голову и продолжил, — но стало только хуже. Наша семья опять вернулась в ситуацию пятилетней давности. Я тогда сыну сказал, что заплатил тебе и ты уехала. А ещё я сказал… прости, что ты аборт сделала. Как только Денис услышал это, он сразу уехал в столицу… Здесь он поискал тебя недолго и ни с чем приехал обратно. Первый месяц он ходил на работу и только по вечерам пил… А во второй месяц сын закрылся в квартире и ни с кем не хочет разговаривать. Я теперь стал для сына главным врагом. Савелия он ещё в первые дни выпроводил. Можно было конечно подождать, он ведь сильный мужчина — выкарабкается. Но у него ведь желудок травмирован, а в прошлом году Денис перенес на серьезную операцию на поджелудочной. Врачи ему жесткую диету прописали, а тут он второй месяц ничего не ест толком, ещё и пьет безбожно. Если мы ничего не предпримем — в ближайшее время мы его потеряем.
Моя душа и тело стремилось к Денису. Мне было больно за него даже физически. От тревожных мыслей голова шла кругом, а виски гудели.
Не проронив ни слова, я побежала в дом, где быстро переоделась и собрала сумку с самым необходимым. Выйдя на крыльцо, я закрыла дверь на ключ и быстрым шагом пошла за Виктором Владимировичем. Мы сели в столичную машину Дениса и молча поехали в аэропорт.
Я не могла говорить, все мысли были в его квартире, а отец Дениса был очень задумчив и сосредоточен. Лицо у него было мрачное и я его очень хорошо понимала. Уже сейчас я безгранично любила своё дитя, а что будет тогда, когда он появиться на свет, я не представляла. Наверное все чувства увеличатся в сто крат. А знать, что твой сын мучается и страдает и ты ни чем не можешь помочь — это самое страшное для родителя.
На подлёте к нашему городу Виктор Владимирович спросил у меня.
— Какой сейчас срок?
— 19–20 недель.
— А ты уже знаешь кто будет?
— Мальчик. Сын! — с гордостью произнесла я и улыбнулась.
— Это хорошо, что парень, — в первый раз за встречу оживился Смирнов-старший.
— Я тоже рада, что сын, — тихо ответила я, а потом посмотрела в глаза Виктору Владимировичу и произнесла, — вы можете мне не верить, но я очень люблю Дениса и сделаю всё возможное, чтобы вывести его из этого состояния. Я сделаю для этого все, что угодно, поверьте мне!
— Даша, а мне больше верить не во что. Если бы я в это не верил — никогда бы не приехал.
Я несмело взяла Смирнова-старшего за руку и сильно ее сжала.
На стоянке аэропорта нас уже ждала машина. За рулем сидел Андрей — брат Дениса. Они с Савелием были очень похожи, из всех детей только Денис был копией отца.
— Здравствуйте, — тихо поздоровалась я, усаживаясь на заднее сидение автомобиля.
— Здравствуйте, — сухо поздоровался Андрей.
Было заметно, что он, также как и Савелий, мягко говоря, меня недолюбливает.
Когда машина сдвинулась с места, Виктор Владимирович повернулся ко мне и вручил ключ.
— Это ключ Савелия от квартиры Дениса, откроешь дверь и войдешь. Звонить и ждать, что он тебе откроет бесполезно. Сын никому двери не открывает.
Я кивнула и посильнее сжала ключ в руке.
Через несколько минут мы подъехали к дому Дениса. Как только Андрей остановился у знакомого подъезда, я быстро вышла из машины. Я было направилась к подъезду, но отец Дениса остановил меня.
— Обязательно позвони мне.
Я кивнула.
— Спасибо тебе, Даша.
Снова кивнув ему, я направилась к подъезду. Подойдя к квартире, я с минуту стояла на пороге собираясь с духом, а потом повернула ключ в замке и медленно вошла в квартиру.
На часах было примерно два часа дня, но в квартире был полумрак. Скорее всего Денис закрыл все жалюзи на окнах. Первое, что я отметила это запах: в воздухе стоял стойкий аромат спиртного. Следующее — это полная тишина в квартире. Создавалось впечатление, что дома никого нет, но я чувствовала, что он в одной из комнат. Решила начать со спальни Дениса. Сняв балетки я медленно пошла в направлении первой комнаты. Дверь была приоткрыта, поэтому я сразу увидела его.
В комнате Дениса было гораздо светлее: из под серого жалюзи немного проникал дневной свет. Вся комната была в тумане от сигаретного дыма. Денис сидел в кресле, которое стояло рядом с компьютерным столом. На столе бутылка с алкоголем и пепельница. Из пепельницы в воздух поднималась тонкая струйка дыма от незатушенной сигареты.
Кроме шорт на мужине больше не было одежды. В глаза сразу бросилась излишняя худоба Дениса, казалось что за два месяца он скинул килограмм десять или даже больше. Глаза закрыты. Возможно он совсем недавно задремал, так как его веки слегка дрожали. Часть лица скрывала темная борода и на её фоне кожа казалось болезненно-бледной. Ноги вытянуты пред собой, руки лежат на подлокотниках, а в одной Смирнов держит широкий стакан с темной жидкостью.
Как за такое короткое время, с человеком могли произойти такие изменения? В груди разрасталось осознания, что именно я причастна к такому преображению. Только я виновата во всех его бедах.
Прикрыв рот ладонью, чтобы не застонать от боли, я на цыпочках двинулась к Денису. Мне хотелось прижаться к его груди, чтобы вдохнуть в него жизнь и поделиться с ним своим теплом. Я уже подошла к нему, когда запнулась о пустую бутылку и она с шумом упала. Денис вздрогнул и открыл глаза.
Хмельным взглядом он посмотрел на меня и поставил стакан на стол. Денис поводил ладонью рядом с собой, как будто проверяя ни иллюзия ли я, и произнёс хриплым голосом.
— Дашка…
Он вытянул руку и притянул меня к себе на колени. Денис прижался лицом к моей шее, а его рука оглаживала мою спину. Когда его рука переместилась на живот, он резко отстранился.
— Ты… здесь?
— Привет, — тихо прошептала я.
Денис ссадил меня с колен и посмотрел на мой живот. Смирнов поднял футболку и медленно провел ладонью по округлившемуся, но пока ещё небольшому, животу. Опустив футболку, он сощурился и заглянул мне в глаза.
— Значит ты оставила ребёнка.
Денис отстранил меня от себя, отпил из стакана и продолжил.
— А сейчас явилась, потому что деньги закончились, которые ты получила от отца за свой гребаный побег?
Я замотала головой.
— Нет, Денис, я к тебе приехала.
— А знаешь, мне
