Посмотрел на часы и поспешил к отцу. Тот вызвал меня пообщаться, а я уже запаздывал. Мне потом еще Мишку забирать из школы, ведь Люда умотала на очередную свиданку.
Крылов-старший встретил меня с настолько хмурым лицом, что я сразу догадался:
— Помочь не получится?
— Ну почему же. Я готов оказать содействие, — сказал отец, поджимая губы. — Но ты больше не должен пересекаться с этой женщиной. Я не позволю своему сыну связываться с чем-либо противозаконным.
Зря я впервые решился попросить у отца помощи. Он долго не отвечал. Я думал — решает вопрос, ищет способ помочь. А отец же решил разрушить отношения.
Вот только почему? Никогда ранее в мои дела с девушками не лез. Он, конечно, не знал, что мы с Людой не в отношениях. Но все же.
— В противном случае твоя дама лишится работы. И поверь мне, с ее профессией мне несложно сделать так, чтобы новую она не нашла.
Я разозлился, но буквально на мгновение. Потом резко успокоился — понял, отец не стал бы так делать, если бы не считал, что я безумно влюблен.
А я что?
А я понял, что так оно и есть!
Все это время не осознавал, ведь сильной ревности свидания любимой не вызывали. Да, любимой.
— Спасибо, отец, — поблагодарил его, наверно, впервые так искренне. Без него я бы точно еще долго не понимал, почему не могу уехать из чужой квартиры. Ведь в деньгах я не стеснен.
Потому что с первого дня ничего чужого там для меня нет. Люда, Миша и их дом — уже родные. Да я не помню и дня в своей жизни, когда я был настолько же счастлив, как с ними. Раньше я хотел танцевать, чтобы отвлечься. А сейчас танцую, потому что счастье буквально распирает изнутри и требует выхода.
А ревность… по-моему, с самого начала было понятно, что Люда так и не поборола страх перед новыми отношениями. После бывшего-то оно понятно. В какой-то мере его бы даже поблагодарить, ведь с таким энтузиазмом и упертостью Люда давно бы нашла себе мужа. Но за три года, прошедшие с развода, у нее не было даже разовых отношений. Она и меня не подпускала, хотя всегда был рядом и чувствовал, что любимая неравнодушна. Подскочил, желая немедленно вернуться домой. Да, мой дом там.
Но отец отошел от шока, который испытал, услышав мою благодарность, и продолжил убеждать:
— Знаешь, кто ее мать?
— А ты знаешь, кто мой отец? — передразнил его с улыбкой.
— Уважаемый человек. А ее мать — та самая подруга Агаты, — выплюнул со злостью мэр нашего города.
Я вздрогнул. Ведь обе сестры, мама и тетя Агата, до встречи с какой-то чокнутой были адекватными и интересными женщинами. И вера им только помогала, а не портила жизнь. А потом… постоянные церковь, молитвы и отказ от медпомощи. За последнее я тоже ее ненавидел. Теперь даже знаю кого.
Но это не относится к Люде. Мне нужно решить, готов ли я ради того, чтобы быть с ней, поставить ее профессию под угрозу? Отец слов на ветер не бросает. И переубеждать его бесполезно. Все это я давно и крепко запомнил.
Мишка, как всегда, собирался с самым серьезным выражением лица, какое может быть только у взрослых. Ну копия мамы. Улыбнулся и постарался его разговорить:
— А кто у вас в школе самый крутой?
— Ваня. У него айфон.
— Во втором классе?
— Прикинь, как круто!
— А в мое время крут был тот, у кого ножик, — вспомнил я свое детство.
— Думаешь, стоит принести в школу? — спросил Мишка.
— Если только так, чтобы мама не узнала.
— А если учительнице покажу, она мне оценку с солнышком поставит?
Я представил его вот с этим серьезным выражением лица и ножом в руке. Испугались бы даже зэки, не то что учительница.
— Поставит, — честно ответил. — Но твою маму вызовут в школу для неприятной беседы.
Мишка горестно вздохнул, маму он обижать не хотел.
— Тогда купи мне айфон, — не попросил, а скорее приказал ребенок.
Я улыбнулся. Ничего ужасного в этом не видел, но вспомнив, как задело Люду моя помощь в исполнении мечты ребенка, теперь старался действовать аккуратнее.
— Если мама разрешит.
— А я думал, времена тяжелого и безрадостного детства прошли, — обиженно сказал Мишка.
Хмыкнул. Вот умеет же сказать, что хоть стой, хоть падай.
— Мама тебя очень сильно любит. Уверен, у нее есть причина, почему еще не купила айфон.
— А ты маму любишь? — неожиданно спросил ребенок.
— Очень, — признался. Наверно, задай он вопрос вчера, я бы завис, как с ответом на вопрос «Почему одуванчики желтые».
— Если ты маму забидишь, я тебя убью, — предупредил меня Мишка.
Серьезно кивнул. Предполагаю, что имелось в виду — Люду нельзя забывать и обижать. Первое невозможно, второе ударит по мне же. Ведь когда ей хорошо, мне лучше вдвойне, а когда плохо — мне хуже втройне.
Сегодня я не успел купить продукты, поэтому в магазин пошел с Мишкой. Из-за того, что не плачу «за аренду квартиры», стараюсь хотя бы покупать все необходимые продукты. Если честно, я совсем не разбирался в русских ценниках и рецептах. Зато блинчики — то, что умел делать хорошо. Поэтому покупал все, на что падает взгляд. И старался почаще делать блины. У меня даже, черт возьми, прямо в магазине встает от воспоминаний как смотрит на меня Люда, когда я их делаю.
Приказал Мишке брать все что хочет, не глядя. Пусть будет занят, только бы пацан не заметил, в каком я сейчас состоянии. А ведь Люда сейчас с кем-то сидит в кафе, кокетничает. Скрипнул зубами. Ревность? Возможно. Но зачем, если она скоро уже будет дома и не станет задерживаться, когда ее ждет сын и… личный стриптизер.
Усмехнулся воспоминаниям. В тот день, когда мы познакомились в клубе, она сказала, что теперь я буду танцевать только для нее. Мне кажется, она не ошиблась. Раньше мне не приходилось быть «стриптизером на заказ». И уж тем более использовать стриптиз как повод познакомиться. Я ведь мог послать друзей с их глупым спором, но не стал.
В тот день Дима куда-то отходил, а когда пришел, сказал, что здесь для каких-то девчонок стриптизеров заказали. Друзья предложили мне к ним присоединиться, мстя за шугаринг. А я уже не раз кидал взгляд на небольшую толпу девушек. Особенно на одну аппетитную в черном платье. Стоило ей выйти туда, где получше освещение, так вообще оторвать взгляд не мог. Другие группы девушек были совсем молоденькими и вряд ли могли себе позволить стриптизеров. Я и решился. Узнал, где находятся ребята, и пошел переодеваться с ними. Меня легко приняли, так как среди них оказался Женек, который около года подрабатывал тренером у меня в студии. Тогда, когда я еще пытался заниматься своей небольшой компанией, чтобы доказать отцу свое умение стабильно зарабатывать.
Кто знал, что соцсети дают больше возможностей? Точно не мой консервативный отец. Последний курс по танцам продался больше чем на пятьдесят миллионов.
Как только мы с Мишей переоделись и разложили продукты, появилась и Люда. Она явно спешила домой. Вспотела, волосы растрепались, а одна из волосинок приклеилась к блеску для губ. Она взмахнула рукой, заправляя мешающую прядь за ухо. Такие простые движения, но мне показалось, что мои внутренности сожгли на костре, а джинсы вот-вот лопнут. И я закричу: «Ха-а-алк», схвачу свою красотку и утащу на кровать. Зацелую каждый сантиметр прекрасного тела, попробую вершинки грудей, которые всегда так соблазнительно виднелись. Ведь Люда носила очень тонкое белье, так как грудь и так была большая, чтобы ее еще и слоем ткани увеличивать.
Запоздало поздоровался и ушел в комнату, чтобы не исполнить свои мысли немедленно. Не стоит создавать ей новых проблем. Запустил пальцы в волосы и потянул их, чтобы сосредоточиться на боли и успокоиться.
— Как дела? — спросила Люда прямо под ухом, сведя на нет все мои попытки успокоиться. Еще и участливо провела пальцами по спине. Мурашки пробежали по позвоночнику, член заболел, пытаясь порвать ширинку. Твою дивизию. Скрестил ноги и попытался себя отвлечь обдумыванием, что уже даже мысленно перенял любимое ругательство Люды. Вот в чем прикол ругаться какой-то дивизией? И что эта дивизия такого совершила, чтобы сравняться с хуем, хреном, чертом и дерьмом?
