***
Звонок телефона вырывает меня из сна. Не моего мобильного, а домашнего, розового недоразумения с проводом, о котором я почти забыла. Вслепую нащупываю трубку, поднимаю и прижимаю её к уху.
— Алло?
— Так т-т-тебя нужно отвезти в ш-школу или как?
Я выпрямляюсь, сжимая одеяло на груди, и улыбаюсь, как ненормальная.
— Да! То есть да. Если это не слишком большая проблема.
— Я б-буду через двадцать минут, — говорит Мэгги. — Кстати, твой телефон отключен.
— Ага. Увидимся.
Это лучше, чем Рождество. Я буквально пританцовываю, вылезая из кровати и идя в ванную. Затем поспешно возвращаюсь, ища телефон в джинсах, которые сбросила, прежде чем упасть на кровать. Нахожу пятидолларовый чек в одном из карманов и сдачу от Твинкис, которые купила вчера.
Смотрю на красные квадраты, пририсованные Адамом в углу чека, чтобы продемонстрировать мне какие-то основы стабильности структуры или что-то вроде того. Я думаю о комментариях моей мамы прошлым вечером, а затем о шраме, который почувствовала на его руке.
И что? Он не плохой человек. Что бы там ни думала моя мама о том, что ей известно, она ошибается.
Я вынимаю одежду и направляюсь в ванну, смотря на время на часах.
Время. Таймеры. На минуту.
Я останавливаюсь в коридоре, вспоминая сон, который видела. Но это был не сон. Это было воспоминание. Наконец-то они начали возвращаться.
Принимаю душ, одеваюсь, и готова за десять минут до приезда Мэгги. И это хуже, чем первое свидание, потому что я вышагиваю перед дверью и кусаю губы. Я почти убеждена, что она никогда не приедет. Что она порвёт со мной и оставит нас прямо там, где мы были пару недель назад.
Рваный рёв двигателя — рай для моих ушей. Я накидываю рюкзак и беру две чашки кофе, которые приготовила в дорогу. Это утро похоже на все те, которые были раньше, до того, как всё произошло.
Направляюсь к грузовику и протягиваю ей кофе.
— Ты всё ещё пьёшь его со сливками?
— Ты снова пьёшь кофе? — удивлённо спрашивает она.
С ухмылкой кидаю сумку на пол.
— Я не настолько сильно изменилась.
Мэгги делает глоток кофе, и я вижу, как она улыбается в первый раз за длительное время. Хорошо. Да, всё будет хорошо.
Я пью свой кофе, слушаю последнюю панк-группу, которой увлечена Мэгги, и даю себе обещание сохранить этот момент. Я обещаю, что не буду думать об отце Блейка или о страшном шраме на запястье Адама, или вообще о том, что происходит. Мне не совсем это удаётся, но я близка.
***
Мой день катится под откос. Мэгги едва сказала хоть слово по дороге в школу. И я завалю не один, а целых два теста на первых трёх уроках. Что случилось с моим супермощным интеллектом?
Я встаю на линию раздачи на обеде, хватая сандвич с тунцом, который выглядит также бледно и безжизненно, как я себя чувствую. Со вздохом беру яблоко и устраиваю его на своём подносе.
— Плохое утро?
Пытаюсь сдержать улыбку, но это невозможно. Чувствую давление руки Адама на плече, и моё лицо буквально расцветает.
— Я думала, тебя освободили на сегодня.
— Я никогда не пропускаю школу.
Неодобрительно смотрю на него, хмуря брови.
— Почему нет? У тебя бесподобный средний балл. Я бы, наверное, приходила только по вторникам.
Он просто смеётся и двигается в очереди, оплачивая оба наших обеда.
— Так что, я теперь должна обедать с тобой или это просто мимолётный флирт? — спрашиваю я.
— Мимолётный флирт, — отвечает он, затем смотрит поверх плеча на столик, за которым Блейк пялится в нашем направлении. — Думаю, ещё слишком рано, чтобы баламутить воду.
— С каких пор ты заботишься о том, что он подумает?
— Не знаю. Но мне кажется, что ты всё ещё можешь беспокоиться.
Я чувствую себя, как шарик, из которого выпустили воздух.
— Так вчера…
— Был очень хороший день, — заканчивает он, ударяя меня в другое плечо.
— Но это был просто день. — Ненавижу пустую боль, поднимающуюся изнутри.
— Хмм, думаю, мне нужно выразиться более ясно. — Злая улыбка кривится на его лице, и, когда он наклоняется ближе, его дыхание щекочет мою шею. — Я не собираюсь целовать тебя перед ним. Но лучше тебе поверить, что я думаю об этом.
Он снова отступает, и я абсолютно уверена, что он забрал с собой весь кислород из комнаты, потому что каждый новый вдох, который я делаю, дается с большим усилием.
— Так, в эти выходные, — говорит он. — Учебное свидание? У нас будет предварительное финальное тестирование.
— Я только что завалила тесты по химии и английскому. Тебе, вероятно, нужно променять меня на лучшего человека.
— Чёрт, нет. Математика — твой предмет. Ты не отделаешься от меня из-за плохого настроения.
Он оставляет свой поднос у двери кафетерия, забирая только яблоко, которое стянул с моей тарелки. Я не могу остановиться, чтобы не спросить его вдогонку.
— Ты что, даже не ешь?
— Я заплатил за компанию.
Он выдает последнюю ухмылку, которая заставляет сжаться всё внутри, а затем уходит.
Выражение лица Блейка стирает улыбку с моего лица. Я вижу, как он выхватывает телефон и что-то усиленно печатает.
— Окей, я официально х-хочу узнать, во что ты, блин, вляпалась.
Я поворачиваюсь, и сандвич с тунцом почти соскальзывает с подноса.
— Мэгги?
Не знаю, сделать ли мне сальто от того, что она говорит со мной на публике, или ужаснуться обвинительному выражению её глаз.
— Да, нам надо п-п-поговорить, — говорит она.
— Чёрная лестница?
— Определённо.
Мы идем из кафетерия к чёрной лестнице школы. Как-то раз, когда мы были первоклассницами, я попала в неприятности из-за того, что вела себя очень шумно в кафетерии. Когда стало совершенно ясно, что я никогда не смогу научиться держать рот на замке, мы нашли чёрную лестницу. Она прямо напротив женского туалета, так что, если учителя задавали вопросы, мы всегда могли соврать о женских делах.
Я бросаю взгляд на дверь туалета, слушая визги младшеклассников, доносящиеся изнутри. Помню те дни, когда готовилась перед зеркалом, нанося блеск для губ ради парня, который на тот момент даже не знал, что я существую.
Какое-то время мы едим наши бутерброды в тишине, не начиная разговор, затем Мэгги кладет свой и отряхивает руки.
— Так что с тобой происходит?
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду твою внезапную смену п-п-парня. Ты п-п-променяла Блейка н-на Адама?
— Всё совсем не так, — отрицаю я, но на самом деле это выглядит именно так.
— Ты уверена, что знаешь, что делаешь?
