– Но почему?
– Я сама его уволю. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – Аж сердце защемило от перспективы утратить столь редкое удовольствие (Слива Бережков, дождись меня, дождись…). – Вам же все равно, а мне приятно. – Я пожала плечами и с возрастающим аппетитом набросилась на сыр. – Договорились?
Наверное, Дмитрий Сергеевич не улавливал логики в данной просьбе, и моя эмоциональная реакция его озадачила, но спорить со мной не стал.
– Хорошо, это твоя территория, и тебе решать.
Мы – идеальная пара. Чувствуете? Он понимает меня с полуслова!
И за это нужно платить… Вернее, моя очередь быть положительной героиней, моя очередь сделать что-нибудь приятное будущему мужу. А что может порадовать Акулу? Правильно… Еда!
– Я хочу поговорить с вами о земле. О десяти гектарах земли. Они вам нужны, а мне неважно, где иметь участок, так что мы вполне можем прийти к взаимовыгодному соглашению.
Дмитрий Сергеевич поставил стакан с минералкой и сфокусировал взгляд на мне. В серых глазах мелькнул огонь, который романтично настроенная барышня вполне бы могла принять за вспышку страсти, но меня не проведешь. Проект «Оникс». Проект «Оникс» заерзал в тесных папках, запыхтел, зашуршал листочками и самодовольно крякнул – наконец-то! Наконец-то можно заглотить недостающие гектары влажной, теплой, долгожданной земли.
– Ты не хочешь ее продавать, ты хочешь ее обменять?
– Да, пусть у меня будет другая земля.
– Место имеет значение?
– Нет, я полностью полагаюсь на вас. – В моих глазах тоже полыхнул огонь, но по другой причине… Я шла напролом, улыбалась и шла, мне уже было почти страшно, но и весело! Замуж. За него. Девятнадцатого декабря. Брачная ночь. Да, представьте себе, я о ней думаю! И вся жизнь впереди… Вы полюбите меня, Дмитрий Сергеевич, потому что, на свою беду, вы стали для меня тем самым мужчиной. Я выбрала вас, и тут уж ничего не поделаешь, я и сама до конца не понимаю, как это получилось… – Да, я полностью полагаюсь на вас.
Он замер, затем резко взял стакан с водой и сделал большой глоток.
Уверена, он тоже подумал о брачной ночи.
* * *
Поцелует или не поцелует?
Поцелует или не поцелует?
В ресторан я специально приехала на общественном транспорте, чтобы дать возможность будущему мужу проводить меня до дома. Неловкость, смущение, робость, желание – все это должно присутствовать и в наших, честно говоря, нездоровых отношениях. Прикосновений хочу! Нежных и смелых прикосновений! То есть охота понаблюдать за Дмитрием Сергеевичем Кондрашовым в полуинтимной обстановке, ну, чтобы знать, чего ожидать в дальнейшем…
Пусть он подойдет ко мне, возьмет за руку, переплетет наши пальцы или дотронется до моей щеки и скажет что-нибудь неожиданно нежное, ласковое… Почему бы и нет?..
Поцелует или не поцелует?
Как тогда… в загсе…
Поцелует или не поцелует?
Пожалуй, эту загадку никто бы не отгадал, даже ясновидящие скуксились бы, попятились и стыдливо помотали головами, и неизвестность щекотала мои нервы не хуже какого-нибудь мистического триллера.
Выпив полбутылки шампанского, отказавшись от десерта, который манил, но уже не влезал, подавив желание расстегнуть пуговицу на брюках и облегчить тем самым жизнь увеличившегося живота, я подвела черту под нашим первым свиданием.
Домой.
Пора домой.
– Я займусь землей в самое ближайшее время. – Дмитрий Сергеевич хлопнул дверцей машины и завел двигатель.
– Очень верное решение, – бросила я, меньше всего думая о засыпанных снегом гектарах.
Он повернул ко мне голову, задержал взгляд и вернул внимание на дорогу.
О чем вы думаете, Дмитрий Сергеевич? А? Наброшусь я на вас около подъезда или нет? Ну, это целиком и полностью зависит от вас… Лучше уж сами проявите инициативу… лучше уж сами.
Снега на улице было маловато, но для романтизма вполне достаточно. Приближающаяся ночь уже давно зажгла фонари и окрасила улицы синевой. Лучшего момента для второго поцелуя и не придумаешь! Я представляла, какая дилемма висит над головой Кондрашова (если его вообще волновало происходящее), вроде уже целовались, вроде скоро женимся, вроде было свидание, вроде нам сейчас нужно попрощаться… Скоро свадьба, и на его плечах лежит груз мужской ответственности и мужского поведения.
Он должен ко мне приставать.
Обязан! А кто с этим не согласен – до свидания.
Выбравшись из машины, мы синхронно вдохнули холодный зимний воздух, посмотрели в сторону подъезда и пошли от пункта А к пункту Б. Всего-то несколько метров, а нужно так много решить! Ему, конечно, не мне. Обнимать или не обнимать? Целовать или не целовать? И что говорить до и после?
Почему же сейчас рядом нет Бондаренко, Середы и многих других? Я вдруг так разволновалась, что не отказалась бы от поддержки даже Бережкова и остроугольной Ларисы Витальевны. Люди, люди! Где вы!
Около двери я остановилась, развернулась и, как порядочная девушка, выдала благодарственную речь:
– Большое спасибо за чудесный вечер. Было вкусно и…
Я чуть не ляпнула «и весело».
– …и мы смогли решить много важных вопросов.
– И тебе спасибо за вечер, – сдержанно ответил Дмитрий Сергеевич.
Лично я больше ничего говорить не собиралась и двигаться с места тоже. Покосившись на фонари, на мерцающий снег, на светящиеся окна, я дерзко уставилась на Кондрашова. Хаотично решая: прикинуться томной, чувственной или и так сойдет, я чуть улыбнулась, мол, не волнуйтесь, дальше будет сложнее (это только цветочки), и замерла.
Дмитрий Сергеевич с полминуты тоже стоял неподвижно, затем дотронулся до моего локтя, нахмурился, быстро поцеловал в щеку, нервно буркнул: «Еще раз спасибо за вечер», развернулся, перешагнул через ступеньку и устремился обратно к машине. Я уже хотела задаться вопросом: «И что это было?», но мозг отчего-то замерз, в душе раздался тоненький всхлип, а глаза зажмурились. Дмитрий Сергеевич, и вам еще раз спасибо за вечер. И… встретимся в загсе.
Вопрос на засыпку: Замуж?
Ответ: Да!
– Уважаемые жених и невеста, вот и наступил тот замечательный день, которого вы с радостью и нетерпением ждали, – день бракосочетания…
Я вообще-то была против торжественной церемонии, но то ли мама постаралась, то ли сотрудница загса посчитала, что такой человек, как Дмитрий Сергеевич Кондрашов, должен жениться «по-нормальному», но нас пригласили в просторный гулкий зал, поставили рядом и принялись окольцовывать. Мама, Герман и Середа стояли в сторонке и дико радовалисьпроисходящему (то есть затаили дыхание и практически не шевелились). Да уж, такое случается не часто…
