- Я сняла домик на пляже в Моклипс. - Отэм добавила себе в тарелку немного клюквы. – Это примерно в двух часах езды от Сиэтла.
- Никогда не слышал о таком месте.
- Вероятно потому, что ты проводишь свой отпуск в верхних комнатах «Скорс», - сказал Винс.
Сэм приподнял бровь:
- Что ты знаешь о верхних комнатах «Скорс»?
- Только то, что читал.
- Учитывая твое образование в пять классов, изучал слова «приватный» и «танец»?
- Ага. И буквы п, н и х.
- Здесь ребенок, - Отэм указала на Коннера. – В прошлом году мы снимали тот же самый домик, и нам очень понравилось, но я читала, что в этом году там слишком ветрено.
И Отэм принялась говорить о том, как они собирали моллюсков и сидели на пляже. О Коннере, который запускал змея и о маленьком музее Моклипса. Она в жизни столько не говорила, но продолжала болтать, пока оба мужчины не отступили обратно каждый в свою пещеру и не заткнулись.
- Наговорилась? – спросил Винс, прежде чем откусить кусочек круассана.
- А ты?
- Даже и наполовину нет.
- Тогда мне придется попросить Коннера занять твои уши непрекращающимися тук-тук шутками. – Она подняла руку: – Клянусь Богом, Винс.
Тот глубоко вдохнул и медленно выдохнул, на мгновение ощутив себя проигравшим. Сэм засмеялся и получил в ответ взгляд, говоривший, что Винс отступает, но война еще не закончена.
- Тук-тук.
- Не сейчас, Коннер. Просто ешь свой ужин.
- А бобы есть? – спросил Коннер.
Конечно, он спросил о том единственном, чего Отэм не приготовила. Поскольку утром надо было уезжать, она не стала из кожи вон лезть: приготовила лишь основное и в небольших количествах, так чтобы потом не оставлять еду покрываться плесенью в холодильнике.
- Бобы будут на Рождество.
Винс полил подливкой свою картошку и индейку и посмотрел на Сэма:
- Как твое плечо?
- Примерно на шестьдесят процентов. – Сэм приподнял локоть и ухмыльнулся: – Спасибо за беспокойство, квакун.
Коннер засмеялся, глаза Винса сузились, от напряжения у Отэм начало пульсировать в голове. Она не знала, что значит «квакун». И была уверена, что Коннер тоже не знает, но это явно было не очень милым. Отэм ткнула пальцем в сторону Сэма.
- Ты слышал, что я сказала Винсу? – Она постучала в невидимую дверь. – Тук-тук шутки, пока у тебя из ушей не пойдет кровь.
Откинув голову назад, Сэм рассмеялся, как будто все это было весело. Затем уселся поудобней и начал есть, будто приговорен к смерти, а это его последняя трапеза. Он казался счастливым и расслабленным, как будто ужинал в доме у Отэм каждый день. Как будто они были друзьями. Как будто не собирались перегрызть друг другу глотку несколько месяцев назад, и как будто ее брат не пытался взглядом прожечь дыру в Сэме. Казалось, Леклера ничего не беспокоит, и несколько раз Отэм замечала, что он рассматривает ее, будто что-то пытается понять.
- Что-то не так? – спросила она.
- Ничего. – Он положил себе еще индейки и гарнира. – Ты очень хорошо готовишь. Не знал.
С чего бы ему знать?
- Спасибо.
- Эй, пап, тебе надо переехать сюда. – Коннер затолкал горошек под салфетку, как будто мама этого не заметит. – У нас внизу есть свободная спальня.
Лоб Отэм сжало тисками боли.
Сэм прожевал и проглотил, будто обдумывая это предложение.
- Не знаю. У меня много вещей. И куда я поставлю тот водопад, который так тебе нравится?
Винс что-то пробормотал шепотом, что прозвучало как невыполнимый совет, куда именно Сэм может поставить этот «водопад». К тому времени, как ужин закончился, Отэм была так напряжена, что казалось, ее позвоночник вот-вот сломается.
Винс посмотрел на часы и положил салфетку рядом с тарелкой.
- Пора возвращаться на работу.
Винс был ее братом, другом и защитником. Если не считать Коннера, он был всей семьей, которая осталась у Отэм, но она почувствовала облегчение, что он уходит.
- Я нарисовал картинку, дядя Винс. Она в моей спальне. – Коннер подпрыгнул и выбежал из комнаты, где Винс стоял и заправлял рубашку охранной фирмы «Титан» в брюки.
Сэм откинулся на спинку стула и указал на ремень Винса:
- Где твоя пушка, ковбой?
- Мне не нужна пушка, осел. Существует более сотни способов убить человека. – Он улыбнулся. – И сотня способов спрятать тело там, где его никто не найдет.
Отэм знала, что брат шутит. Вроде как.
- Что ж, я надеюсь, ты зайдешь, пока меня не будет, и доешь остатки индейки. Или хочешь взять что-нибудь с собой? Пирог?
Винс проигнорировал ее слова:
- Меня не было рядом, когда в последний раз ты сделал Отэм больно. Но теперь я тут, и этого больше не повторится.
Сэм сложил руки на груди и откинулся на стуле так, что тот встал на задние ножки.
- Я услышал тебя и в первый раз.
Был первый раз? Когда? Отэм прошла за братом в гостиную.
- О чем это вы?
Винс крепко обнял ее, так крепко, что кости затрещали. Чтобы она почувствовала, как сильно он ее любит. Той любовью, которая будет длиться вечно. И неважно, что порой он злит свою сестру.
- Позвони мне, когда завтра доберешься до своего пляжного домика, чтобы я знал, что все в порядке.
Она не сказала, чтобы он о ней не беспокоился. Все равно будет.
- Хорошо.
- Вот он. – Коннер зашел в комнату и отдал Винсу картинку. – Мы играем в гольф в прошлом году.
- Точно. Вот это ты. – Винс показал на маленькую фигурку со светлыми волосами, затем сложил лист бумаги и засунул в нагрудный карман. – Изучу ее на работе. – Он быстро обнял Коннера и начал спускаться по лестнице. – Я зайду, пока вас не будет, проверить тут все и съесть остатки.
- Спасибо. – Отэм подняла руку, когда он вышел за дверь и закрыл ее за собой.
И почувствовала себя так, будто с ее плеч сняли воз весом в полтонны. Другая половина тонны все еще сидела в столовой.
- Ты поможешь мне все убрать? – спросила Отэм Коннера.
Тот покачал головой.
- Мне надо нарисовать картинку для папы. – И побежал через коридор в спальню. Как всегда. Крикнув через плечо: - Скажи мне, когда будет сладкое.
Отэм вошла в столовую и замерла на месте. У раковины с пульверизатором в руке стоял Сэм. Отэм просто залипла на том, как натягивается тонкий свитер на широких плечах и мощных руках, когда Сэм брал тарелку со стола. Он что-то насвистывал, споласкивая тарелки в раковине и наклоняясь, чтобы положить их в посудомойку. Ни один мужчина никогда не мыл для Отэм тарелки. Сэм, который возвышался над раковиной, разбрызгивал повсюду воду, затем наклонялся, являл собой самое сексуальное зрелище, что она видела в своей жизни.
