Когда Энтони открыл дверь, Дани поняла, что преувеличивала трудности. Она кинулась в его объятия и поцеловала Энтони с любовью и нежностью, которые обрушились на нее, как ливень жарким летом. Она почувствовала, что Энтони напрягся. Но тут же он обнял ее и начал страстно целовать лицо, шею, волосы.
Дани показалось, что пламя обожгло ее в тот момент, когда язык Энтони принялся исследовать глубину ее рта. Она почувствовала, что его мускулы каменеют, а сама она слабеет и поддается его ласкам.
Это продолжалось бесконечно долго. Ее тело как будто вспоминало ласки, к которым успело привыкнуть за две короткие недели в горах. И сейчас щедрый даритель этих ласк был рядом и обнимал ее, как обнимают только самую дорогую и любимую женщину. На одно мгновение он чуть отстранил Дани от себя, посмотрел на нее долгим страстным взглядом, а затем попытался увлечь ее в спальню, продолжая ласкать ее тело, как и всегда, необычайно искусно, так, как умел только он…
– Нет! – воскликнула Дани, пытаясь остановить его. О чем она только думала? Она же не за этим пришла сюда. Дани пыталась освободиться из его объятий и увернуться от поцелуев. – Я хочу уйти!
– Почему? – пробормотал он, вновь накрывая ее губы своими горячими губами и пытаясь крепче прижать к себе. – Ты хочешь меня, я чувствую, – нежно шептал он. – На тебе слишком много одежды. – Одной рукой он продолжал обнимать ее, а другой в это время развязывал пояс пальто. Распахнув его, он плотно прижал к себе Дани, и их тела сомкнулись. Дани страстно вздохнула, на мгновение забыв, что она здесь по другой причине. Энтони был так возбужден, так сильно желал близости с ней, как и сама Дани, мечтающая соединиться с ним. Неосознанно она прижалась к нему еще ближе и услышала его слова:
– Умница, так ведь гораздо лучше. – Он быстро расстегнул ее блузку. – Еще немного, и мы окажемся там, где оба хотим быть, – шептал он. – Я едва ли поспал несколько часов с тех пор, как уехал от тебя той ночью в горах. Я все время просыпался и искал, но не находил тебя рядом. – Он положил ладонь на ее трепещущую грудь, прикрытую только тонким кружевом белья, и жар его руки прошел сквозь Дани, как электрический ток. – И я лежал здесь и желал тебя, представлял себе, что сделаю с тобой, когда ты вновь будешь принадлежать мне. Помнишь вечер, когда я…
– Нет, пожалуйста… Я не хочу, – перебила Дани, и затем, когда Энтони посмотрел на нее с явным неверием в ее слова, она торопливо продолжила:
– Нет, конечно, я хочу тебя, но не сейчас. – Энтони все еще изумленно смотрел на нее. Дани смущенно потупила глаза. Господи, конечно, он чувствует, как ее тело горит желанием. Неудивительно, что он так смотрел на нее! – Я пришла сюда, чтобы поговорить.
– Не выйдет, – резко ответил Энтони. – Ты пришла, потому что, как и я, хочешь заняться любовью. Я был бы дураком, если бы не укрепил свои позиции, прежде чем разрешить тебе проливать слезы по поводу наших плохих отношений. Я спасу все, что смогу, а об остальном побеспокоимся позже.
Этот оттенок горечи резко опустил Дани с небес на землю. Ей стало совершенно ясно: Энтони убежден, что она пришла к нему ради физического удовлетворения. Он полагал, что его самое сильное оружие сработало. И если Дани сейчас уступит ему, то потом он никогда не поверит, что главной причиной ее прихода было вовсе не плотское наслаждение. Этого нельзя допустить! Все в их с Энтони совместной жизни впредь должно обходиться без недомолвок и неясностей и основываться на доверии и взаимопонимании. Поэтому Дани ласково сказала:
– Да, ты прав. Я решила, что тоже должна спасти кое-что. Но попрошу тебя убрать руки. Это мешает мне сосредоточиться.
Энтони не пошевелился, но взгляд его стал настороженным. Он выжидающе смотрел на Дани.
– У тебя такой важный вид, как будто ты сейчас совершенно в другом настроении, чем когда мы разговаривали в прошлый раз, – осторожно сказал он. – Должен ли я понимать, что временно вернул твое расположение?
– Вовсе не временно. Если ты сам этого не хочешь. – Она убрала его руку со своей груди. – Но предупреждаю тебя, что если ты настроен таким образом, то я сделаю все, чтобы ты изменил свое решение. Я даже готова использовать небольшой сексуальный шантаж, если ты меня вынудишь.
Слегка дрожащими руками Дани застегнула блузку.
– Я устала от бесконечных «если» и «но»… Думаю, пора избавиться от сомнений и недоговоренностей. – Дани собралась с силами, набрала побольше воздуха и выпалила:
– Ты наконец женишься на мне, Энтони?
– Что? – Сперва он смотрел на Дани глазами, полными безграничного удивления, затем в них появилось подозрение. – Дани, ты беременна? – Его лицо потемнело. – Этого можно было ожидать. Мы не всегда предохранялись, когда были вместе. Но я так страстно желал тебя, что забывал обо всем на свете, когда занимался с тобой любовью. Я как будто становился немного сумасшедшим. Господи, я сожалею, что…
Дани ласково прикоснулась пальцами к его губам, заставляя умолкнуть.
– Я не беременна. А даже если бы это было так, то не прибежала бы к тебе в паническом страхе. – Она опустила руку. – Моей вины было бы столько же, сколько и твоей, и я бы несла ответственность и разобралась бы со всем самостоятельно.
Энтони зарычал:
– Да уж, популярным сейчас способом, полагаю. Не смей делать аборт и убивать моего ребенка!
Дани не могла оторвать от него своего восхищенного взгляда.
– Я же сказала тебе – нет никакого ребенка. Но если бы я все же была беременна, то, боюсь, поступила бы еще более традиционно: сохранила бы нашего ребенка, Энтони, и лелеяла его, любила и заботилась о нем, пока жива. А теперь забудь, пожалуйста, о нашем несуществующем пока отпрыске и удели мне немного внимания. Я задала тебе очень важный вопрос.
– Но ты же еще ни о чем не спрашивала, – медленно и осторожно произнес Энтони. – Если ты не беременна, то почему внезапно возжаждала меня? – Он саркастически улыбнулся. – Насколько я помню, еще несколько дней назад я считался самым негодным человеком на свете. Что же, собственно, изменилось?
Дани освободилась от его объятий и отступила на шаг назад. Она не могла предположить, что стена недоверия, окружающая его со всех сторон, настолько прочна. «Но в то же время он так прекрасен», – с нежностью думала Дани. Он похудел за время болезни, и скулы заострились. Темно-зеленый цвет его рубашки подчеркивал глубокий цвет его глаз и делал их похожими на изумруды.
– Боюсь, я выгляжу несколько несовременно, – мягко сказала Дани. – Но я хочу любить тебя и заботиться о тебе, быть всегда рядом с тобой. Вот почему я так хочу выйти за тебя замуж.
Мгновение Энтони ошеломленно молчал, как будто Дани ударила его. Затем удивление на его лице сменилось подозрительностью.
