневский, и я киваю.
— На работу?
— Ну уж нет! — хитро улыбается он.
— Только не домой! — вздыхаю я, но мужчина отрицательно качает головой.
— Нет, и не домой. Пошли!
Мужчина берет меня за руку и выводит на улицу. Радостно напевая что-то себе под нос, он садится в машину и поворачивается ко мне.
— Совсем скоро на свет появится маленький богатырь, а у него хоть кроватка есть? Коляска?
— Боже… — выдыхаю я, понимая, что за всеми проблемами абсолютно забыла о том, что нужно купить.
— Я так и думал! Что ж, тогда поехали!
Максим привозит меня в огромный детский магазин. Он такой большой, что мне кажется, нужны сутки, чтобы обойти все ряды.
Я
