хочу заниматься организацией свадеб.
– Ты хочешь замуж?
– Нет. Вот честно, нет.
– Даже если и хочешь, не вопрос, ты же знаешь, я тебе кавалера хоть
завтра найду.
– Спасибо, – Каролина улыбнулась. Я не сомневаюсь в тебе ни
секунды. Я не хочу замуж. Пока. Я хочу заниматься организацией свадеб. Здесь,
на юге Франции. Если вдруг я смогу еще здесь пожить.
– Сейчас я в тебя чем – нибудь кину. “Если вдруг. Пожить”, – Марина
перекривляла Каролину как только смогла более натурально. Обижусь сейчас.
– Я не в этом смысле! Я … ты … Ну, в общем ты же меня поняла.
– Да, поняла, конечно. И ты знаешь, я всегда тебя поддержу. Ну, или
почти всегда. Если ты соберешься завтра замуж за эмигранта из Эфиопии, знай,
я рада не буду. А все остальное – на здоровье.
– Я хочу делать других счастливыми. Как можно больше, как можно
чаще. Ну, и что там лукавить, питаться их счастьем.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
Гуляя по набережной, Каролина обратила внимание на молодую пару.
Казалось бы, ничего особенного, влюбленная парочка, каких много. Но
чувствовалось что – то в их манерах, жестах притягательное, невероятно
нежное.
Они остановились. Девушка держала цветы, явно от возлюбленного, в
одной руке и поводок собаки, а гуляли они втроем, в другой. А потом …
Нет, они не слились в нежнейшем поцелуе. Девушка зевнула. Это жизнь,
красивые влюбленные девушки в обществе своего возлюбленного тоже иногда
зевают. Но то, с какой нежностью парень прикрыл своей рукой рот любимой,
заметив ее растерянность от занятых рук, не могло не заставить умилиться.
У Каролины эта картина вызвала и умиление, и приятную улыбку, и
радость за этих людей, встретивших друг друга на своем пути. Мысленно
пожелав им счастья и здоровых детей, Каролина еще подумала о том, что еще
пару лет назад эта картина вызвала бы в ней бурю эмоций. О том, какие же эти
люди счастливые, как им повезло, что у них такая любовь. А сейчас …
Она не стала жестче. Отнюдь. Просто поняла, что любовь, она разная. Она
может быть не только к мужчине. Даже любовь к самой себе может быть
искренней и нежной. И это не эгоизм. Это умение жить и делать нечто полезное
для этого мира, даже когда некому укрыть тебя одеялом ночью.
Алисия. Эта девушка привлекла внимание Каролины еще в первый день
ее приезда и начала работы здесь, в модельной школе Марины. Еще на первом
занятии по английскому языку Каролина поняла, что в модельном деле главное
место отведено конкуренции. Все девушки были милы, но в то же время
смотрели друг на друга глазами хищников, готовых разорвать за украденную
возможность. Алисия выбивалась из общей массы своим взглядом. Не
хищницы, а беззащитного ребенка, уверенного в себе и самодостаточного в то
же время.
Да и не могла она быть похожей на других. Что отличало ее от всех
других моделей, да и от самой Каролины, так это ее любовь к жизни. Никто так
не любил жизнь, как эта девушка. Которая могла смело сказать, что она знает ей
цену.
Алисия была моделью с девяти лет. Сейчас ей двадцать один. Несколько
лет назад она попала в автомобильную аварию. Села в машину к нетрезвому
другу. Глупый необдуманный поступок, о котором она будет помнить всю свою
жизнь. Алисия не может ходить. Значительная часть ее жизни связана с
инвалидным креслом, но улыбка не сходит с ее лица.
Каролина не уверена, что так было всегда. Но в данный период она видела
перед собой уверенную в себе девушку, полную планов и надежд. К тому же,
заряжающую окружающих своей энергией. А еще в ее глазах читалась доброта.
Довольно редкое сегодня явление.
Наверное, Алисия так и осталась бы для Каролины не похожей на других
моделью (а Марина оставила девушку в своей школе, и более того, она была
одной из лучших фотомоделей), если бы не один случай.
На правой руке Алисии всегда был широкий жемчужный браслет. Очень
красивый и привлекающий внимание. На одном из занятий Каролина обратила
на него внимание, сделав девушке комплимент. В ответ же Алисия стала
невероятно серьезной и до конца занятия не проронила ни слова.
Сказать, что Каролина чувствовала себя неловко – ничего не сказать.
Она вновь и вновь прокручивала свои слова, пытаясь найти ошибку или
оплошность. В результате, решив, что не даст себе покоя не узнав истину,
попросила Алисию остаться после занятия.
– Алисия, мне очень неловко, что я затронула какую – то важную для
тебя тему. Прости, я не хотела.
– Все в порядке, Каролина, правда.
– Еще раз извини.
Разговор, казалось, зашел в тупик так и не начавшись. Алисия уже
развернула свое кресло к выходу.
– Этот браслет мне подарила мама, – Алисия замолчала, задумавшись.
Это мой талисман. Я думала раньше, талисманы должны нас оберегать. Я
никогда не снимала его, даже в тот день. Но волшебства не случилось. Нет, я не
жалуюсь на судьбу. Я осталась жива, и это главное. Я благодарна Богу за это.
Сейчас. Но так было не всегда, – казалось, от долгого молчания и пребывания
в себе Алисии просто нужно было выговориться. Неважно, кому и как. Главное,
сказать все, что было на душе.
Она сняла браслет. Ровно на том самом месте, где он был – рубцы.
– Через полгода после аварии я хотела вскрыть себе вены. Я их вскрыла.
Но меня спасли. Мне кажется, я никогда не избавлюсь от чувства стыда перед
Всевышним за это, за то, что посмела даже думать об этом. Как бы горько нам
ни было, ничто, ничто не стоит нашей жизни. Мы даже представить себе не
можем, что для нас приготовил Господь. У него есть план на каждого из нас. Он
решил, что я буду моделью. И я ей стала. Даже в таком состоянии, как сейчас.
Только сейчас я ценю свою жизнь. И жизнь каждого человека. Даже того, кто
ненавидит меня. Самая главная любовь в моей жизни – Божья.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ
Что Каролина действительно любит здесь, во Франции, так это дом
Марины. Уютнее только гнездышко Зары. Но это вне конкуренции.
– А как там твой Алекс, – Марина даже в таком простом вопросе не
смогла скрыть в интонации свое отношение к Алексу.
– Пишет, что любит …
– Кого? Себя? Никто не сомневался в этом.
– Говорит, что ему плохо очень без меня, что он сделал все, как сделал,
только лишь для моего блага, что я достойна всего самого лучшего.
– Это единственное в чем я с ним соглашусь. И это лучшее – явно не
он.
– Да …
Каролина уловила взгляд Марины.
– Нет, я ни секунды его не защищаю!
– Каролина, пойми, я не пытаюсь тебе внушить мысль, что он последний
