- Все хорошо? - выдохнул куда-то в район моей шеи Федька.
- Ты главное мех не жуй, а так все отлично, - пробормотала я, утыкая лбом в куртку парня.
- Нам скоро выходить?
- Нам... - я перевела взгляд на окно и поняла, что мир как-то подозрительно нечеток. Слезы? Или пелена блаженства танцует в моих глазах? - сейчас Федь, момент.
Я пригляделась к протекающему за окном пейзажу.
- Еще две остановки, - это ж сколько мы целовались!!! Проехали ведь основную часть дороги! Я покачала головой и посмотрела на Федора. Он что-то делает со мной, раз я так бесстыдно теряю ощущение времени.
- Тогда надо немного подготовиться, - Федька полез в карман, видимо за деньгами. На свет был извлечен портмоне, который, кажется, был старше, чем я. Я тактично отвернулась в окно, а мозг в черепе тем временем лабал очередную гениальную идею.
- Лиль, задумалась? - парень тронул меня за рукав. - Пойдем, наша остановка после светофора.
Я бодро стала проталкиваться вслед за Балдуриным, который аккуратно раздвигал впереди стоящих людей. Маршрутка шумно затормозила, и мы вышли на улицу.
- Куда теперь? - Федор взял меня за руку, и я потянула его к красным кирпичным домам. Время приближалось к пятнадцати минутам шестого.
- Ребенка зовут Наташкой, милейший "киндер", - стала вещать я, дабы отогнать мысли о том, что было в маршрутке. Неужели я попалась в сети весны? - не дерется, не ругается, жрать, то есть кушать, просит только по часам. С ней даже особо играться не надо...
- Так, я не понял, - внезапно остановился Федор, - Наташа - младенец?
- Ну, - я отвела глаза и стыдливо улыбнулась, - да. Ей около полугода.
- Фьорт, - вырвалось у доселе вежливого ботаника. Я, как лягушка, вылупилась на Федьку. Надо же, а он умеет выражаться!
- Федька, ну прости, сестре помочь надо и тебя отпускать не хочется, - я тут же пожалела, что сказала это. Федька по-хозяйски обнял меня за талию и с довольной улыбкой спросил:
- Отпускать не хотела?
- Ты только перья не распускай, павлин ощипанный! - тут же забыла я про всякое благочестье. Терпеть не могу, когда мужчина начинает строить из себя Казанову.
- Да ладно, ладно, я пошутил, - с той же довольной улыбкой Федька чмокнул меня в губы и тоном повелителя приказал, - веди, будем смотреть за Наташей!
Пофыркивая и придумывая, как незаметнее подложить Балдурину обкаканный подгузник, я набрала номер квартиры сестры на домофоне. Пиликающие гудки быстро сменились басом:
- Да!
- Петрович, здаровеньки буллы, зятек! - гаркнула я в микрофон. Дверь тут же услужливо распахнулась.
- Нос не ушибла, родственница? - все тот же бас насмешливо пророкотал в домофоне.
- Твоими молитвами, Петенька, я все еще жива и здорова, - пропела я в ответ, прежде чем втолкнуть в подъезд ошалевшего Федьку и войти самой.
- Извини, у нас ритуал такой, - смущенно пробормотала я уже в лифте. Федя задумчиво рассматривал рекламу на щите.
- Все нормально, я просто не всегда успеваю адекватно среагировать. Иногда ты вышибаешь ум в самый неожиданный момент.
- Спасибо за откровенность, - хохотнула я.
Лифт остановился на выбранном этаже и мы вышли на площадку. До нас тут же донесся рев несогласной Наташки.
- Я так полагаю, нам сюда? - потыкал пальцем в дверь, из-за которой доносился плач ребенка и бас Петра, догадливый Федька. Я кивнула и нажала на звонок.
- Ой, слава богу, - дверь едва не распахнулась мне в лоб. Второй раз за последние пять минут, между прочим! - Заходи..те быстрее!
Светка не сразу разглядела за моей спиной Балдурина, поэтому и последовала подобная заминочка. В глазах сестры тут же засверкали хитринки, и я поняла, что мне придется платить за ее молчание в особо крупных размерах.
- Молодцы, что пораньше пришли, нам тут за цветами надо заехать, - затараторила Светка, накидывая на плечи короткую шубку. Петр уже был одет в пальто и держал на руках ревущую Наташку. Кто-то мне обещал, что младенец будет спать крепким сном!!!
- Да-да, валите, благочестивые родители, - проворчала я и протянула руки к Наташке. Маленький сорванец в свои шесть месяцев выделял меня среди родни и даже немного любил. Наташка перестала реветь, посмотрела на меня покрасневшими глазами и пустила слюну на мой меховой воротник.
- Еда готова, грей аккуратно, памперсы на пеленальном столике, салфетки там же, телефон знаешь, - донеслось из почти захлопнувшейся двери. Мы с Федькой остались одни.
- Думаю, для начала надо раздеться. - Федя скинул ботинки, снял куртку и забрал у меня ребенка. Наташа подозрительно примолкла у него на руках, пока я снимала куртку и оттирала детские слюни с меха.
- Лицо попроще сделай, - донеслось из-за плеча. Я и забыла, что когда вижу какую-то пакость, делаю на лице маску "Буэээ".
- Что, думаешь, Наташка меня испугается? - я повесила куртку в шкаф и повернулась к Балдурину и ребенку. Наташка сосредоточено тыкала пальцем в линзу балдуринских очков, видимо, пыталась проковырять "окно в Европу". - Давай киндера, все-таки меня попросили за ним присмотреть.
- Да мы вроде как прошли уже процесс обнюхивания и приступили к стадии привыкания, - тем не менее, Федор вручил мне младенца.
- Идем, - я примостила Наташку на бедре и прошла в зал. Сестра с зятем жили в неплохой трехкомнатной квартире с большой кухней, теплой лоджией и приличным залом. Две спальни были небольшими, основное место после перепланировки отдали залу. Теперь там можно было устраивать сборище родственников человек так на тридцать без каких-либо проблем с размещением. А спальни (это мое мнение) должны быть небольшими и уютными. Каковыми они и были у моей сестры и зятя. Во второй спальне пока никто не жил, она была гостевой. А Наташкина кроватка прочно обосновалась рядом с двуспальной кроватью родителей.
- Ого, какая площадь, - восхитился Федька, когда вслед за мной зашел в главное помещение этой квартиры. Отделку зала Петр отдал на поруки жене, и Света проявила здесь свою любовь к светлым и золотистым тонам. Обои были бежевого оттенка с золотистыми цветами, люстра была с молочными рожками, на которых посверкивали золотистые витки. Диваны, кресла, мягкие стулья - все это было из гобелена кофейного цвета с обязательным тиснением чего-нибудь золотистого. Я потом долго доводила сестру до белого каления дурацкой шуткой "Золотистая херня по всему залу расцвела!!! Ля-ля-ля!". На что Светка сердито бурчала, что мне медведь оба глаза оттоптал, и ни черта я не понимаю в дизайне и интерьере. Петр тихо рыдал в кулак и басил, что жена у него умница и у нее замечательный вкус. Конечно, после трех лет встреч, Петр уяснил, что со Светкой иногда лучше не спорить. Я через пару недель заткнулась, особенно, когда к нам приехали как-то родители Петра, которые пели дифирамбы на тему того, как Светка оформила зал. Что ж, если им понравилось, значит действительно классно.
