Артём быстро ушёл к другим детям, нежно прижимая к себе нового друга, а я сел рядом с Аней и повернулся к ней. Она немного отодвинулась, пряча руки и отворачиваясь.
– Ань…
– Что?
– Посмотри на меня.
Аня поправила волосы, накидывая их на шею и ключицы, всё это было так неестественно, что я ещё больше нахмурился.
– Спасибо, ты не представляешь, какой подарок ему сделал. Он уже давно хотел домашнего любимца.
Она так и не повернулась, и я не выдержал, включил командный голос и отчеканил каждое слово:
– Посмотри. На. Меня.
Аня вздрогнула и повернулась:
– Что?
Я внимательно всматривался в её лицо, отмечая темные круги под глазами и бледность, но даже такая, без косметики, она оставалась для меня самой красивой. А потом мой взгляд выцепил маленький синяк на шее, который она, видимо, пыталась скрыть косметическим средством. Контроль моментально испарился, быстро отвёл её волосы в стороны и зарычал:
– Что это?
– Ничего… – Аня резко убрала мою руку и снова отвернулась.
Нет, она реально думает, что мне хватит этого ответа?! Резко схватил её за руку чуть выше кисти и поднял вверх.
– Аня, какого хрена? Откуда это? – я смотрел на синяки на запястьях и охреневал. Что могло произойти?
– Отпусти, тебя это не касается.
– Ещё как касается. Это Макаров?
– Саша! Спасибо! Дик так всем понравился!
К нам подлетел Тёма, и мне пришлось отпустить Аню и через силу натянуть улыбку. Во мне бушевала ярость, которую я уже еле сдерживал. "Убью тварь!".
– Теперь тебе надо научиться за ним ухаживать, думаю, мама тебе в этом поможет, – я снова посмотрел на неё и сердце сжалось.
Аня опять накинула свои каштановые волосы на плечи и нервно кивнула. Да, что случилось-то?
– Мам, он такой хорошенький! Я пойду ещё с ним поиграю.
– Давай ещё немного и домой.
– Аня, вы никуда не пойдёте, пока не поговорим.
Не собирался отступать, хотел всё знать и плевать, кто это сделал, муж или брат, или отец, накажу любого.
– Ну, зачем ты лезешь? – Аня подскочила с лавочки и гневно повернулась ко мне. – Неужели заняться нечем? Как же твоя семья? Зачем лезешь в мою?
От такого я слегка опешил, а потом встал рядом и немного наклонил голову.
– Моя семья?! Ты должна была быть моей семьёй, а он – моим сыном! – я показал рукой туда, где Тёма играл с щенком и другими детьми.
– Ладно, не важно. Я забочусь о своих сотрудниках и не желаю, чтобы мой личный помощник приходил на работу в синяках.
19 глава
АНЯ
– Сволочь…
Я тихо рыдала в подушку, не понимая и не принимая такой жестокости от человека, который все эти годы клялся в любви и заботе, который был готов на всё ради меня, а сейчас просто взял и совершил насилие.
Всё тело безумно ныло, а особенно промежность, которая просто горела огнём. Со злостью и отвращением вытерла слёзы и, поднявшись, схватила халатик, накинула на плечи и поплелась в душ, надеясь, что сейчас он мне не попадётся на глаза. Сейчас я его боялась. Меня до сих пор бросало в дрожь от яростного взгляда и жестокого голоса мужа. И всё это случилось потому, что он увидел, как нас привёз Саша!
Включила воду и, скинув халат, встала под приятную прохладу и попыталась расслабиться, но не тут-то было. Снова накатил страх, а с ним и отвращение. Схватила мочалку, густо её намылила душистым гелем и с ожесточением стала смывать с себя его следы, его насилие. Насилие собственного мужа!
Слёзы снова хлынули из глаз, колени подогнулись, и я опустилась на холодный пол душа, содрогаясь в беззвучных рыданиях.
– Зачем он так? Почему?
Опять страдала из-за мужчины, опять все повторялось, тот же сценарий, по которому он обещал меня любить, доверять, а в итоге… Но теперь эта боль была не душевная, а физическая, но легче не становилось.
Пробыв в душе с полчаса, натерев кожу несколько раз до красноты, всё же решила выйти и вытереться. Обмотавшись полотенцем, подошла к раковине и зеркалу над ним. От собственного отражения слегка отшатнулась, а потом стала внимательно рассматривать следы зубов и засосы, оставленные Славой на шее и плечах.
– Сволочь…
Мысленно я проклинала Славу за содеянное и молилась, чтобы ему хватило ума сегодня больше меня не трогать, иначе… Что? Иначе всё, будет конец!
Приспустив полотенце чуть ниже, оголила грудь и тихо застонала. Оба полушария груди были в кровавых засосах, а правый сосок саднил и ныл. Достала из шкафчика заживляющий крем, которым всегда мажу ранки Тёме, и аккуратно нанесла его на все места, где прошлись губы и зубы мужа. И лишь потом обратила внимание, что запястья рук тоже сильно покраснели, а, значит, завтра можно смело ждать новые синяки.
– Не прощу…
Никогда не прощу, не позволю так с собой обращаться!
Положила крем обратно, мой взгляд упал на упаковку противозачаточных и взяв её в руки, решила на всякий случай проверить, не забыла ли я утром выпить. Нет, не забыла, и слава Богу! Меня немного отпустило и, надев халат, собрала последние силы, запрятав страх глубоко внутри, вышла из душа, направляясь в комнату сына.
– Ань…
– Не смей!
– Прости…
– Не. Смей. Даже. Говорить. Со мной.
Не взглянув на Славу, я зашла в комнату и плотно закрыла дверь. Тёмочка спал, раскрывшись полностью и сбросив тонкое одеяло, а его подушка вот-вот должна была упасть следом. Поправив подушку, подняла одеяло и, немного отодвинув сыночка, легла с ним рядом, уткнувшись в волосы на его макушке. От него пахло детством и таким родным запахом того, по кому до сих пор стучало сердце, как скоростной локомотив.
Плотнее прижавшись, закрыла глаза и дала волю мыслям. Мне безумно захотелось представить, хоть на минутку, хоть на секундочку, как бы
