весело, да.
— Тихо вы! Хотите посмотреть — стойте молча! — вполголоса рыкнула я, присаживаясь на корточки. Потому как свободное место у приоткрытой двери кончилось, парни все заняли.
— Хм, неплохо танцует, — первым слово взял Джинджер как самая наглая рыжая морда. — Странно, почему я не помню его в списках первой тридцатки.
— Потому что его там нет. Это Бо, наш трейни. Его для ровного счета притулили, потому как никого больше не было. Не знал, что он умеет так танцевать, — неожиданно мирно ответил ему Лео.
— Ну, лицо у него, конечно, так себе. — Этот разговор мог показаться странным среди парней в любой другой компании. Но только не здесь, среди трейни, для которых внешность — профессиональный скилл. — Угловатое. И выглядит он как-то… м-м-м… Как неудачник? Задрот?
— Стрижка неудачная, руки бы оторвать той зомби-обезьяне, что так его обкорнала, — как ни в чем не бывало вписался в разговор вампирчик. — А эти брови? Ему совершенно не идет форма.
— «Син-Син» не имеет в штате своей зомби-обезьяны, — пожал плечами Лео и непроизвольно потрогал собственную бровь. — Нам выдают требования к внешности и пинок в дешевый салон, который догадался первым занести подарок в отдел связей с общественностью.
— А почему ты просто не перейдешь в другое агентство? — недоуменно поинтересовался рыжий.
— Потому что, — недовольно засопел лев.
— Не у всех имеются родительские миллионы на выкуп себя из рабства, — снова ответил вампир, — но кое-кому все равно повезло: его любезно положили в коробочку и обложили ватой. Что в тебе такое есть, раз выбрали именно тебя? — обратился он к Лео.
— Ха! — этот возглас рыжего положил конец беседе и нашему тихому наблюдению за танцем.
Танцор нас услышал. Он остановился и обернулся к двери, дико побледнев и вытаращившись на незваных зрителей. Мне показалось даже, что бедолага собрался хлопнуться в обморок от шока.
— Хм. Ну, приветствуем, да, — ответил за всех вампир.
Танцор продолжал бледнеть и таращиться, не произнося ни звука. Я всерьез забеспокоилась и втиснулась в щель едва ли не на четвереньках. Ну а что, сидела-то на корточках… это не главное.
Главное — готова ловить, если ляпнется.
— Раздвинь колени, не видишь, у тебя девушка между ног застряла, — с детской непосредственностью дернул Лео новый знакомый. То есть еще незнакомый, но уже наглый.
— Чего стоите? Воды кто-нибудь пусть принесет! — рявкнула я голосом Маргариты Вадимовны, понимая, что если не вывести всех в деловое русло, то у нас тут опять будет цирк на кладбище.
— Что, у тебя настолько в горле пересохло? — удивился Джинджер.
Было странно, что парней вообще не напрягало происходящее вокруг сумасшествие.
Но что примечательно, съязвить рыжий не забыл, а сам в то же время дернулся бежать по коридору куда послали. Вот что рявк животворящий с обалдуями делает. Правда, наглый быстро пришел в себя и удивленно прищурился. Ну да, не привык мальчик бегать по чужим поручениям.
Я плюнула, встала с пола, втащила Лео в танцзал, развернула к себе спиной и из заднего кармана его джинсов вытащила плоскую бутылочку с витаминно-лимонной водой. И подступила с ней к танцору:
— Привет! Извини, мы вроде не знакомились. Хотя из одного агентства. Мое имя Ян Рита, мой подопечный — Ли Лео. Рыжий — это Чжу Джинджер, а… — тут я застопорилась, потому что имени вампирчика не знала.
— Ха Чимин, — сам представился любитель красной помады. О, судя по фамилии, он с полуострова, в нашем мире там как раз расположена Корея. Рита знала этот диалект здешнего азиатского совсем немного, на уровне собачки — все понимаю, но сказать не могу.
Нефритовое лето, надо же. Красиво. Только… разве имя не женское по меркам полуострова? Ритина память, во всяком случае, идентифицирует его так. Хотя… тут в региональных обычаях и нюансах черт ногу сломит. Захотели его родители нефритовое лето — получили. И никто им слова не скажет. Кстати, я вспомнила: парня могли назвать женским именем, если он родился семимесячным, например, или просто слабеньким. В таком случае принято «обманывать» духов смерти и призывать к ребенку двойное благословение — дескать, как пацан он его по-любому получит, давайте еще и женских энергий на стражу призовем.
Судя по внешности нового знакомого — они и призвали. Призвали так, что парень до сих пор выглядит элегантнее меня. А уж за умение так филигранно и правильно нарисовать себе губы любая здешняя красотка удавится.
Пока я все это думала, танцор молчал как каменный, только медленно моргал. Цвет лица у него так и не изменился. Хорошо хоть, дальше не бледнел. И так был белый.
Я просто вложила ему в ладонь бутылочку, сама открутила крышку и приглашающе помахала рукой:
— Вода с лимоном. Сделай глоток, станет легче.
Медленно, словно через силу, наш «старичок» перевел глаза с двери на меня, потом на бутылку. Моргнул. И все же сделал глоток. Замер, прислушиваясь к себе, и будто бы еще сильнее удивился. Он что, думал, я ему яду предложила?
Повисла неловкая пауза. Даже рыжий молчал, как ни удивительно. А потом танцор молча сунул мне бутылочку и попытался смазать лыжи. Только кивнул на прощание, изобразив благодарность.
— Погоди! — Чего я не ожидала, так это вмешательства Санти. Но белобрысый иностранец влез в танцзал, мягко отодвинув Джинджера и Лео. Встал перед танцором и с искренним восхищением заглянул ему в лицо:
— У тебя потрясающе получается, слушай! Вот то движение… — Он изобразил рукой, ногой и телом нечто, больше похожее на кракозябру, чем на хореографию. — А у меня вообще не получается… позорище. Это капец как сложно! Как вообще можно двигать одно в одну сторону, а другое в другую! Аж кости трещат!
— Ты неправильно ставишь ноги и зря напрягаешь плечи, — вдруг сказал танцор.
О! О-о-о-о!
Он умеет разговаривать! Да еще таким приятным голосом! И бледность понемногу проходит. Парень уже похож на живого человека.
— А как правильно? — сразу переспросил Энрике. — Если тебе не трудно… можешь показать? Я, если честно, устал уже оттого, что на меня все рычат. Ребята рычат, режиссер рычит. Порой мне кажется, что даже оператор
