Они с Валери вернулись к ужину, где она внесла последние штрихи в сервировку стола: поставила серебряные подсвечники, зажгла свечи и выбрала тарелки с широкой серебристой каймой. Вещи в квартире Джека были простыми, типично мужскими, однако самого лучшего качества. Заглянув в кухонный шкаф, Валери заметила, что подсвечники у него «Картье», тарелки «Тиффани» и сделаны по персональному заказу в Париже — на донышке стояло его имя. Джек Адамс был из тех, кто любит и ценит дорогие вещи и все лучшее, что только способна предложить жизнь. Валери отметила его несомненный вкус и чувство стиля. Джек прошел долгий путь — от обычного футболиста до звезды спорта, на этом пути к славе он обрел знание многих тонкостей и понимание красоты, не растеряв при этом прирожденной простоты и непосредственности. Именно эти качества и нравились в нем женщинам. Джек был звездой первой величины и в то же время вполне земным человеком.
Опираясь на костыли, он доковылял до стола и одобрительно кивнул.
— В искусстве сервировки вам действительно нет равных! Не каждый может похвастаться тем, что стол ему накрывала сама Валери Уайатт. Я польщен, — искренне произнес Джек. Валери рассмеялась и сделала глоток шампанского. Ей было очень уютно в его доме, да и он, похоже, был рад ее присутствию и держался вполне непринужденно.
Валери расставила на столе тарелки с едой. Джек выключил верхний свет, включил музыку, они сели. Сиделка ушла сразу, как только пришла гостья. Валери поймала себя на том, что ей очень легко в его обществе, что само по себе удивительно, поскольку они еще в принципе малознакомые люди. Джек оказался очень приятным в общении. У него, обаятельного, остроумного и общительного, было множество знакомых. Успех нисколько не испортил его, лишь расширил его горизонты, открыл глаза на многие стороны жизни. Джек, как ребенок, наслаждался тем, что давали ему известность и богатство, но при этом не забывал своих друзей и заботился о них. Он много рассказывал о своем сыне. Видно было, что Джек очень любит его и старается как можно чаше быть с ним вместе.
За ужином они говорили об искусстве. Джек неплохо разбирался в живописи, и Валери сразу, как только вошла в его квартиру, заметила на стене неплохую работу Дибенкорна, которая наверняка стоила целое состояние. На кухне висели две картины Эллсворта Келлиса, внося интересную ноту в цветовую гамму помещения. Одна была в насыщенных синих тонах, другая — в красных. Валери понравились обе. Разговор принял оживленный характер. Похоже, что сегодня идеальный новогодний вечер, который встречают вместе двое хороших друзей. Причем вечер скорее непринужденный, чем романтический, что вполне устраивало Валери. Джек пригласил ее к себе, чтобы познакомиться поближе, а вовсе не соблазнить, и Валери оценила это. Она была в курсе того, что он привык добиваться тех женщин, которые ему нравились. Но сегодня Джеку нет необходимости добавлять ее к списку своих любовных побед. Да и ей не хотелось стать его очередной «девушкой».
Приготовленные им угощения оказались на редкость вкусны, особенно паста. А ведь он еще собственноручно, не прибегая ни к чьей помощи, приготовил салат. Они попробовали икру и устриц, и Валери отдала должное крабам. Джек положил ей новую порцию пасты. Валери временами не могла поверить, что после недавних трагических событий они, живые и почти невредимые, сидят в его кухне и наслаждаются радостями жизни.
— Согласитесь, что в этом есть что-то нереальное, — сказал Джек. — Десять дней назад мне прострелили ногу, и вот теперь мы вместе, как будто ничего не случилось, сидим на моей кухне, едим устриц и пасту и рассуждаем о жизни.
Услышав такие слова, Валери посмотрела на костыли у стены и удивленно выгнула бровь. Как можно сказать о ранении, что, мол, «ничего не случилось»!
— Люди обладают поразительной способностью быстро забывать самые страшные страницы своей жизни, — продолжал Джек. — В одну минуту кажется, будто мир окончательно и бесповоротно рухнул, в другую — все вновь становится на свои места, — Джек беспечно улыбнулся. — Может, такая способность — не помнить о плохом — к лучшему?
— А вот о себе я такого не скажу, — честно призналась Валери. — Мне каждую ночь снятся кошмары. Но, конечно, мне повезло. — В эти минуты и он, и она подумали о своих помощниках и коллегах, ставших жертвами той ужасной трагедии. Такие утраты не проходят бесследно. Даже в самых мужественных сердцах они оставляют свой след.
— Да, нам повезло, — ответил Джек. Казалось, он озвучил ее собственные мысли. Их знакомство и симпатия возникли из ужасного происшествия. Она хорошо помнила, как он помогал женщинам выходить из захваченного террористами здания. Стоило ей закрыть глаза, как она вновь мысленно переносилась в фойе, слышала те звуки, ощущала запахи, ей никогда их не забыть. Такое трудно вычеркнуть из памяти. Оставалось лишь надеяться, что со временем острота и яркость воспоминаний сотрутся. Да и Джек наверняка все хорошо помнит, что бы он там ни говорил. Он просто радуется, что остался жив.
Чтобы отвлечь ее от грустных мыслей, он рассказал ей несколько забавных историй из своего спортивного прошлого. Несмотря на шутки и смех, Валери никак не могла отогнать мысли о том страшном дне. Джек был несколько в другом положении. Когда в него попала пуля снайпера-террориста, Джек сразу потерял сознание. Валери слышала, что Джека хотят наградить за проявленный героизм. Несколько дней назад его пригласил мэр города, чтобы лично поблагодарить за спасение заложников. Об этом много говорили на телестудии.
Потом Джек рассказал ей о своем прошлом браке. Рассказал о том, что потерял из-за этого, о том, чего ему до сих пор не хватает, о тех мгновениях, которые до сих пор помнит. Он признался, что самым главным в жизни считает рождение сына Грега. Валери была тронута тем, что ее собеседник считает главным событием своей жизни рождение сына, а не победы в матчах Суперкубка и не бронзовую табличку в Зале Славы. Это свидетельствовало о многом, и Валери по достоинству оценила его слова.
— Моя дочь — тоже самое главное мое достижение, — сказала Валери и подумала даже, не сказать ли ему о том, что Эйприл ждет ребенка. Но она тотчас отогнала от себя эту мысль, заговорить об этом — значит напомнить о своем возрасте. Мало приятного — быть одинокой шестидесятилетней женщиной. И она не осмелилась сообщить ему, что в будущем году станет бабушкой. Да что там! Даже признаться самой себе. Она еще не примирилась с этим фактом. А вот Пэт спокойно воспринял известие о том, что в скором будущем станет дедом. Но он мужчина, причем мужчина, который счастлив в браке, и его не тревожит собственный возраст. В отличие от него, с Джеком у Валери было нечто общее — оба отчаянно боролись с безжалостным временем, для обоих моложавая внешность значила многое. Оба работали и жили в том мире, были частью той культуры, в которой превыше всего ценится молодость. Нерадостно стареть, а тем более в окружении людей, которые вдвое тебя моложе, которые спят и видят, как бы поскорее занять твое место, которые ждут того момента, когда ты оступишься. Валери всегда помнила об этом, да и Джек тоже. У них был во многом сходный опыт. В этом смысле Джек был куда ближе Валери, чем Пэт или те мужчины, что были у нее после развода. У Джека, впрочем, вряд ли было нечто общее с красотками, с которыми он встречался. Для него они были чем-то вроде спортивных трофеев у него на полках. Далеко не с каждой из них можно было поговорить о чем-то серьезном. Единственное, что их влекло друг к другу, — это жажда секса. А что будет, когда жизнь пойдет под уклон? Сказать по правде, он боялся думать на эту тему.
