Только она мысленно поздравила себя с хорошо выполненной работой, как в кабинет вплыла Мериэн, выглядевшая поразительно расслабленной.
– Вчера вечером так не хватало тебя, – сказала Эланна, решив не заострять внимания на таком нетипичном для тети опоздании. Обычно Мериэн пила уже третью чашку кофе, когда сотрудники, в том числе и Эланна, только появлялись в офисе.
– К сожалению, мне пришлось задержаться.
– О? Неужели Рамсей Тремейн все же поймал тебя?
– Мы нечаянно столкнулись, – небрежно бросила Мериэн. – Я слышала, что у тебя проблемы с номером ко Дню Благодарения?
– Ничего такого, с чем нельзя было бы справиться, – заверила Эланна тетю. – Итак?
– «Итак» что?
– Это он или не он?
– «Он или не он» что, дорогая?
Какая-то странная отрешенность и безразличие. Только вчера тетя была настроена бороться не на жизнь, а на смерть, если справедливы слухи, что Рамсей Тремейн точит зубы на их журнал. Сегодня утром она вела себя так, словно витает в облаках.
– Мериэн, ты хорошо себя чувствуешь? – Эланна смотрела на тетю с растущим беспокойством.
– Лучше не бывает.
– Так слухи не подтвердились?
– Слухи о чем, дорогая?
– О том, что Рамсей Тремейн собирается прибрать к рукам журнал.
– А, это! – Мериэн открыла сумочку и достала золотую пудреницу. – Нет, не собирается. – Она поправила пальцами светлые волосы.
– Почему же тогда он приглашал тебя обедать? Мериэн с удовлетворением осмотрела себя в зеркальце и решительным щелчком захлопнула пудреницу.
– Не понимаю, Эланна, почему красивый, полный жизни мужчина не может пригласить одинокую женщину пообедать?
– Что-что?
– Прости, дорогая, – рассеянно бросила Мериэн, – но в одиннадцать у меня сеанс у косметички. Потом у нас с Рамсеем ленч на яхте.
– На его яхте?
– Он только вчера ее купил. У какого-то греческого магната. – Она помахала Эланне рукой, унизанной сверкающими перстнями. – Не думаю, что я сегодня вернусь, дорогая. Но я спокойна, потому что оставляю журнал в надежных руках.
С этими словами она выплыла из кабинета, оставив Эланну в состоянии крайнего изумления.
День пролетел очень быстро, и к вечеру, когда стало ясно, что опасность возникновения новых проблем миновала, Эланна с облегчением вздохнула. Как и всегда, она уходила из офиса последней. Прежде чем выключить свет, позвонила Джонасу. Вдруг он уже вернулся домой? Услышав голос автоответчика, она молча положила трубку. Что, можно сказать, если они уже так долго не были вместе?
Едва она отошла от телефона, как он снова зазвонил.
– «Сан-Франциско трэндс», – отозвалась она.
– Привет, как дела? – послышался голос Митча. Только бы он не затеял в такой поздний час выяснение отношений. Ведь она еще не вполне оправилась от вчерашней ночной перепалки.
– Неплохо.
– Ты нашла другого автора для лыжного репортажа?
– Да. И не просто автора. Нам удалось найти человека, который и правда знает, как спускаться по крутому склону.
– Существенное достоинство, – согласился Митч.
– Я тоже так думаю. – Наступила пауза, будто каждый ждал, какой следующий шаг сделает другой. – Митч, ты звонишь по какой-то причине? – первой заговорила Эланна.
– Да, правильно – Он прокашлялся. – Я все время думаю о прошлой ночи.
Эланна села, откинула голову на спинку стула и закрыла глаза.
– Я тоже, – тихо выдохнула она.
– Терпеть не могу, когда мы ссоримся.
– Я тоже.
– И особенно неприятно, когда не прав бываю я.
– Это извинение? – Эланна открыла глаза. Еще не было случая, чтобы Митч брал на себя вину за их частые стычки.
– По-моему, ты не ошибешься, если воспримешь именно так. – Он хмыкнул. – Но если повторишь это мне, я буду отрицать до самого смертного часа.
– У меня твои секреты в безопасности, – улыбнулась она.
– Отлично. – Эланна почувствовала, что Митч тоже улыбается в трубку. – Но звонил я тебе по иной причине, – добавил он.
– Да? – Эланна не сумела скрыть в голосе дурного предчувствия.
– Раз у нас было два неудачных обеда подряд, я подумал, не попытаться ли нам переломить эту порочную тенденцию. Почему бы мне не заказать столик в каком-нибудь ресторане с рыбной кухней? – Он нерешительно спросил:
– А рыбу ты еще ешь?
– Ем. И мысль поужинать очень кстати. Можно я предложу место?
– Это твой город.
Хотя Митч родился на Русском Холме, Эланна сомневалась, что после окончания колледжа он хоть раз провел в городе больше пяти дней подряд. Фактически до нынешнего приезда дольше всего он прожил здесь, когда приехал на похороны отца. Тогда он пробыл в Сан-Франциско целую неделю. И в эту неделю они влюбились друг в друга.
– Мне еще надо выполнить одно маленькое поручение, – сказала она. – Мы могли бы встретиться через полчаса у «Скотта». На Ломбард-стрит.
– Ага, знаю. Через полчаса, – согласился Митч. – Элли...
– Да?
– Я правда очень сожалею.
– Я тоже, – вздохнула Эланна.
Ресторан, один из лучших в Сан-Франциско, славился своими кулинарными изысками и располагающей атмосферой. Обитый дубом бар, столы под белыми льняными скатертями, приглушенный мягкий свет. Митч предполагал, что и еда ему понравится.
Но едва ли он почувствовал вкус жареного кальмара или рыбачьего бифштекса. Взгляд его был прикован к Эланне. Он наблюдал за каждым ее движением и ощущал себя странно дезориентированным, словно персонаж в телевизионном сериале «Зона сумерек», который, проснувшись однажды утром, обнаружил себя в параллельном мире.
Если ему еще не хватало доказательств, что Эланна совсем не та женщина, на которой он женился, то наблюдения за обедом и по дороге домой уже не оставляли места для сомнений. От него не ускользнуло, что ее тепло приветствовала вся обслуга ресторана, включая и владельца.
– Я часто приезжаю сюда, – объяснила она в ответ на его вопросительный взгляд.
Митч наблюдал, как уверенно она выбирает вино, с какой привычной легкостью здоровается со знаменитостями, сидящими за соседними столами, и начинал понимать, что перемены в Эланне не просто внешние. Она и вправду уже не та женщина, на которой он женился. И Митч впервые со всей остротой ощутил, что может потерять ее.
– Когда вернется Джонас? – спросил он, едва они приехали домой. Ему хотелось проверить ее реакцию на неожиданный вопрос. Сдается, положение намного сложнее, чем ему казалось.
Эланна поднялась наверх, чтобы достать для Митча чистые полотенца, и теперь они стояли вместе у дверей его спальни. Она удивленно вскинула на него глаза.
