– Спасибо, что ты был здесь, Иеремия... Я бы умерла без тебя.
Она едва не умерла и с ним, но он не стал говорить об этом.
– А теперь будь умницей.
Услышав эти слова, Мэри-Эллен закрыла глаза и уснула, прежде чем Иеремия вышел из комнаты. Когда он вновь скакал в Сент-Элену верхом на Большом Джо, ему казалось, что все его тело ноет от усталости. Спешившись перед домом, он почувствовал себя так, словно его избили и швырнули в канаву. Навстречу вышла Ханна. Старухе не терпелось узнать обо всем, пока не появилась Камилла, и она вопросительно посмотрела на Иеремию. По той же причине он быстро проговорил хриплым и тихим голосом:
– С Мэри-Эллен все в порядке, но ребенок родился мертвым. – А потом с тяжелым вздохом добавил: – Она едва не умерла. Я сказал ей, что ты приедешь сегодня и останешься, сколько понадобится. – Иеремия вдруг спохватился, не слишком ли он поторопился дать такое обещание, однако старуха кивнула:
– Молодец! Я только соберу вещи. – Она еще раз пытливо посмотрела на Иеремию. – Как она?
Терстон покачал головой. Казалось, весь кошмар прошедшей ночи еще стоял перед глазами.
– Это было ужасно, Ханна. Я не видел ничего страшнее. Не понимаю, почему женщины так хотят иметь детей. – То, что произошло на его глазах, произвело на него неизгладимое впечатление.
Он до сих пор не мог взять в толк, как ему удалось это пережить.
– Кое-кто не хочет. – Ханна оглянулась с видом опытного человека, а потом вновь посмотрела на Иеремию, словно желая подбодрить его. – Так бывает не всегда, сынок. Она знала, что ей придется нелегко. В последний раз она рожала почти так же. Доктор ее предупреждал. – Ханна произнесла эти слова с легким укором и в то же время с сочувствием, особенно по отношению к Иеремии. – Ты был с ней? – Терстон кивнул, и Ханна посмотрела на него с уважением. – Ты хороший человек, Иеремия Терстон.
В этот момент на крыльцо вышла Камилла. Она была вне себя.
– Где ты пропадал всю ночь, Иеремия? – Она не обращала внимания на то, что Ханна все слышит.
– У одного человека, раненного на шахте. – Это объясняло кровь на рукаве и щетину на лице.
Он не спал две ночи и валился с ног.
– Прости, что я не вернулся, малышка.
Сердито посмотрев на мужа, Камилла круто повернулась и хлопнула дверью. Ханна скептически наблюдала за ней.
– Вот это мне нравится, – едко заметила старуха. – Жена с понятием. – Похлопав Иеремию по плечу, она направилась в дом за вещами. – Я соберусь через пять минут, Иеремия. Можешь не беспокоиться. Отдыхай. Я оставила на плите бульон и тушеное мясо.
– Спасибо, Ханна. – Он прошел на кухню, налил себе бульон и поднялся в спальню, где ждала жена.
– Где ты был? – Камилла заглянула мужу в лицо.
– Я уже сказал. – У Иеремии не было сил на разговоры.
Ночью у него на глазах умер его первый ребенок, и он едва не потерял женщину, с которой прожил семь лет.
– Я не верю тебе, Иеремия. – Камилла выглядела безупречно.
Ей очень шло платье из бледно-розового муслина. Рядом с ней Иеремия казался изможденным и грязным.
– Думай что хочешь, Камилла. Я уже сказал, что был у одного из моих рабочих.
– Зачем?
– Затем, что он едва не умер, вот зачем, – огрызнулся он и сел за стол у камина с чашкой бульона.
Камилла продолжала расхаживать по комнате, кипя от злости.
– Ты мог хотя бы предупредить, что не вернешься.
– Извини, – честно сознался Иеремия. – Мне некого было послать.
Казалось, его ответ удовлетворил Камиллу. Она отвернулась. Терстон понял, что у нее сильно развито чутье на ложь. Он и так знал, что она умна, но действительность превзошла все ожидания. Однако сказать ей об этом было бы глупо, поэтому Иеремия продолжал молча пить бульон, заново преисполнившись уважения к ее острому уму и интуиции.
– По-моему, тебе нужно лечь, – чуть менее сердито сказала Камилла, опускаясь в стоявшее рядом кресло-качалку.
– Нет. Я умоюсь и схожу в церковь.
– В церковь? – чуть не взвизгнула Камилла.
Она всегда ненавидела церковь. Туда любила ходить мать, которую Камилла ни в грош не ставила.
– Ты же никогда там не бываешь.
– Иногда бываю. – Только усталость помешала ему удивиться реакции жены. – Мы потеряли четырнадцать человек, Камилла. – И его единственного ребенка. – Не хочешь, не ходи, но будет лучше, если ты все-таки пойдешь.
Камилла посмотрела на него с нескрываемым раздражением:
– Когда мы вернемся в город?
– Как только я смогу. – Иеремия встал и подошел к жене. – Малышка, я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы скорее перебраться в Сан-Франциско.
Эти слова обрадовали Камиллу до такой степени, что она переоделась и через час отправилась с Иеремией в церковь. После возвращения Терстон рухнул в постель и проспал как убитый до самого обеда. Поднявшись, он выпил еще одну чашку бульона и вновь заснул до утра. На следующий день ему пришлось присутствовать на похоронах погибших в пятницу шахтеров. На этот раз Камилла не пошла с ним, а осталась дома, пожаловавшись, что Ханны до сих пор нет. Иеремия объяснил, что она уехала навестить больную подругу.
– Почему она ничего мне не сказала? – недовольно спросила Камилла. – В этом доме хозяйка я, и теперь она служит мне.
Ее слова Иеремии не понравились, но он не захотел подливать масла в огонь.
– Она предупредила меня в воскресенье утром, когда я вернулся.
– И ты ее отпустил? – побледнела Камилла.
– Да. Я был уверен, что ты все поймешь. – Терстон попытался заставить жену замолчать, но убедился, что это невозможно. – Она вернется через несколько дней.
Однако прошла почти неделя, прежде чем Ханна появилась в доме. Она сообщила Иеремии, что Мэри-Эллен еще очень слаба, но все же встала на ноги. Он только кивнул в ответ. Слава Богу, Ханна поняла, что можно не торопиться. Несколько дней назад он отправил Мэри-Эллен записку, подтвердив, что смерть ребенка ничего не меняет. Он не собирался лишать ее денег, которые она получала уже несколько месяцев. Иеремия распорядился, чтобы банк выплачивал их пожизненно, и написал Мэри-Эллен, что ей незачем возвращаться на работу. Она могла оставаться дома и воспитывать детей. Мэри-Эллен хотела послать ему записку, но она не осмелилась из страха, что письмо попадет в руки Камиллы, и передала благодарность через Ханну.
– Ханна, ты уверена, что ей лучше?
– Она слаба, как котенок, но потихоньку приходит в себя.
– Только благодаря тебе, – благодарно улыбнулся Иеремия и предупредил, что Камилла рвала и метала, пока ее не было.
– Она сама готовила тебе?
– Ничего, кое-как справились. – И тут Иеремия сказал, что через несколько дней они уедут в Сан-Франциско.
