печеньем сушку и впилась в нее зубами.
– Я действительно перегнул этим утром, – признал Адам, заваривая чай. – Объясните мне, ради всего святого, для чего вам понадобилось соглашаться на свидание с Сергеем?
– На дружеское свидание! – назидательно подняла палец Ася. – С романтическими я покончила навсегда. Я согласилась потому, что мне хочется поговорить с кем-то малознакомым, надеть красивое платье, которого у меня, кстати, нет, и сделать прическу.
– С чего это вы вдруг захотели прическу? – удивился Адам. – Я думал, что вам нравится разгуливать по городу в пижаме и тапочках.
– Героиня моего фанфика ужасная кокетка. Я хочу поиграть в нее.
– То есть вы идете на дружеское свидание, чтобы кокетничать?
– Вы такой въедливый, – осудила его Ася. – Правы ваши сотрудники: псих ненормальный.
Адам поставил заварник на стол, достал чашки, сел напротив Аси.
Не решился разлить чай, чтобы некстати подступившее волнение не расплескалось на стол горячими каплями.
– Если вам так нужно с кем-то кокетничать, я могу… – он облизнул губы и выпалил: – предложить свою кандидатуру.
– Ваша не годится, – моментально отвергла это предложение Ася и разлила чай.
– Почему это? – оскорбился Адам, от неожиданности перестав волноваться.
– Как можно кокетничать с человеком, с которым спишь в одной кровати? Это все равно что сидеть на диете из бутербродов.
Он мрачно смотрел на нее, с энтузиазмом грызущую свою сушку. Ни тени смущения.
– Я вам запрещаю идти на это свидание, – объявил Адам резко.
– Простите?! – она даже сушку уронила от потрясения. Полезла под стол ее доставать.
– Ни к чему давать моим сотрудникам ложные надежды, – строго сказал Адам. – Вы поиграете, пококетничаете, а мой программист выйдет из строя. Как можно быть такой легкомысленной? Вы же сами говорите, что не планируете никакой романтики в ближайшем будущем. Значит, Серега в любом случае останется у разбитого корыта.
– В ваших словах есть смысл, – кивнула Ася, выныривая из-под стола. Ее волосы стояли дыбом. – И не в ближайшем будущем, а навсегда. Я больше ни за что на свете не влюблюсь, это слишком хлопотно.
– Все так говорят. А потом бегают на свидания и напиваются от переизбытка чувств.
– У меня не было никаких отношений пять лет, – пожала плечами Ася. – И это были лучшие пять лет в моей жизни. О любви я вспоминаю с содроганием.
И столько отвращения было в ее голосе, что Адам ей даже поверил.
В этот вечер Адам допоздна засиделся в офисе, вникая даже в такие мелочи, в которые в жизни не вникал. Нарезал задач, проверил концепции, маркетинговые и контентные планы, согласовал спикеров и темы, заново пересчитал бюджеты, закинул в планировщик посты для собственных соцсетей на пару недель вперед, отправил издателю фабулу новой книги «Мотивация решает все» и даже проверил все почты, чем вообще никогда лично не занимался.
Настроение было не то что паршивым, но каким-то сварливым, что ли. Хотелось ворчать и брюзжать, как столетнему старику.
Выключив наконец компьютер, он прошелся по пустому офису, проверяя закрыты ли все окна. Щенок Васька следовала за ним по пятам.
Как ни крути, а пора было подниматься наверх.
На кухонном столе сиротливо стояла тарелка с оставленным для него ужином.
В гостиной и игровой было темно, и он немедленно споткнулся о плюшевого гиганта.
– Ева! – гаркнул он. – Почему у тебя медведи на полу валяются!
Она выскочила из спальни, закрыв за собой дверь, и хлопнула по выключателю, включая свет.
Подбежала и обхватила его за ноги.
– Я не хочу больше ходить на танцы, – в запрокинутой к нему мордашке была упрямая решимость.
Адам подхватил ее на руки.
– Почему?
– Мне больше не нравится.
Ася была права. У него получилась необыкновенная дочь.
Даже местами героическая.
– А если я сам тебя буду туда возить? – спросил он. – Пока Асе не станет лучше? Пусть она спит, а мы с тобой сами справимся?
Ева закусила губу.
– Эй, – он спружинил ее кудряшку. – Пожалуйста, разреши мне немного побыть твоей няней. Я обещаю, что буду стараться.
– Ладно, – она сползла по нему вниз, схватила за ухо медведя и потащила в угол.
Ася сидела на кровати в позе лотоса и делала дыхательную гимнастику по книжке «Беременность для маглов».
– Я подумала над вашими словами, – сказала она. – Про легкомысленность. Вот, – и протянула ему бумажку.
«Я, Сергей Петров, будучи в ясном уме и твердой памяти, четко осознаю, что свидание с Митрохиной Анастасией является исключительно дружеским, никаких иллюзий не испытываю и гарантирую свою полную трудоспособность».
– Вы издеваетесь, – сказал Адам раздраженно.
– Прописываю дисклеймер. Эх, почему в жизни нет предупреждающих меток: ангст, флафф, дарк или юмор.
– Вряд ли вы захотели бы оказаться персонажем вашего любимого слэша, – заметил Адам и рухнул на кровать. Ася склонилась над ним:
– Ого. Вы подаете признаки разумной жизни.
– Почему вы, женщина, отказавшаяся от мужчин, пишете фанфики с любовными сценами?
– Сублимирую, – охотно объяснила она. – Наш мозг совершенно не видит разницы между фантазией и реальностью. Он все равно выделяет дофамин, даже если все происходит всего лишь в сериале или книге. Так зачем платить больше?
– Что за отношения у вас были, если вы так разочарованы? – спросил ее Адам, поудобнее укладываясь головой на Асины колени.
– Обычные, – пожала она плечами. – Немного абьюза, немного эгоизма и немного пренебрежения. Все дело в том, что ум с сердцем не в ладу. Наши инстинкты выбирают не добрых и хороших людей, а тех, с кем получатся дети получше. Это всего лишь химия и биология. Мы реагируем на запах, на тело, на голос. И тут подключается мозг, величайший иллюзионист. Он крупными мазками пририсовывает кандидату ум, честность, щедрость и прочие качества, которых у человека, может, и вовсе нету. И мы сначала страстно влюбляемся, а потом жестко разочаровываемся. И ведь никто, кроме биологии, не виноват. Посмотрите на Вику – она была уверена, что вы изменитесь, станете тем человеком, которого она хотела бы видеть. А вы не стали. В итоге – злость и обида. Закономерный итог.
– И что же делать?
– Ничего. Я выбрала – ничего не делать. Больше не поддамся на уловки инстинктов, не желающих быть атавизмами.
– Значит, любви не существует?
– Точно. Глобальное надувательство вселенского масштаба.
Адам молчал, не зная, что ответить. В целом ничего нового Ася не сказала – он и сам был горазд читать лекции на тему реликтового отдела мозга, отвечающего за выживание.
Но сейчас слушать эти прописные истины было неприятно. Как будто атеисту приходилось внимать христианским догматам.
