В день премьеры Кри-Кри узнала, что ее Робина в составе союзнических войск перебросили в Норвегию, где шли активные боевые действия.
Теперь каждую минуту Кри-Кри чувствовала, что мужу угрожает смертельная опасность. Кэра знала, что под ослепительной улыбкой девушки таится отчаяние, а бледности не мог скрыть даже грим. На премьере Кри-Кри танцевала и пела блестяще, но только партнерше было известно, какой ад она носит в своей душе. Кэра ощущала бы то же самое, если бы Ричарда отправили на фронт. Но, в отличие от Кэры, Кри-Кри имела полное право не только беспокоиться о муже, но и гордиться им… А Кэра даже не знала, где в этот вечер находится Ричард.
Новости дошли до нее самым неожиданным образом.
В первом антракте в гримерную заглянул Адриан Кранн. Он пришел поздравить Кэру с успешным началом. За стеклами очков его глаза возбужденно блестели, а щеки покраснели. У него в петлице была белая гвоздика, и он, как обычно, жевал сигару.
– Слов нет, моя дорогая! – воскликнул он. – Ты и Кри-Кри великолепны!
Кэра улыбнулась Кранну в зеркало и взялась за расческу.
– Очень рада, что вам понравилось, Адриан.
– После концерта мы с Зи даем банкет.
– Замечательно, – сказала она, хотя особой радости не почувствовала.
Какая радость развлекаться без Ричарда?… Восторги, овации, смех и успех – все это казалось без него таким пустым и ненужным…
Внезапно Адриан упомянул Ричарда, и Кэра почувствовала, как к ее щекам прилила кровь.
– Я приглашал на банкет Филиппу Спайрз с женихом, но, увы, они не придут. Ты, наверно, знаешь, что капитан Хэрриот серьезно заболел…
На этот раз Кэра смертельно побледнела. Расческа застыла в ее руке. Она повернулась к продюсеру.
– Нет, я ничего не слышала об этом, – пробормотала она. – Что случилось?
– Я и сам знаю лишь то, что услышал от Спайрз по телефону, – пожал плечами Адриан Кранн. – Она вложила в шоу большие деньги, и мне хотелось, чтобы она немножко развлеклась. Но, оказывается, неделю тому назад Хэрриот простудился. Он много работал в последнее время, ослаб, и простуда перешла в пневмонию.
У Кэры закружилась голова. Костюмерша принесла платье ко второму отделению. Кэра механически подставила руки, и костюмерша помогла ей одеться. Дрогнувшим голосом Кэра попросила Кранна рассказать поподробнее, но тот, похоже, не знал ничего, кроме того, что Ричард находится в Мэноре и возле него неотлучно дежурят две медсестры.
Адриан Кранн похлопал Кэру по плечу и отправился навестить других артистов. Кэра замерла на месте. Ее огромные глаза возбужденно сверкали. Все ее мысли были только о Ричарде. Он тяжело болен и находится дома в Сассексе.
– Я должна его увидеть! – твердо сказала она себе. – Я должна узнать, что с ним, или сойду с ума!
Заключительная часть шоу была для нее сплошным мучением. По иронии судьбы, публика, которая рукоплескала искрометному искусству девушек, даже не подозревала, что они переживали.
Кри-Кри думала о муже, который находился на боевом задании, а Кэра – о тяжелобольном Ричарде.
Во время второго антракта Кэра поспешно переоделась для следующего отделения и поспешила в гримерную к Кри-Кри. Она рассказала подруге печальную новость, ей нужно было с кем-то поделиться.
Кри-Кри подняла черные печальные глаза.
– Бедная моя! – вздохнула она. – Ну мы с тобой и парочка – обе напуганы до смерти!
Кэра присела на краешек кресла к Кри-Кри и закурила сигарету, которая чуть дрожала в ее тонких пальцах.
– Понимаешь, для меня это запретная тема, – продолжала она. – Я не имею права звонить в Мэнор. Не имею права даже спрашивать о нем. Ах, если бы хотя бы Пэт Уэланд был сейчас в Англии!… Но он в Эдинбурге и ничего не знает о Ричарде. Я в отчаянии.
Помедлив, Кри-Кри сказала:
– Может быть, мне поговорить с мисс Спайрз? Я ведь с ней знакома. Она присутствовала на многих репетициях. Мне ничего не стоит сказать ей, что я услышала о болезни ее жениха, и разузнать, как он и что с ним.
Кэра была готова ухватиться за любую соломинку.
– Ах, если бы ты смогла, Кри-Кри! – воскликнула она, вся дрожа. – Если бы тебе удалось хоть что-то узнать!
– Но сегодня уже не получится, – сказала Кри-Кри. – Нельзя звонить в такой поздний час. Тебе придется потерпеть до завтра.
В дверь постучал мальчик-курьер. Кэра поднялась и загасила сигарету в пепельнице.
– Пора на сцену! – вздохнула она.
Костюмерша вплела цветы в волосы Кри-Кри. Потом француженка взяла Кэру под руку.
– Крепись, милая! – сказала она. – Пойдем!
В финале шоу занавес упал под громовые аплодисменты публики. Теперь уже никто не сомневался, что премьера удалась. Критики были удовлетворены. Обе девушки, взявшись за руки, то и дело выходили на сцену. Публика никак не желала с ними расставаться. "КЭРА И КРИ-КРИ". Эти два имени скандировались нараспев всем залом.
Девушки были настоящими актрисами, и успех, аплодисменты публики и цветы были ими заслужены.
Банкет после премьеры стал для Кэры медленной пыткой. За ней увивались два молодых джентльмена, и приходилось выдавливать из себя улыбку. Нужно было оставаться блистательной Кэрой до самого конца. Тем не менее мыслями она была в Сассексе, и в ушах у нее бесконечным эхом отдавались слова Адриана Кранна: Ричард Хэрриот серьезно заболел…
Казалось, она не доживет до утра, если не узнает, что с Ричардом.
Утомленная премьерой и прочими событиями, Кэра приехала домой под утро и без сил упала на кровать. Однако спустя час или два ее разбудил телефон.
Сонная, она вскочила и сняла трубку, думая, что это Кри-Кри с новостями о Ричарде.
Бросив взгляд на часы, которые показывали всего лишь семь утра, Кэра поняла, что это никак не Кри-Кри. Вряд ли та стала бы звонить Филиппе в такую рань.
Вокруг все плыло, голова горела. Едва живая от усталости, Кэра поднесла трубку к уху и вздрогнула, словно ее прошил электрический разряд. Телефонистка сказала:
– Не отходите от телефона. Вас вызывает Мэнор!
Мэнор! В этом городке она знала лишь одного человека – Ричарда.
Кэра замерла на постели. В горле стоял ком. Неужели это Ричард?… Неужели он уже поправился и смог ей позвонить?
Кэра сразу узнала холодный и размеренный голос, прозвучавший в трубке. Это была мать Ричарда.
– Это мисс… Кэра Грей? – осведомилась миссис Хэрриот.
– Да, – прошептала Кэра.
– Это говорит миссис Хэрриот.
– Да.
Кэра облизнула пересохшие губы.
– Не знаю, слышали вы уже об этом… – сказала мать Ричарда. – Мой сын тяжело болен. У него пневмония.
– Да, я слышала. Вчера вечером мне рассказал об этом Адриан Кранн. Как он себя чувствует?
– Он в критическом состоянии.
