ну? А когда я в туалет иду, ты тоже должен быть в курсе?
– В идеале.
Меня начинает бесить этот тупой разговор.
– И это вся причина? Спасти мое честное имя?
Стас удивленно смотрит на меня.
– Естественно, это главная моя цель. Я забочусь о вашей безупречной репутации, а тут появляется помеха в виде девушки. Мне пришлось придумывать такой план и вдалбливать ей в голову, что это всего лишь фантазия.
– Откуда взял врача?
– Знакомый порекомендовал. Сказал, что парень толковый и не брезгует такими вещами.
– Понятно.
– Ярослав Петрович, а что со мной теперь будет?
Стопорюсь от его вопроса. Ну, я считал его умнее, но не удивлен, что человек сейчас показывает свое нутро.
– А ты как думаешь?
Мне интересно, что он придумает.
– Уволите.
– Не без этого, Стасик.
Лицо моего бывшего помощника мертвеет, и он распахивает глаза, на дне которых зарождается паника.
– А-а-а-а, – он начинает заикаться, – что ещё?
– Ну, – дергаю плечом, усаживаясь в кресло, – статьи за мошенничество и умышленное причинение вреда здоровью не просто так существуют.
– Я не причинял никому никакого вреда.
Он подскакивает и начинает визжать на весь кабинет. Да, в буквальном смысле визжать. А я только звоню Русу.
– Рус, можешь его забрать. Достал уже.
Как я ни изображаю рыцаря в доспехах, иногда усталость берет верх. Каждую ночь я возвращаюсь к Ульяне и забываюсь в её нежных и теплых объятиях. Мне приносит огромное удовольствие наблюдение за тем, как округляется её живот. Я могу просто сидеть и часами смотреть на неё, спящую. Понимаю, что это лучшая женщина в моей жизни, и не хочу терять этот дар свыше.
– Ты чего не спишь, Яр?
В одну из таких ночей Ульяна застает меня за подглядыванием. Такая сонная и милая, что сердце сжимается от силы чувств к ней. К ним.
– Соскучился, солнце.
Её губы трогает нежная улыбка, которая делает меня намного счастливее. Я до одури устаю от всяких встреч. На некоторое время у нас наступает затишье, и я все чаще ловлю себя на уверенности в том, что все выяснил. Марат в надежном месте, про врача Ульяны я все узнал. И молился, чтобы больше ничто не омрачало наше существование.
– Иди сюда. Ложись.
Она хлопает ладонью по простыне, и я не сопротивляюсь этому призыву.
– Как прошел день?
Сердце болезненно сжимается. Потому что я жалею, что вижу её так редко. Мало общаюсь с ней, потому что погружаюсь в карьеру. За делами перестаю проводить время дома. С семьей. И сейчас это открытие вызывает тошноту. Это время, когда она в положении, может больше не повториться, а я думаю только о деньгах.
– Решил уйти из политики.
Выпаливаю и становится легче. Озвучиваю мысль, которая родилась секунду назад, и не жалею. Ульяна поднимается на локте и всматривается в мое лицо.
– Ты же не серьезно?
В её голосе отчетливо слышу недоверие и это задевает за живое.
– Почему ты так думаешь?
Ульяна грустно усмехается, смотрит куда-то вглубь комнаты.
– Потому что карьера для тебя многое значит. Я же это вижу. Ты крутишься и пытаешься сделать что-то хорошее для людей…
– И пропускаю главное в жизни.
Обхватываю ладонями её лицо и притягиваю к себе. Наслаждаюсь каждым поцелуем и кайфую от того, что Уля отвечает мне. Слышу грохот сердца, и неважно, кому принадлежит этот сумасшедший ритм.
Погружаю её в чувственное забвение и сам окунаюсь в чистый кайф.
Следующие дни пролетают в куче рабочих проблем. Как и положено, заявляю о своем уходе, но пока не решу все поднятые мною же вопросы, никто меня не отпустит.
Не замечаю, как наступает день повторного УЗИ, на которое я уж точно попаду. И меня никто не остановит. Этот день для меня важен так же, как и для Ульяны.
Окидываю последним взглядом кабинет и спускаюсь вниз. Сегодня решаю выехать раньше, чтобы не получилось так, как в прошлый раз. До назначенного времени ещё сорок минут, и я уверен, что ничтомне не помешает.
– Ярослав, – слышу знакомый до боли голос и встаю посреди холла как вкопанный, – пожалуйста, давай поговорим.
Ульяна
Выхожу, и телефон оповещает о сообщении. Открываю, не проверяя абонента, и застываю в коридоре от слов, что там написаны: «Я знаю твой грязный секрет, любимая!»
Внимательно смотрю на номер, но он мне незнаком, и я просто отмахиваюсь. Нет у меня никаких грязных секретов. И нет никого, кто мог бы меня сейчас называть «любимой». Скорее всего, просто ошиблись номером и писали не мне.
– Петр, что там от Ярослава Петровича ничего не слышно?
По-хорошему он уже мог приехать. Как раз в этот момент дверь в клинику распахивается, и влетает Ярослав.
– Ну что, пойдем?
Моя рука тонет в его ладони, но я продолжаю стоять на месте. Ярослав смотрит на меня удивленным взглядом.
– Я что, опять опоздал?
В его голос просачивается беспокойство.
– Нет. Просто врачу срочно нужно в другую больницу, а я приехала раньше, и она меня приняла.
Ощущаю укол вины, но прогоняю это ненужное чувство.
– И что? Все хорошо с детьми?
С каждым разом меня все сильнее трогает его безмерная забота обо мне и детях. Я вижу, как мы ему важны, и просто надеюсь, что это не самообман с моей стороны.
– Яр, все хорошо, – сжимаю его ладонь, – и со мной, и с детьми.
– А…
Хоть он и не договаривает, я прекрасно понимаю, что он имеет ввиду и улыбаюсь во все тридцать два.
– И пол сказали, – прикусываю на секунду губу, чтобы не засмеяться, —я даже не успела возразить.
– Ну?
Ярослав чуть ли не трясется от нетерпения и притягивает меня к себе.
– У нас будут девочки.
– Обе?
Этот вопрос заставляет радость немного развеяться. И я внимательно всматриваюсь в его лицо. Нет, там было не разочарование. Что-то другое.
– Да, две девочки.
Ярослав бросает беспомощный взгляд мне за плечо, будто ищет поддержки у Петра. Только не могу понять, чем тот может ему помочь.
– Ярослав, ты не рад?
Голос надламывается, и я боюсь услышать ответ. Гаврилов хмурит брови и снова переводит взгляд серых глаз на меня.
– С чего ты взяла, что я не рад?
– Ну, просто ты выглядишь таким, – делаю паузу и пытаюсь найти нужное слово, – растерянным. Вот я и подумала…
Яр фыркает и обхватывает мое лицо ладонями.
– Выброси этот бред из своей прелестной головы. Я безумно рад девочкам. Просто, ну…– он понижает голос до шепота, который слышу только я, – с пацанами-то я
