Оказывается, каким-то образом он все же добрался до дома.
— Алька, расскажи мне, о чем говорил Степаныч с моим отцом?
— Расскажу, — быстро кивнула она, — только сначала ты мне ответь, что случилось?
— Ничего.
— Что у тебя с лицом?
— Проблемы на работе.
— Поэтому ты бледный и на себя непохожий?
— Поэтому.
Не паниковать! И сделать лицо попроще. Иначе она напугается по-настоящему, и так вон губы дрожат…
— Олег, у тебя руки трясутся, — проговорила Алька, сумрачно наблюдая, как он прикуривает.
— Я замерз.
— Ну да. И еще у тебя проблемы на работе, я помню. Что случилось, ты можешь объяснить толком?
Так. Осторожненько. Мелкими шажками. Очень аккуратно.
— Мне поручили интервью взять у вашего Степаныча, а подходов к нему нет никаких.
Алька смотрела недоуменно.
— Ну и что?
— А он… ничего такого не говорил моему отцу?
— Какого — такого? — взорвалась она. — Я вообще не слышала, о чем они говорили!
— Совсем ничего не слышала? — нервно уточнилОлег.
— Я же уже тебе говорила! Я под столом сидела, потом дверь скрипнула, и Федот сказал что-то вроде, что у него мания преследования начинается, дескать, показалось, что ходит в приемной кто-то. А твой отец засмеялся, то есть, я еще не видела, что это твой отец, а просто услышала смех. Ну, а Федот вроде как обиделся и что-то насчет перестройки сказал, я не разобрала.
— А потом?
— Суп с котом! Я вылезла, а они позеленели оба!
Олег закурил следующую сигарету.
— Мой отец больше ничего не говорил?
— Нет! Да пойди ты к нему и сам спроси!
Он уже ходил. И без спросу многое узнал. Что же, интересно, они затеяли, что Федот испугался случайного свидетеля?!
Но это вопрос не главный. Олег не станет докапываться до правды, она ему не нужна. Ему нужна Алька, живая и невредимая! И ему абсолютно неважно, из-за чего они собираются ее… убрать. Ему важно придумать что-то, чтобы этого не произошло.
Может, надо пойти в горком и поклясться Федоту, что Алька ничего не слышала?.. Ведь так оно и было! Но кто ему поверит?
Он быстро поцеловал ее и под каким-то предлогом сбежал из дома.
Наткнувшись на пустую лавочку в сквере, Олег просидел здесь, пока не стемнело, куря одну сигарету за другой. А потом поехал в Бердск.
Наверное, придется рассказывать и об этом… Как сидел на кухне у ее матери, проклиная свою беспомощность и невозможность справиться со всем в одиночку. Как довел ее до слез, нарочно преувеличив опасность.
— Мы должны заставить ее уехать. Насовсем.
— Так если ты уедешь, Олеженька, так и она с тобой.
— Я не могу. В том-то и дело. Ей нужно не просто уехать, Катерина Андреевна. Иначе они точно решат, что она что-то знает, будут искать. Я знаю возможности своего отца, он… у него… в общем он не остановится, понимаете?
— Так что же делать, Олеженька?
Что делать, он придумал. Он только не знал, получится ли.
— Вы ведь собирались в Москву, Катерина Андреевна?
— Так это мы с Вероникой, к тетке… Алька-то с нами не собиралась.
— Давайте поступим иначе, Катерина Андреевна, — решительно сказал он. — Вы останетесь здесь. Веронику нужно отправить в санаторий, деньги я найду. Главное, чтоб ее дома не было. А мы с вами устроим аварию.
— Аварию?!
Автокатастрофу, вот что. В которой Алька якобы погибнет.
…Да, потом этот план ему самому казался безумным. Да, потом ему приходили в голову другие варианты. Единственным достоинством этого безумного плана было то, что он удался. Сработал. Какой ценой? О цене он тогда не думал. По сравнению с ценой Алькиной жизни все было мелочью.
Год назад он писал статью о городских моргах. Поэтому знал, что за деньги сможет найти невостребованный труп. Тот, который потом «опознает» Катерина Андреевна.
— А потом мы с вами должны будем устроить похороны. Вы справитесь, выдержите?
— О господи, Олежек…
— Поймите, у нас нет выбора!
— Я постараюсь, Олежек…
— Вот и хорошо. Завтра с утра вы позвоните тетке в Москву, пусть она пришлет телеграмму и срочно вызовет кого-то из вас. Мы уговорим поехать Альку. Она должна согласиться!
— А потом? Что будет потом?
Вот об этом Олег пока старался не думать. Надо решать проблемы по мере их поступления — так, кажется, говорил главный редактор его газеты?
— Потом придется опять врать. Другого выхода нет. Вы поедете следом, и сюда ее не пустите, ясно?
— Да ведь у вас же свадьба! Как же я не пущу?! Она сбежит просто-напросто!
— Не сбежит, — он скрежетнул зубами, — не сбежит, если свадьбы не будет.
— Как?!
— Так. Мне придется остаться здесь еще на некоторое время, чтобы никаких подозрений не возникло. Альке я скажу, что раздумал жениться. Тогда она точно не приедет.
— Олеженька, она ведь с ума сойдет! — убежденно проговорила Катерина Андреевна. — Она без тебя жить не захочет.
— Придется, — жестко возразил он. — Некоторое время ей придется потерпеть. А потом я приеду.
— Так может лучше рассказать ей все, как оно есть, а?
— Ни в коем случае! — закричал Олег.
Чего он тогда боялся больше? Того, что Алька с ее горячим характером откажется уезжать, прятаться? Или того, что она узнает правду об его отце?
…Тогда он всеми силами старался не искать ответа на этот вопрос. А теперь? Как он расскажет все — не Альке уже, а Тине?..
— Пойдем в купе. Поговорим все-таки.
Он не смотрел ей в глаза, сосредоточив взгляд на нейтральной территории — где-то в районе переносицы. Это почему-то разозлило ее, и Тина воинственно скрестила руки на груди.
— Я не хочу разговаривать, Морозов, я устала.
Она поймала себя на том, что врет. Ни капельки не устала. Тело легкое, в голове — пусто. Правда, на душе кошки скребут, но это же не от усталости, а наоборот. Слишком расслабилась, вот и результат. Теперь приходится расплачиваться.
— Я устала, — упрямо повторила она. — Я всю ночь не спала.
Ой, как это вырвалось? И зачем? Ему вовсе не обязательно знать, что от всех переживаний она заснула только под утро!
— Я тоже не спал, — хмуро признался Морозов.
— Ну вот, — кивнула Тина, — давай наверстаем упущенное и отдохнем сейчас, ладно?
— Что, даже завтракать не будем? — неожиданно испугался он.
Она против воли рассмеялась, узнав в этом трепетном опасении его извечный голод по утрам. Завтрак — это святое! И не какие-то там пошлые бутерброды с чашечкой кофе, а что-нибудь посущественней. Отбивные с картошечкой, котлетки с макаронами, тарелочку борща — можно все сразу и без хлеба. Главное, чтобы было на красивой тарелке и непременно с острым соусом или с горчичкой.
