Ознакомительная версия.
Димка открыл бутылку пива, взял странную зелёную тетрадь, которую пару дней назад притащила Анька, и стал читать. Первые десять страниц были отведены под типично детские художества: мальчики и девочки с тонкими ручками и ножками – их Настя рисовала толстым синим карандашом. Дальше стояли даты, относящиеся к концу восьмидесятых годов и чей-то мелкий убористый почерк – страниц на двадцать, очень похоже на дневник. В начале шли красочные и долгие описания природы, города, пляжа и моря – он быстро их пролистал и остановился за три страницы до конца тетради, увидев в небрежном тексте упоминания каких-то имён.
1 августа. 1988 год.
…Утром я встала очень рано. Проснулась от солнечного света, бьющего в окно. Вскочила, на цыпочках, никого не разбудив, прокралась на веранду. Умылась, улыбнулась отражению. Кофе – и бегом на песчаный пляж по уже родной дороге. Полчаса – и ты на месте. Обогнав ленивую толпу, спустилась вдоль самого обрыва, с которого уже было видно сверкающее море и разбросанные на берегу тела. С надеждой всмотрелась и, конечно, сразу заметила одинокую темную фигуру. Сердце непонятно чему радовалось, следя за движениями этого человека, с необыкновенно спокойным смуглым лицом и длинными золотыми ресницами. Жалела, что когда-то бросила рисовать: не на чем было сделать хотя бы набросок, разве что на камне, который так и остался лежать там, на берегу.
Коля был сегодня без Марины. Я села рядом с ним на камень. Мы говорили ни о чём:
… – Я скучаю по тебе.
– Теперь это уже неважно.
– Знаешь, Ля, а Маринка меня тогда надула. Обвела вокруг пальца, как последнего лошка. – Он тяжко вздохнул. – Я ждал сына в середине ноября, а он родился только в конце января. Я до сих пор не могу ей простить этого, и, наверное, не смогу. Всё было подстроено, и справка, и врач в консультации. Когда я понял это, она была только на седьмом месяце. Не бросать же мне её беременную? Я не жалею лишь о том, что появился Митька. Он чудо мальчишка – единственное оправдание моей наивности и глупости.
– Да, он симпатичный. Похож на тебя.
– А Ася на тебя не похожа.
– Аська ни на кого не похожа. Ни на меня, ни на Лёху.
– Слушай, Ля, я тут подумал. Вернее, посчитал. Спросил вчера у Аси, когда у неё день рождения. Она сказала, что пятого марта. Ты не понимаешь, о чём я говорю?
– Понимаю, – вздохнула я. – Аська, дочь Лёши. Она родилась недоношенной, на седьмом месяце. Она не твоя дочь…
Я не жалела ни о том, что вышла за Лёшу, которого знала с десяти лет, ни о том, что Настя могла быть дочерью Коли. Я ни о чём не жалела. Просто я удивлялась, почему во всём многообразии пространства вариантов нам выпал именно этот. Наверное, я никогда этого не узнаю. Что было бы сейчас с нами, если бы Коля не поверил Марине и не купился на её уловку? Любил бы он меня сейчас, любила бы я его? Я часто думала об этом, представляла нас вместе, придумывала наших несуществующих детей – какие они были бы, их большие глаза, беззубые улыбки, смех и первые слова, но почему-то всегда представлялись Аська и Митя. Его сын и моя дочь. Что, если бы они были братом и сестрой? Наверное, у них получилось бы – они так хорошо ладят друг с другом. Целыми днями резвятся у воды, бегают по янтарному песку, собирают ракушки на отмели…
Не знаю. А может, лучше и не знать об этом?
Нет, всё же лучше так, как есть. Лёша надёжный, я за ним как за каменной стеной. Я почти уже люблю его. С Колькой мы вряд ли ещё когда увидимся после окончания этой смены, а в Анапу мы с Аськой и Лёхой больше не поедем.
7 августа. 1988 год.
Сегодня день отъезда. Накануне вечером мы с Лёшей, Мариной и Колей возвращались из кино. Аську и Митьку оставили с соседями. Поднялись по лестнице, а дети в холле на третьем этаже. Какой-то кудрявый мальчик и девчушка с рыжими хвостиками сидели на полу у кадки с пальмой и увлечённо рисовали, а рядом – на кожаном диванчике лицом друг к другу лежали и о чём-то болтали на своём, не совсем понятном, детском языке Митька и Ася. Я застыла в дверях, пытаясь прислушаться. Митя шептал:
… – А давай – ты моя жена. Ночь, мы спим, и я тебя обнял…
– Давай, – отвечала Ася, и Митька по-детски обнимал её и закрывал глаза, делая вид, что спит.
Мне казалось, я умираю от умиления. Даже слёзы на глазах выступили. Но тут к диванчику подскочил Лёха, схватил Аську под мышку и, не говоря ни слова, потащил её домой.
– Папа, папа!.. Папа, пусти меня!.. Я хочу к Мите!.. Папа, пусти-и-и-и-и!… – надрывалась Аська и с силой била Лёху по всему, куда могла попасть своими худыми ручками. Она никогда так не плакала, как в этот день. Она орала, кричала, пока не охрипла. Мы не могли её успокоить до двух часов ночи. Соседи стучали в стену, а с Лёхой мы не разговаривали. Нельзя так с ребёнком.
– Ещё успеет в любовь наиграться, – говорил он. – Ей ведь всего четыре года! У неё ещё столько этих Мить будет…
Дима открыл последнюю страницу, и ему на грудь выпала фотография – выцветшая и от этого казавшаяся жёлто-оранжевой. На песке у моря стояли два ребёнка. Мальчик с длинной белой чёлкой, почти закрывавшей его глаза, и худенькая девочка с двумя косичками. Точная копия этой фотографии была в семейном альбоме родителей Димки.
На обратной стороне Ольгиным почерком синела надпись: Ася и Митя, Анапа.
* * *
– Ох и дубина же ты, Васильев! Болтливая дубина. Твой бы длинный язык, да в мирных личных целях – ничего бы этого не было! Вроде умный парень, а так поступил… Смотри: машину ты разбил, девушку потерял, чуть не женился. Неплохо для полугода! А вот если бы чуть больше знал о своей девушке и нормально поговорил с ней, и джип был бы цел, и нервы здоровы. А теперь… что тут скажешь, Васильев, ищи её…
– Найду.
– Кто бы сомневался. Тебе бы отдохнуть сейчас немного… Завтра едем покупать путёвки в Сочи. Раньше времени не было. Васич, если ты не едешь в Геленджик, то, может, с нами?
– Нет, наверное. Андрюха звал уже. Отец мне подбросил путёвку то ли в Алушту, то ли ещё куда-то. Я даже не смотрел ещё. Один поеду, – сказал Димка, доставая мобильник и безразлично глядя на цветной экран.
* * *
От: Анна Остроумова
( [email protected])
Кому: Анастасия Иванова
( [email protected])
Тема:!!!
Моя!
Хотела написать тебе ещё неделю назад, но всё времени не было. Устроилась на работу в «Ашан» кассиром, ни одной свободной минуты. Перерыв всего один за день – тридцать минут. Успеваю только сникерс съесть и кофе выпить. Короче, доработаю до первой зарплаты и уволюсь. Ну да ладно.
Ознакомительная версия.
