Я смотрю на захлопнувшуюся дверь и чувствую поднимающуюся обиду. В его тоне нет ни усмешки, ни холодности, но мне всё равно становится не по себе. И я снова не могу объяснить почему.
Я подбираю скромный комочек кружев, по очереди продеваю в него ноги и на цыпочках крадусь к двери. Приоткрыв её, вслушиваюсь. Слава богу, не слышно ни топота ног, ни грохота чашек, ни разговоров.
Прикусив губу от волнения, быстро иду в противоположный конец коридора. И даже скрипучую половицу обогнуть не забываю. Сердце колотится как сумасшедшее. Кажется, что в любую секунду дверь одной из комнат распахнётся, и моя тайна будет раскрыта. Если это будет Пётр, я навечно превращусь в камень. Он мечтает породниться с Ладыгиными, а тут я выхожу из спальни его сына. Господи, что же я вообще творю.
Лишь спустя пару минут, после того как я закрываюсь у себя в комнате, я начинаю чувствовать себя в безопасности. Футболку выбрасываю в корзину для белья, а сама встаю под душ. Запах Арсения повсюду, и даже мытьё головы и тела с шампунем не помогает его вытравить.
* * *
— Хватит уже тостов в мою честь, — нетерпеливым жестом отчим осекает очередную попытку Луизы его поздравить и сам поднимает бокал. — Выпьем за мою семью.
Его взгляд поочередно задевает каждого сидящего за столом, включая меня и Данила, который сидит напротив. Его Пётр тоже считает членом семьи, разумеется. Он ведь лучший друг Арсения уже много лет, а теперь ещё встречается с Луизой.
Я чувствую, что Даня на меня смотрит, но встретиться с ним глазами избегаю. Это получается непроизвольно, и причину таких перемен в себе я не до конца понимаю.
— Пап! — предупредительно шипит Луиза. — Это уже третий бокал. Врач ограничил алкоголь, ты ведь помнишь?
— Мужем будешь командовать, командирша, — добродушно усмехается Пётр, отпивая вино. — На меня верещать не нужно.
Я машинально смотрю на Арсения. Сестра ведь права, ему нельзя много пить. Луизу отчим, может быть, и не послушает, а старшего сына, которого считает себе равным, вполне может. Но Арсений продолжает молча пить сок и никак не вмешивается в происходящее.
— Ты слышал? Твоя сестра нам путешествие семейное организовать хочет, — Пётр обращается к сыну. — Как на это смотришь?
— Когда? Мне нужно сначала с одним объектом закончить.
— В начале сентября, — звонко произносит Луиза, снова оживившаяся при упоминании путешествий. — Даня как раз своего нового технического директора в курс дела введёт, и с чистой душой можно ехать.
— В сентябре, возможно, получится.
— Инессу тогда уж с собой возьми, — с намёком произносит Петр. — Чтобы Луизе было с кем болтать.
Я нервно скрещиваю под столом ноги, не зная, куда себя деть. Любой, кто посмотрит на меня в этот момент, сможет прочесть замешательство на моём лице. Я снова не могу понять, чем оно вызвано: тем, что меня не приглашают с собой, либо упоминанием Инессы. Я бы всё равно не смогла поехать из-за работы, но…
— Луизу пусть Данил развлекает, — отрубает Арсений.
Время незаметно близится к вечеру, а это означает, что мне нужно вызывать такси до дома. Я пообещала себе уехать пораньше, памятуя о намеченной уборке и о том, что мне нужно приготовить одежду к новому рабочему дню. Если уж эмоциональные порывы мне неподвластны, то хотя бы в распорядке дня нужно пытаться блюсти контроль.
— Мне нужно ехать, — поднявшись, я окидываю стол взглядом. — Домашние дела сами себя не переделают.
— Аина, тебя в путешествие намеренно не зову, — неожиданно произносит отчим. — С Валерой на юбилее парой слов перекинулся: у вас сейчас самая работа начинается. Не получится у тебя.
У меня словно камень с души свалился. Пётр не обязан ничего пояснять, а я не имею право на него за это обижаться, но как же я ему благодарна за то, что он всё-таки это сделал. Даже узнавал у Радкевича, смогу ли я поехать. Ну какой же он необыкновенный человек!
— Да, я знаю, что не получится, — я часто моргаю, потому что ощущаю, как краснеют глаза. — У нас сейчас много постояльцев. Это очень здорово.
— Я через полчаса тоже в город поеду, — подаёт голос Данил. — Можешь подождать немного, я тебя довезу.
— Конечно, она подождёт, — вставляет Луиза. — Чего деньги зря тратить.
Арсений молчит, но я знаю, что в этот момент он на меня смотрит.
— Спасибо большое, — я мотаю головой, начиная неловко пятиться к выходу. — Но ждать я, наверное, не буду. На такси доберусь.
Глава 42
— Тебе кто-то позвонить должен? — Катя указывает глазами на телефон, лежащий передо мной на столе.
Я смотрю на неё с недоумением.
— Нет, а что?
— Ещё горячее не принесли, а ты в него уже раз шесть заглянула.
Смутившись, я переворачиваю мобильный экраном вниз и сосредотачиваюсь на листьях салата, разбросанных по тарелке. Проверять звонки получается машинально, в такт мыслям, которые в течение рабочего дня снова и снова возвращаются… к Арсению. Слишком много всего случилось, чтобы совсем о нём не думать. Вот он ловит меня, когда я, взбрыкнув, пытаюсь вылезти из его кровати, и тянет к себе. В своей грубой манере говорит, что я его раздражаю, но звучит при этом совсем не обидно. Называет меня трусихой, смотрит мне в глаза, гладит бёдра, давая понять, что снова хочет заняться сексом.
От последнего воспоминания щёки начинают гореть, и мне хочется прижать к ним стакан с охлаждённой водой. Надо срочно отвлечься, а то это как-то нездорово выглядит.
— А ты… — я экстренно пытаюсь придумать подходящий вопрос, чтобы извиниться перед Катей за свою отстранённость. — После работы какие планы?
Коллега пожимает плечами.
— Думаю, в торговый центр неподалёку смотаться. У мамы день рождения на следующей неделе. Подарок нужно выбрать. Если хочешь, кстати, поехали со мной.
Побродить по магазинам — неплохой способ развеяться, но я себя знаю: обязательно потрачу деньги, которые решила откладывать на покупку машины. Сколько уже можно ездить на такси в Одинцово?
— Я, наверное, пас. Если захочешь, можно на днях кофе выпить после работы. Или чего-нибудь покрепче.
— Можно, — с готовностью соглашается Катя. — Здесь через дорогу неплохой бар есть: «Сыр и вино». Перекусить там тоже можно, и ценник адекватный.
У меня даже настроение улучшается. И почему я раньше ей не предложила? Друзья мне нужны. Конечно, есть Радмила, но она часто бывает занята. Катя мне нравится: весёлая, отзывчивая. Когда я хромала, она по собственной инициативе еду мне из ресторана приносила.
Рука вновь машинально ложится на корпус телефона, и я сразу её отдёргиваю. Да что за дурацкий рефлекс? Неужели я и правда надеюсь, что он мне позвонит?
«Это же Арсений, — напоминаю я себе, пока поднимаюсь на лифте в свой кабинет. — Питать на его счёт иллюзии — самое глупое, что возможно сделать». Мы занимались сексом, после чего он стал вести себя со мной мягче и деликатнее. Это замечательно, но дальше фантазии следует сказать «стоп». Он не станет звонить, не станет писать СМС и совершать все те романтические поступки, которые я рисовала себе в мечтах о принцах. Мне просто нужно об этом помнить. Нельзя позволять одиночеству сыграть со мной злую шутку и очаровываться несбыточным.
К вечеру выясняется, что я обладаю редкой устойчивостью к аффирмациям, потому что рука как тянулась проверить звонки, так и тянется. Разумеется, телефон пуст, если не считать сообщения с очередным мемом от Луизы и СМС от косметического магазина о начавшихся скидках. Я шлю сестре ответный смайлик и со вздохом выключаю ноутбук. Может быть, идея с торговым центром была не настолько и плоха. Когда предыдущий день полон впечатлений, на следующий, как правило, наступает ломка. Сегодня нужно переждать, а завтра меня отпустит.
По пути к лифту я набираю Радмиле. Судя по инстаграму, она сегодня находится где-то за городом: принимает участие в съёмках рекламного ролика. Отвлекать надолго я её не планирую — просто узнаю, как дела.
