красивых глазках. Я устал от этих своих игр. Да, по правде говоря, я и от жизни то устал. Открываю настежь окно и вдыхаю ночную прохладу. Дождь закончился, но небо все еще затянуто тучами. Смотрю вниз — бьет свет из окон первого этажа. У ворот дежурит охрана. Этот дом принадлежал моей матери. Это было ее приданое. Единственное, что осталось у нее от родителей. Я хорошо ее помню в отличие от Артуро. Он был совсем маленьким, когда она умерла. Мне тогда казалось, что я умер вместе с ней. Она была для меня целой вселенной. Я до сих пор помню ее запах. Ее объятия. Помню, когда просыпался, бежал к ней в комнату. Прыгал в кровать, и она начинала меня щекотать. Я смеялся. Мама… Отец даже пытался наложить на себя руки, после ее смерти. Однажды, когда Артуро ночью сильно плакал, я пришел в его кабинет и увидел револьвер, который отец держал во рту. Я тогда очень испугался. Из воспоминаний меня выдергивает неожиданный стук в дверь. Интересно, кому это не спится в ночь глухую? Я тушу окурок и выбрасываю его в окно. Подхожу к двери и дёргаю ручку на себя.
— Лили? Неожиданно, — девушка стоит передо мной в одной домашней рубашке, которая ей почти по колена. — Ты почему не спишь? — Держу дверь и не приглашаю ее внутрь.
— Поговорить пришла — она юркает под руку и выныривает за моей спиной. Не ожидал от нее такой наглости.
— Иди спать. Завтра поговорим, — прикрываю двери и иду за ней.
— Я хочу сегодня, — стоит посреди комнаты такая гордая вся. Волевая. Даже голову подняла.
— Чего ты хочешь? — Демонстрирую перед ней чрезвычайное терпение, потому как очень хочется выставить эту малолетнюю прошмадовку обратно за дверь.
— Я хочу знать, что ты чувствуешь ко мне? — Обходит меня, садится на край кровати и закидывает ногу на ногу. Смотрит на меня с вызовом в глазах.
— Хорошо, — подхожу ближе и склоняюсь над девушкой. — Я чувствую к тебе сострадание и сопереживаю твоим проблемам.
— И все? — Ведет бровью.
Запускаю руки в волосы и отрицательно мотаю головой: — Неужели тебе мало того, что я, как чокнутый, ношусь с тобой по всему миру? Спасаю твою мелкую задницу. И пытаюсь защитить тебя ото вех возможных угроз.
— Я думаю, что это Марио приказал тебе меня опекать, — ее голос дергается при упоминании отчима и она вся слегка напрягается.
— Очнись, — говорю резче чем это того стоило. — Я последний раз не смог даже связаться с ним. Ему сейчас насрать на тебя. И, наверное, на своего сынка, в том числе. Да ему вообще на всех похуй! На всех, кроме своей шалавы, — хватаюсь рукой за деревянное быльце кровати. — Которая прямо у него под носом напропалую ебется с Винченсо, — понимаю, что совершенно неоправданно срываюсь на девушку. Совесть неприятно щемит где-то внутри. Лили, испуганно выпучив на меня глаза, молчит. По-видимому, перегнул. — Прости, — отстраняюсь от нее. — Прости я не имел права так говорить. Это всё-таки твоя мать.
— Это не правда, — подает голос. Ее глаза начинают красней от подступивших слез.
— Я не лгу, — говорю более мягче и отхожу к окну. — Могу показать записи с видеокамер.
— Не надо. Не хочу это видеть, — поднимается с кровати и идет в сторону выхода. Успеваю перехватить ее у самой двери. Мне становится жалко ее. Совсем затравил девчонку. Одной рукой держу ее за шею, второй прижимаю к себе. Тепло — это то, что я чувствую каждый раз, когда прикасаюсь к ней. И оно не только физическое.
Лили
Ощущая сильные, мужские руки, позволяю себе утонуть в его объятиях. Он прав. Прав во всем. Я знаю, что Марко мне не врет. Да и какой в этом прок? Находясь в крепких мужских руках, заставляю себя отбросить все лишние мысли, которые на данный момент роятся в моей голове. Какая теперь разница, плевать моей семье на меня или нет. Теперь это не важно. Теперь у меня есть он. И я чувствую, что он меня тоже любит. Возможно, Марко и сам боится пока себе в этом признаться. Но я более чем уверенна в том, что он меня никогда не обидит и не предаст. Рядом с этим опасным типом я чувствую себя в безопасности. Как бы это абсурдно сейчас не звучало, но рядом с ним мне уютно и надежно. Мне хочется задохнуться, от тех чувств, которые просыпаются в моей душе, когда он рядом.
— Лили, — Марко гладит рукой мою спину. — Бедная, моя девочка, — своим дыхание обжигает мою кожу возле ушка.
— Скажи, ты ведь меня не бросишь, — шепчу, уткнувшись ему в грудь.
— По собственной воли, никогда, — отвечает мужчина, глядя мне в глаза.
— Мне страшно, — ласкаюсь щекой о его ладонь.
— Я тебя пугаю? — Голос Марко становится серьёзным.
— Нет, — улыбаюсь. — Не из-за этого.
— А из-за чего? — Упирается лбом в мою макушку.
— Я боюсь, что ты меня сейчас оттолкнешь. Как обычно это делаешь, — мне сейчас не стыдно за свои слова, потому что я говорю правду.
— Не оттолкну, — ощущаю легкие поцелуи.
— А еще, я боюсь, что ты будешь думать о ком-то кроме меня. Или хотеть кого-то, кроме меня. Я хочу, чтобы ты принадлежал только мне, — начинаю раздевать перед ним свою душу. Глядя в его черные как смоль глаза.
— Вы, оказывается, собственница Лилиан Уилсон, — мужчина сильнее прижимает меня к торсу и фиксирует талию. — И что мне будет за это?
— В ответ могу предложить только то же самое, — опускаю руки ему на плечи.
— Идет.
Люцифер
