– Так, Марина, перестань, – морщится Дима, пока наш водитель выруливает с автостоянки. – Тебе сейчас вообще нервничать нельзя.
– Я не нервничаю, я продумываю варианты.
Но с моих губ не сходит довольная улыбка. Кажется, одна проблема уже решена!
– А может не будешь работать? – неожиданно спрашивает Дима.
– И каким это образом? – удивленно смотрю на него. – Дедушка из Австралии отпишет мне наследство?
– А у тебя есть такой дедушка? – тут же интересуется он.
– В том-то и дело! Если и есть, то я с ним не знакома.
Дима отвлекается на телефонный звонок. Хмурится, выслушивая человека на том конце линии.
– Спасибо, Лилия. Полагаюсь на вас.
Я напряженно смотрю на него.
– Дурные вести из главного офиса?
– Не совсем… Помнишь, того Артура, с которым Светлана встречалась в кафе?
– А, это который ко мне приставал…
– Да. Он представился ее братом, как ты сказала, но у Светланы нет братьев. Зато у Елены Петровны есть сын Артур. Ему тридцать лет.
Я застываю с открытым ртом. Дима добавляет:
– Его уже ищут, но я уверен, это одно и то же лицо.
– Афигеть…
– Но это не все. У Светланы есть двоюродная сестра. Только что выяснилось, что подозреваемый крот и она – одно лицо. Все водители, работающие на конкурента, тоже так или иначе связаны с ними разной степенью родства или кумовством.
Я замираю в полной прострации.
– Так это… Семейная махинация… Ничего себе размах!
– Здесь крутились приличные деньги, – он шумно выдыхает и притягивает меня к себе. – Что ж, это еще раз доказывает: в большом бизнесе нельзя полагаться на сотрудников, нужно все контролировать самому.
Дима зарывается лицом мне в волосы и целует в макушку. Я довольно жмурюсь. Лезу в карман плаща за салфеткой и натыкаюсь на какой-то мусор. Вытаскиваю его.
Недоуменно смотрю на подсохший дубовый листок.
– Что это? – Дима разглядывает “гербарий”.
Я сжимаю ладонь, окончательно сминая листок.
– Уже ничего, – улыбаюсь, – просто мусор.
Еще день назад я очень хотела проверить легенду: съесть листок и увидеть во сне суженого. А теперь какая разница, кто там приснится? Единственный мужчина, которого я хочу видеть рядом с собой – это Дима.
В тот же день вечером садимся в поезд. Все, командировка закончена. Теперь, как сказал Дима, со Светланой и ее подельниками будут разбираться юристы и аналитики. Я выполнила свою часть работы.
По дороге домой меня так и подмывает признаться ему, что у нас все не в первый раз происходит. Но немного страшно. С другой стороны – мы будто герои какой-то романтической комедии, и это вызывает улыбку на моем лице.
Вот мы случайно столкнулись, переспали, я от него беременна – а теперь мы вместе. Но лучше пока промолчу. Мало ли как он на это отреагирует. А мне не хочется нарушать нашу идиллию: так приятно лежать рядом с ним на одной полке в поезде. Благо в вип-купе они достаточно широкие.
Дима задрал мою кофту. Лежит, опираясь на локоть, а свободной рукой то и дело выписывает круги на моем животе. Эти почти невинные прикосновения заставляют мое тело покрываться мурашками.
Я решаю отпустить ситуацию. Будь что будет. Потом подумаю о последствиях. Пусть даже не на долгое время, но я хочу быть счастливой. У меня нет сил рефлексировать. Они мне нужны, чтобы пережить суд и раздел имущества.
Приезжаем утром. На вокзале нас встречают две машины: одна – Димин спорткар, вторая – джип с охраной.
Не хочу расставаться так быстро, поэтому соглашаюсь, когда Дима предлагает подбросить меня домой. Еще несколько минут рядом с ним – это блаженство. Тем более, как по заказу дождь начался!
Дима сам за рулем. Я ничего не могу с собой поделать: откровенно любуюсь его профилем, смотрю, как он уверенно держит руль, и вспоминаю, какими нежными могут быть эти сильные пальцы…
Но все же одна тревожная мысль не дает мне покоя: хоть бы Толик не сидел у нас дома! А то у мамы хватит ума его пригласить! Именно поэтому я не сообщила ей, что уже еду.
У моего подъезда Дима останавливает машину. Но блокировку с двери не снимает.
Сидим молча, каждый думая о своем. Я – о том, что тут так тепло и комфортно, что не хочется выходить под холодные струи, а хочется, чтобы Дима обнял меня и притянул к себе…
О чем думает он – я не знаю.
– Марин…
– Дим…
Произносим одновременно и замолкаем. Глупая ситуация.
– Давай, ты первый, – говорю.
– Нет, ты первая.
– Ладно… спасибо, что подвез.
Судя по разочарованному лицу, он ожидал услышать что-то другое.
– Не за что. Завтра у тебя выходной.
Киваю.
Еще минуту сидим. Ну прямо как дети!
Внезапно он сгребает меня в охапку. Смотрит прямо в глаза так жадно, что у меня внутри все замирает.
– Вернецкая! – бурчит мне прямо в губы. – Ты уникальная женщина. Даже не знаю, чего мне хочется больше: зацеловать тебя до смерти или прогнать с глаз долой?
Чувствую, как губы расплываются в довольной улыбке.
– Не надо меня прогонять, Дмитрий Назарович, – говорю тоном маленькой девочки. – Я вам еще пригожусь!
– Даже не сомневаюсь, – усмехается он.
А потом целует меня.
На этот раз нежно, бережно. Изучает мой рот губами и языком. Я отвечаю тем же – и наш поцелуй затягивается. Мне не хочется его прерывать и Диме, пожалуй, тоже.
Наконец, он отпускает меня.
Слышу щелчок блокировки.
– Иди! – хрипит Дима, кивая на дом. – Если не хочешь пополнить свой опыт сценой в машине!
– Да, – отзываюсь таким же хриплым от желания голосом, – лучше пойду…
Выбираюсь под дождь и тут же ныряю под спасительный козырек подъезда. Не успеваю коснуться двери, как за спиной слышится звук мотора.
Оглядываюсь.
Позади нет никого…
Дима уехал. Даже не дождался, пока я в подъезд войду!
Настроение стремительно падает до нуля. Поднимаюсь на свой этаж, открываю квартиру.
– Марина? – удивленная мама выходит ко мне. – Ты почему не предупредила, что едешь?
– А это чтобы ты Толю не позвала, – отвечаю, снимая обувь.
– Можешь радоваться, – она упирает руки в бока. – Он сказал, что до суда не будет тебя тревожить. Молодец, дочь. Потеряла мужчину!
– Мам, все хватит, – отмахиваюсь от нее. – Только обузу скинула.
Прохожу к себе в комнату. Нужно переодеться и топать в ванную. Принять душ с дороги, забросить в машинку грязное белье… Да и подкрепиться не помешает.
Мама идет за мной.
– Ну, теперь будешь одна воспитывать ребенка.
Я закатываю глаза.
– Значит, буду одна.
– Как же без мужика? Ребенку отец нужен!
– Мам, ну таких семей полно. Справлюсь.
– Справится она! – бурчит мама. – Я за свою жизнь много таких “справлялок” видала. Нарожают безотцовщину, а потом пишут объявления на сайтах знакомств: одинокая мать ищет надежного мужчину, чтобы он стал отцом ее доченьке или сыночку.
Похоже, спокойно помыться мне не дадут…
– Мам, с каких это пор ты читаешь объявления на сайтах знакомств? – удивленно смотрю на нее.
– Какая разница, где и что я читаю? Не меняй тему! Мы сейчас о тебе говорим, о твоем будущем! Толик сказал, что не признает этого ребенка! Ты хоть понимаешь, что это значит? Тебе даже алиментов не заплатят, если только ты не докажешь его отцовство! А тест ДНК, знаешь ли, удовольствие не из дешевых!
– Ну и слава богу. Даже обрадуюсь, если он откажется от родительских прав.
– Марина, что ты несешь! Мужика потеряла, так хочешь и без алиментов остаться?
– А зачем они мне? – пожимаю плечами. – Я потом с ребенком даже в отпуск за границу не смогу выехать без его разрешения. К тому же, Толик умело скрывает доходы. Ну, назначат ему платить четверть минималки – и что? Я на эти копейки не проживу. Зато у него появится право требовать в будущем алименты с ребенка. Чтобы тот его содержал! Так что нет.
Мать качает головой, а я отправляюсь в душ. Смываю с себя и грязь, и тревоги.
– Я ничего не готовила, – говорит мама, когда захожу на кухню. – Ты же не сказала, что едешь.
