– А ты, шеф?
Хороший вопрос!
– Заедем в аптеку и купим одноразовые. Я надену, чтобы не выделяться.
– Маскхалаты, – смеются пацаны.
– Разведка боем, – замечаю устало.
– Тут по пути магазин мед. одежды. Может, для всех халаты купить? – предлагает Юра.
– Только мне. Самый дорогой, – усмехаюсь я, когда машина тормозит около небольшого магазинчика в одну дверь.
И получив свежевыглаженный халат, стаскиваю куртку и надеваю маскировку.
Люди в белых халатах, блин!
– Ну пошли, – киваю Юре, облачившемуся в чужую одежку. – Нам нужно подняться на второй этаж и зайти в третью палату. А дальше разберемся.
– Понял, шеф, – кивает мой охранник.
И как только Мерс тормозит около парка, первым выбираюсь из машины и бегу по узкой дорожке, вымощенной камнем. Сзади догоняет Юра. Прикладываю брелок к дверям, а сам уже толкаю плечом металлопластиковую дверь.
– Заберу Настю и выйду, – бурчу себе под нос, поднимаясь по ступенькам. Сердце трепыхается от опасности и злости. Странный, давно забытый микс. Чувствую себя так же, как и двадцать лет назад, когда вместе с Тавлеем шли выяснять отношения с двумя гнилыми пацанами, угнавшими у меня мопед.
Они потом сильно пожалели. Что мое, то мое. Никому не отдам. Не стерплю и не сдамся.
Глава 43
Белые двери, белые стены, белый потолок. Чокнуться можно!
В конце коридора распахнута дубовая красивая дверь. Наверняка, кабинет главного врача или, на худой конец, ординаторская.
– Не волнуйся, Алиночка, – доносится оттуда мелодичный женский голос. – Все обошлось. Тут специалисты хорошие. Вовремя приняли меры. Настюшка, конечно, плакала. Но сейчас все нормально. Спит как зайчик… Ну как связалась? Попробуй уследи… Да я ее несколько раз просила познакомить нас с мальчиком… Да, кто бы знал…
Разговор, видимо, идет обо мне. И судя по тяжким вздохам, будущие родственники, прямо скажем, не в восторге. Я от них тоже не тащусь. Поэтому плевать! Да я и не конфетка «Баунти», чтобы всем нравится. Переживу как-нибудь.
Прижав палец к губам, киваю телохранителю на палату. Показываю на себя, потом на него. Дескать, входим вместе. Иначе говорливая Настина родственница нас точно обнаружит.
– Да там Яна в какую-то историю угодила. Они все поехали. Я тут одна на хозяйстве, – снова слышится из кабинета.
Бесшумно открываю дверь в палату и, проскользнув первым, замираю, глядя на Настю. Свернувшись клубочком, моя девочка спит. Любуюсь своей красивой девочкой. И вздрагиваю, когда сзади в спину толкает Юра.
– Прости, шеф.
– Тихо ты… – цежу, не отрывая взгляд от Насти.
Решительно делаю шаг к кровати. Подхватываю на руки худенькую девчонку. Настя инстинктивно прижимается ко мне. Обвивает руками за шею. Невесомо целую макушку и улыбаюсь как дурак. Знаю, что надо уходить. Но торможу. Стою как вкопанный.
Настя ворочается в моих руках. Что-то бормочет спросонья и распахивает глаза.
– Саша! – охает она, просыпаясь. – Что ты здесь делаешь?
– За тобой пришел. Мы уходим, – заявляю решительно и, пока девочка моя не опомнилась, быстро шагаю к двери. – Проверь, – киваю Юре.
Тот выглядывает за дверь.
– Все чисто.
– Саша… – стучит по груди Настя. Кулачок маленький. Таким сильно не ударишь. Прячу улыбку. Но так и хочется зацеловать девчонку.
– Тихо, милая, – шепчу хрипло. – Я люблю тебя. Больше жизни люблю…
– Я тебя тоже, – вздыхает она и, спохватившись, восклицает с обидой в голосе: – А как же Катя? Ты выяснил, кто у тебя украл документы?
– Она в Турции. Домой не вернется в ближайшее время. Договор похитили Катя с Масловским. Ты вне подозрений, – рапортую скороговоркой.
– Как жена Цезаря? – улыбается Настя и прячет лицо у меня на груди.
Девочка моя, да я чуть не сдурел, пока нашел тебя. Больше никуда не отпущу. Так и знай!
– Как моя жена, – рычу нетерпеливо. – Нужно уходить. Какого мы тут отношения выясняем?
– Отпусти, – просит Настя. И весь свет в глазах меркнет. Как отпусти? Куда?
– На руках, конечно, романтично, – улыбается мне любимая. – Но лучше надеть пальто и сапожки.
– Где они? – спрашиваю ошалело.
– Тут. В шкафу, – указывает Настя на узкий белый гардероб.
И как только оказывается на ногах, отворяет скрипучие створки. Мне кажется, сейчас все воинство ада слетится на этот звук. Но ничего не происходит. Девица в кабинете продолжает с кем-то трепаться. А Настя уже тянет руки к пальто.
– Минуточку. – Отодвигаю ее и достаю пальто из шкафа. Помогаю надеть. Затем внизу замечаю сапоги от Гуччи. Мой подарок то ли на Восьмое марта, то ли просто так.
Встав на колени, застегиваю короткие змейки.
– Я теперь с тебя глаз не спущу, – снова подхватываю девчонку на руки. И тащу свою законную добычу к выходу.
– Саш, нужно Тонечке сказать. Нехорошо, – теребит полу одноразового халата Настя. – Поставь меня. Я никуда от тебя не убегу.
Подчиняюсь приказу. Кто я такой, чтобы спорить? Прихватываю Настину ладошку в свою. И как привязанный, иду следом к двери кабинета. На ходу замечаю ключ, торчащий в двери. Коротко киваю Юре.
– Тонечка, – зовет Настя сидящую в кресле блондинку. – Это Саша. Он приехал за мной. Мы уезжаем. Пока…
– Настя, погоди! Что ты творишь? – подскакивает с места нагловатая блонда. На лице появляется хищная гримаска. – Лучше дождаться папу…
– Уходим, – рыкаю я, не дожидаясь, пока хозяйка кабинета окажется рядом. Подхватив Настю на руки, бегу по коридору к спасительной двери. А Юра, точно поняв, что от него требуется, захлопывает дверь и запирает ее на ключ.
– Открой, мерзавец! – вопит из кабинета блонда и тарабанит по двери.
– Потом как-нибудь, – ухмыляюсь, слетая по лестнице.
– Что ты творишь… – ухает Настя, прижимаясь ко мне.
– Без тебя крыша едет, малыш. Капец как едет, – жалуюсь по дороге. И выскочив на улицу, быстрым шагом иду к машине. А навстречу уже выдвигаются мои парни.
Все. Операция удалась. Настя со мной. А с родственниками я потом порешаю…
– О господи, и Жужа тут, – удивленно охает Настя, садясь на заднее сиденье Мерса. – Ты и ее выкрал? – улыбается довольно.
Сажусь рядом на самый краешек.
– Что значит выкрал? Жужелица – член нашей семьи, – заявляю возмущенно и выдыхаю спокойно. – Облокотись на меня и ложись, – обнимаю любимую. Устраиваю ее у себя на груди. – Сейчас выясним, в какую больницу нам ехать, – замечаю ворчливо. И неожиданно чувствую, как под дых бьет самое настоящее счастье. Такой удар по грудине с разворота.
Настя моя рядом. И ребенок наш. С ума свихнуться от счастья!
– Серый, – снова звоню Гофману. – Мне нужен Глеб Петров. Хочу с ним по поводу жены проконсультироваться…
– Так это ты выкрал девицу из клиники? Ой, молоток! Уважаю!
– Сережа, – рычу предупреждающе.
– Моя охрана тебя сразу срисовала. Но парни решили не вмешиваться. Думали, рейдерский захват. А ты девицу умыкнул из-под капельницы. Ой не могу. Надо проржаться…
– Серый, мне нужен Глеб. Речь идет о моей жене и нашем ребенке. Мне ее в нормальную клинику перевести надо.
– Так ты женат на Макаровской куколке? Знал бы, скидку бы сделал!
– Просто позвони Глебу и договорись. А мы через полчаса приедем.
– Да не вопрос, брателло, – хмыкает в трубку Серый.
– Уезжать надо, Александр Георгиевич, – тянет из-за руля Олежка.
– Потихоньку перестраивайся и езжай в правом ряду. Самый ценный груз везешь, – велю я. И повернувшись к окну, вижу, как к тачке деловито спешат двое охранников. – Эти точно догонять не будут, – морщусь презрительно.
Зарывшись носом в мягкие волосы, прижимаю Настю к себе.
– Все будет хорошо, малыш, – шепчу хрипло и сам толком не понимаю, кого именно уговариваю. Ее или себя.
В кармане брюк голосит сотовый. Выуживаю его, изловчившись.
– Да, Гера, – ухаю в трубку. Собираюсь добавить, чтобы сегодня не ждал.
– Саня, а что у нас происходит? – холодно интересуется Лиманский. – Какая-то девица лежит на диване в переговорной. А внизу здание штурмуют ее возмущенные родственники. Еще грозятся вызвать полицию. Ты в курсе?
