Ловлю себя на том, что не могу выйти из машины. Сердце грохочет в груди, собираясь проломить ребра. Я не знаю, что могу сказать. Думал, будет просто - прилететь, приехать, выйти из такси, позвонить в дверь. Нет, это не просто. Это практически невозможно. Но и уехать - тоже. Пока я маюсь и борюсь с сомнениями, к дому подъезжает яркий спортивный автомобиль, из которого выпархивает черноволосая девушка, которая что- то говорит и смеется. Она устремляется к багажнику, открывает его. В этот же момент с пассажирской стороны выбирается ее спутница. Делает это медленно, посадка автомобиля низкая, а ей мешает приличный живот.
Прикрываю глаза и, не стесняясь, шепчу:
-Спасибо тебе, Господи.
Я не особо религиозен. Но сейчас чувствую, что от полной катастрофы, меня спасло что-то свыше. Сам я ничем такое не заслужил.
Потом жадно разглядываю Лену, которая помогает доставать из багажника пакеты. Она поправилась, увеличились грудь, попа, фигура стала более женственной. Личико тоже округлилось. Я всегда выбирал идеальных, как с картинки, подружек. Теперь же с удивлением понимаю, что это не важно. Еленка - она родная. И все равно, сколько она весит. Мне она нравится любой.
Больше с такого расстояния не могу ничего разглядеть, как ни пытаюсь.
Водитель такси что-то говорит, я его не слушаю, сую ему деньги в руки. Надеюсь, хватит.
И выхожу из машины. Как будто прыгаю в прорубь. Раскаленный воздух обжигает холодом. Да и каждый шаг дается с трудом. Больше всего хочется подойти, сгрести ее в охапку и поцеловать. Увидеть, что она мне обрадовалась. Это возможно только в мечтах. Я так накосячил...
Я подхожу к автомобилю, на котором приехали девушки, вплотную. Еленка меня пока не видит, зато замечает ее знакомая, что-то спрашивает у меня. Я не понимаю. Не знаю испанского.
В этот же миг Лена поворачивается. И замирает. Также как я. Испанка что-то тараторит, но мы оба ее не слушаем. Еленка разглядывает меня. Я не могу отвести взляд от ее лица. Воздух между нами электризуется напряжением. Молчание затягивается.
-Привет, - единственное слово, которое я оказываюсь способен произнести.
Когда представлял нашу встречу, то в голове вертелось много чего. А теперь - пустота.
-Нашел все-таки, - мелодичный голос, лишенный каких-либо эмоций, проходится по моим натянутым нервам наждачной бумагой, сдирая последние остатки самообладания.
-Нашел, - подтверждаю очевидный факт.
-Зачем? - все тот же голос продолжает добивать.
Нежно и ласково. Как она умеет.
-Ты не сделала аборт. Зачем наврала?
Может, не надо было с этого. Но у нас никогда не было с ней легко. У нас много чего не было. Чему придется учиться. Если Еленка захочет.
Черноволосая девушка обеспокоенно нас изучает и что-то спрашивает у Лены. Причем во фразе присутствует слово "policia"(полиция). Которое я способен понять, даже не зная языка.
Лена отвечает по-испански. Из ответа улавливаю лишь, что испанку зовут Лючиа и, видимо, полицию вызывать не надо.
Разговор между девушками продолжается еще несколько минут. В результате Лючиа уезжает. А я и Еленка остаемся вдвоем на улице. У нее в руках пакеты, которые достали из машины.
Забираю:
-Давай помогу.
Девушка не сводит с меня внимательного взгляда, а я, соприкоснувшись с ее пальцами, теряю контроль. В одной руке держу пакеты, а второй осторожно притягиваю ее к себе. Для нее это неожиданно. Может, поэтому не вырывается. Обнимать беременную - это что-то мне до сих пор неизвестное. Я боюсь причинить вред. И между нашими телами оказывается ее живот. Достаточно плотный. Который меня пинает. Или толкает. Не поймешь, что это - то ли крохотный кулачок. То ли маленькая пятка.
И меня накрывает такой шквал эмоций. Основное, что чувствую - это какой-то нереальный восторг.
-Толкается?!
Еленка чуть отстраняется.
-Ты ее придавил.
Её? Она знает пол? Дочка... Пытаюсь разобраться в себе.
-У нас дочь будет?
Лена закусывает нижнюю губу.
-Нам надо поговорить.
Она отпирает дверь и заходит к себе домой. Я захожу следом.
-Куда пакеты отнести?
Обычный вопрос.
-На кухню, - ответ тоже обычный.
Прохожу в светлую кухню. Оставляю пакеты на столешнице. Кухня и гостевая зона объединены. Еленка опускается в кресло молочного цвета, мне кивает на такого же цвета диван напротив.
-Зачем ты приехал, Платон? - все тот же вопрос и все тот же внимательный взгляд.
Она не скатывается в истерику. Не бросает мне в лицо, что я - сволочь и идиот. С чем я в принципе согласен. Не кричит, чтобы я убирался и что больше не пустит меня на порог. Но этого всего и не надо, потому что ее вопрос звучит так, как будто она уже добавила - " когда ты мне не нужен".
Но так наша история не закончится. Я не позволю.
-Я приехал, потому что хочу быть с тобой.
Невесело улыбается:
-Так ты был уже. Сначала хотел слить, как трахаешь меня, в интернет. Выгнал из квартиры, сказал, что тебе не до меня. У тебя - очередь. Из готовых на все дур. Потом гонялся за мной по всей Москве. Только для того, чтобы унизить. Снова. Как ты думаешь, приятно слышать после близости с тем, кто тебе нравится, что-то про видеокамеры и широту аудитории, которая будет смотреть, какая ты дура, и не можешь оттолкнуть того, кто тебя не стоит?! И после... За что? Что я тебе такого сделала? Я так испугалась... Я ведь только тест на беременность сделала. Как ты мог?
У нее в глазах слезы, обида и упрек. Того, чего быть не должно. И правда - как я мог?
Все эти байки про сильных женщин - чушь. Я ее обидел. Очень. А не должен был. Должен был расшибиться ради того, чтобы она была счастлива. Но не сделал. И эта ее боль - она моя на самом деле.
Сам не замечаю, как оказываюсь перед ней на коленях. Прячу лицо, которое горит как от пощечин, прижимая его к ее ногам.
Вот правда, лучше бы их надавала.
И ерунда, что мужчины не просят прощения.
-Больше так не будет. Прости меня.
Выпросить бы его.
Глава 18
Еленка
Мужские красивые руки обхватили мои бедра, лбом Платон уткнулся мне в колени. Вид виноватый, как у нашкодившего щенка.
И что мне с ним делать? Я пытаюсь вынырнуть из разнообразных эмоций - обиды, разочарования, недоверия, радости, любви. И уцепиться за разум, который должен помочь мне разобраться. С собой. С ним.
Легко сказать - он такой плохой, я не буду его больше любить. Но рука сама тянется зарыться в каштановые кудри, ощутить их мягкость. Хочется скользнуть руками по сильным плечам, прижаться к мощной груди. И почувствовать, что мы с малышкой не одни. Хочется...
А еще хочется оттолкнуть его, швырнуть в него чем-то тяжелым. И прогнать. Чтобы мучился.
Но я не сделаю ни того, ни другого.
Совсем скоро я стану мамой. Я пока плохо представляю, что это такое. Но уже люблю своего ребенка. А ребенку нужны оба родителя. Потому что даже сейчас, когда в консультации вижу других женщин с мужьями, это неприятно царапает. И если бы я взялась утверждать, что не хотела иметь папу, как у других детей, я бы солгала. Я хотела. Хотела, чтобы его машина ждала меня и маму у детского сада, хотела жаловаться ему на Петьку, который больно дернул за косичку, хотела пойти с ним на выходных в пиццерию и парк, хотела, чтобы он катался со мной на аттракционах, учил ездить на велосипеде, плавать, хотела, чтобы он отвозил меня в школу, помогал решать задачки по математике, хотела, чтобы он ждал меня с первого свидания, научил водить и... Я много чего бы хотела. Только в моем случае это невыполнимо. Моего папы нет.
А в случае с моей дочерью все по-другому. У нее есть отец. То, что он обидел меня, это наши с ним проблемы, которые не должны касаться ребенка. У меня было время подумать. Остыть.
Способен ли Хромов стать папой для моей дочери? Точнее, для нашей дочери?
Я не знаю.
