Первым делом она прошла в комнату отдыха. Налила себе кофе и, чтобы лучше взбодриться, добавила два пакетика сахара.
– Ну, здравствуй, Тереза, – счастливо улыбаясь, приветствовала ее Диэнна. – Я уж думала, ты никогда не вернешься. Умираю от желания услышать, как твои дела.
– Доброе утро, – пробормотала Тереза, помешивая ложечкой сахар. – Извини, что припозднилась.
– Да ладно: спасибо, что вообще пришла. Я хотела забежать к тебе вчера вечером, но не знала, когда ты появишься.
– Извини, что не позвонила, но я так устала за эту неделю, – ответила Тереза.
Диэнна облокотилась о подоконник.
– Ну, это неудивительно. Я уже догадалась.
– Что ты имеешь в виду?
Глаза Диэнны сияли.
– Ты еще не была на рабочем месте?
– Нет, я только вошла. А что?
– Тогда это должно произвести на тебя впечатление.
– О чем ты, Диэнна?
– Пойдем, – сказала Диэнна, заговорщически улыбаясь, и повела ее в отдел новостей.
Увидев свой стол, Тереза ахнула. Рядом с огромной стопкой почты, накопившейся за время ее отсутствия, в большой прозрачной вазе стоял красиво упакованный букет роз.
– Цветы доставили сегодня утром. Курьер был в шоке, когда ему сказали, что тебя еще нет, поэтому я подошла к нему и назвалась твоим именем. И вот тут он пережил настоящее потрясение.
Едва слушая болтовню Диэнны, Тереза вытащила из середины букета маленькую открытку. Диэнна заглядывала ей через плечо.
Самой прекрасной женщине из всех, что я знаю —
Теперь, когда я снова один, все не так:
И небо серое, и океан грозный.
Ты можешь это исправить?
Единственный способ – снова встретиться со мной.
Я скучаю по тебе.
Гаррет
Тереза улыбнулась, прочитав открытку, и убрала ее в конверт. Потом наклонилась и вдохнула аромат цветов.
– Чувствуется, тебе есть что вспомнить, – заметила Диэнна.
– Да, ты права, – просто ответила Тереза.
– Мне не терпится услышать подробности.
– Давай поговорим позже, – сказала Тереза, оглядев комнату: сослуживцы притворялись, что заняты своими делами, но она прекрасно знала, что все держат ушки на макушке. – Я не хочу, чтобы обо мне сплетничали.
– Слухи уже поползли, Тереза, – как только принесли цветы. Хорошо, я согласна: поговорим позже.
– Ты никому не говорила, от кого цветы?
– Ну конечно, нет. Честно говоря, мне даже нравится держать их в неизвестности. – Она подмигнула Терезе и оглянулась по сторонам. – Слушай, Тереза, у меня еще есть кое-какие дела. Как ты думаешь: нам удастся сегодня пообедать вдвоем? Заодно и поговорили бы.
– Согласна. Куда пойдем?
– Как насчет «Микуни»? Спорю, что в Вилмингтоне тебе не удалось поесть настоящего суши.
– Отлично. И, Диэнна… спасибо, что сохранила мой секрет.
– Не за что, дорогая.
Диэнна мягко похлопала Терезу по плечу и ушла к себе. Тереза наклонилась над столом и снова понюхала розы, потом передвинула вазу на край стола. Пару минут она разбирала почту, стараясь не замечать цветы, но как только убедилась, что сослуживцы включились в работу и перестали обращать на нее внимание, сняла телефонную трубку и набрала номер магазина Гаррета.
Ответил Ян.
– Подождите, кажется, он у себя в кабинете. Кто его спрашивает?
– Скажите, что я хочу уточнить расписание занятий на ближайшие две недели.
Она постаралась изменить голос, но Ян все-таки мог узнать ее.
После недолгой паузы в трубке раздался голос Гаррета.
– Чем могу помочь? – безразлично спросил он.
– Это было не обязательно, но все равно я рада, – сказала Тереза.
Он узнал ее голос и радостно вскинулся.
– Ах, это ты! Я рад, что тебе их доставили. Они понравились тебе?
– Они изумительные. Как ты догадался, что я люблю розы?
– Просто я не встречал ни одной женщины, которой бы не нравились розы, и решил, что это беспроигрышный вариант.
Она улыбнулась.
– Ты часто посылаешь женщинам цветы?
– Постоянно, у меня толпы поклонниц. Инструкторы по дайвингу почти как кинозвезды.
– Вот как?
– А ты не знала? Честно говоря, я был уверен, что мне звонит очередная клиентка.
Она засмеялась.
– Большое спасибо.
– Не за что. Тебя кто-нибудь спрашивал, откуда цветы?
Она улыбнулась.
– Конечно.
– Надеюсь, ты сказала обо мне что-нибудь хорошее.
– Да, я сказала, что тебе шестьдесят восемь лет, и ты толстый, и ужасно шепелявишь, так что твою речь невозможно разобрать. Ты был такой жалкий, что я из милосердия сходила с тобой на ленч. А теперь вот расплачиваюсь за свою доброту – ты преследуешь меня своими ухаживаниями.
– Как обидно, – сказал Гаррет и после паузы продолжил: – Я… я надеюсь, эти розы будут напоминать тебе обо мне.
– Возможно, – уклончиво сказала она.
– Я все время думаю о тебе и хочу, чтобы ты помнила об этом.
Она посмотрела на розы.
– Взаимно, – тихо проговорила она.
Положив трубку, Тереза с минуту посидела, потом снова вытащила из букета открытку. Перечитав ее, убрала в сумочку. Зная, какой народец у них в редакции, она не сомневалась, что в ее отсутствие кто-нибудь обязательно прочитает послание.
– Ну, рассказывай.
Они сидели в ресторане, и Тереза пыталась описать Диэнне свое путешествие.
– Даже не знаю, с чего начать.
Она показала Диэнне несколько фотографий.
– Начинай с самого начала. Я не хочу упустить ни одной детали, – сказала Диэнна, рассматривая снимок Гаррета и Терезы на пляже.
Поскольку Тереза уже рассказала ей о том, как встретилась с Гарретом в доках, она продолжила повествование с того момента, когда они отправились кататься на яхте. Она поведала Диэнне о том, как специально спрятала на яхте свою куртку, чтобы иметь возможность снова увидеться с Гарретом, на что Диэнна воскликнула:
– Молодчина!
Тереза перешла к рассказу о ленче, состоявшемся на следующий день. После того как она обрисовала последние четыре дня, которые они провели вместе, Диэнна, внимавшая ей с неослабевающим вниманием, получила практически полное представление о том, что произошло за эту неделю с подругой.
– Из всего услышанного я делаю вывод, что ты чудесно провела время, – резюмировала Диэнна с горделивой материнской улыбкой.
– В самом деле чудесно. Эти дни были лучшими в моей жизни. Только вот…
– Что?
Тереза секунду помедлила с ответом.
– Перед расставанием Гаррет повел себя очень странно, и теперь я уже не знаю, будет ли у нас какое-то продолжение.
– Что он сказал?
– Дело даже не в том, что он сказал, а в том, как это было сказано. Это звучало так, словно он не был уверен, хочет ли еще увидеться со мной.
