возле машины. Распахнул дверь в салон и сгрузил меня на сиденье. Подтолкнул, забираясь следом.
Машинально посмотрела вперед, на водителя. Взглядом скользнула по знакомому четкому профилю — Артур.
— Привет, — его голос прозвучал хрипловато, потемневший взгляд нашел в зеркале мой — и я как наяву кабинет увидела и потолок, в котором отражалась прошлая ночь.
Мы снова втроем.
Это повторится — по дрожи в теле поняла, по напрягшимся соскам.
Шумно выдохнула.
Хотела отвернуться, но не смогла, Артур изучал жадно, наружу вытягивая из меня мои мысли. Усмехнулся.
И негромко спросил:
— Соскучилась? Я тоже. Больше ведь никого не ждем? Хочу тебя, не сиди, Эмма, снимай футболку.
Артур
Футболку снимать она не собирается. Сидит, сжавшись, словно если будет занимать меньше места — Макар ее не заметит, не тронет.
Шварц рядом с ней, его нога почти касается ее голых коленей.
Вчера в баре казалось, что гнев утих, что я действую по привычке, что мне смысл жизни нужен, что ненависть лучше, чем, вообще, ничего.
А сегодня я помню, что в бардачке лежит пистолет. Щелкнуть крышкой, достать.
И пустить этому мудаку пулю в лоб. Когда-то Шварц говорил, что если я ему помешаю — мы перестреляемся.
Так вот сейчас он мешает мне.
— Артур, долго думать будешь? — его насмешливый голос из наваждения выдернул. — Поехали уже.
Поймал в зеркале его взгляд — Макар тоже знает, что друзьями нам после всего не быть. Он не идиот.
И всё таки повелся, женщиной со мной поделился, которая зацепила его. Главный смертный грех — гордыня, и Шварц в ней погряз, не сознает, что не Эмму наказывает — себя.
— Эмма, футболку снимай, — повторил ей и запустил двигатель. Плавно тронулся с места. И едва выехал со двора — с задних сидений зазвучал звонок сотового.
— Да! — гаркнул в трубку Шварц. Помолчал и сдвинул брови. Глянул в окно, на Эмму, что замерла в ожидании.
На дорогу больше не смотрю — залип на светлых волосах, они кудрявятся, как у ангелов на картинках, голубые глаза большие, круглые. Губы розовые.
В эти губы я ночью член толкал, и она принимала его, с отчаянием, с удовольствием.
Такой красивый рот — и такие грязные мысли будит.
— Понял, — сухо сказал в телефон Макар, поднял голову, — Артур, рули к ресторану, у меня срочная встреча, — бросил мне как слуге, как водителю.
Поймай такси — едва не вылетело раздраженное, но я смолчал.
Мысленно хмыкнул.
Встреча у него. Срочная. Неотложная. Лучше не придумаешь, этой ночью провидение на моей стороне.
— Слушаюсь, шеф, — козырнул и добавил скорости, лихо покатил по вечернему городу, раскрашенному огнями. Выключил кондиционер и окно распахнул, и ветер остудил горячую голову, в салон принес аромат сирени.
— Сиди жди, — скомандовал Макар Эмме, когда я остановился напротив светящихся окон ресторана.
Она даже головы не повернула, с каменным лицом уставилась в окно.
— Эмма, — позвал ее Макар, уже распахнув дверь. — Я с тобой разговариваю.
— Что надо, дорогой, — процедила она, развернувшись всем корпусом. — Не хочу сидеть ждать. С тобой хочу, на деловую встречу. Гурий этот твой звонил? Хороший дядька. Обо мне не спрашивал? Лампово в прошлый раз посидели.
Макар сощурился. Хмыкнул и хлопнул дверью так, что Эмма вздрогнула.
Походкой вождя, который за собой войско ведет, Шварц попер к ресторану. И едва он скрылся за широкими дверьми — я тут же сдал назад, выруливая с парковки.
Услышал негромкий щелчок позади, глянул в зеркало.
— Эмма, закрой дверь или вывалишься, — поморщился — она ведь снова выпрыгнет на ходу, как в прошлый раз, по асфальту покатится, обдерет колени. — Эмма!
Затормозил и выскочил из машины, метнулся к задней двери.
Она уже ноги спустила на улицу, готовая бежать, сверкая пятками. Толкнул ее обратно в салон, навалился сверху и захлопнул дверь.
— Хватит! — она начала выворачиваться, локтями меня пихать, вырываться, волосы спутались, упали на кукольное лицо. — Чем вам двоим надо!
Удержал ее за руки, спиной вдавил в сиденье и навис лицом к лицу.
— Увезу тебя отсюда, хочешь? — сам не ожидал, что голос — Иуда, прозвучит с такой идиотской надеждой.
Это я ее забрать хочу, и себе признался уже, что как гандон поступил, когда вчера надавил на Шварца, это расчет был, чтобы не оставить ему и шанса, а теперь смотрю в голубые глаза и жду согласия женщины, которая лежит подо мной и сверлит меня взглядом, полным злости.
Я замер.
А она вдруг рассмеялась, подалась вперед и выдохнула мне в губы:
— Зачем увозить, Артур? Трахать меня на пару с бывшим врагом ведь так приятно. Приятно?
Целовать начала она сама, в тот момент, когда я за шею ее схватить хотел и встряхнуть. горячим языком раздвинула губы, медленно, осторожно пробралась в рот.
Хватка на ее запястьях сама собой ослабла. Эмма высвободила руки, мою шею обвила и притянула ближе к себе.
К чертям выдержку, на поцелуй ответил, с пол оборота завелся, забыл что мы все еще на парковке у ресторана.
Она подо мной, и на ней нет белья, я вжимаюсь в нее бедрами.
Не отрываясь от ее губ отстранился, вжикнул ширинкой, стянул брюки ниже.
И рывком вошел в нее.
Эмма
Это просто нервы, бессилие, желание управлять хоть чем-то в собственной жизни — отсюда все мои слова, которые я с горячностью выплюнула ему в лицо.
И тут же захлебнулась собственным смехом.
Они сломали меня, у них получилось, много ли времени надо двум здоровым мужчинам, чтобы подмять под себя, задурить голову и рассудок спутать, у меня ни опоры, ни поддержки не было, я одна.
Его губы напротив, они приоткрыты, с отчаянием впилась в них, языком скользнула в горячий рот. Я напряжена, как пружина, которая выстрелит в воздух с громким хлопком, и будет качаться, из стороны в сторону, так и не найдя, за что уцепиться.
Артур разжал руки, давая мне свободу, за шею обняла его машинально, изо всех сил притянула к себе. Ничего не осталось больше, а ведь должно быть хоть что-то, сейчас я за желание цепляюсь, оно внутри адским огнем горит и забыть не дает, что я дышу еще, что жива.
И Артур ответил. Голодом на мою жадность, всем телом
