Мы бьемся не на жизнь, а на смерть, мое тело барахтается, бьется о руль, потолок, руки и голову Дамира Рустамовича, и кажется, что верх поменялся местами с низом, настолько у нас сейчас идет конкретная борьба за ведение автомобиля.
Он жмет на тормоз со всей силы, и в этот момент мне удается укусить его руку на руле, он нервно отпускает его, что дает мне преимущество — я дергаю руль вниз, и в тот же момент слышу сдавленный вскрик сверху, от своего противника. А следом за ним — страшный удар в грудь, от чего из глаз словно сыпятся искры.
Нас обоих подбрасывает от удара прямо к потолку, но, если мужчина пристегнут, и для него эта резкая остановка проходит почти бесследно, мое тело буквально вышвыривает в сторону, и я лечу, ударяясь по ходу движения обо все подряд.
Черррт.
51
— Камилла? Рад слышать. Какими судьбами? Неужто на муженька своего пожаловаться решила?… Что-что?!
— Амир Султанович! — как назло, секретарь Дамира Рустамовича появляется в дверях не вовремя. Она правильно оценивает композицию, которая открывается перед ее глазами: пустая приемная, приватный разговор ее шефа за дверью, и я, прижавшийся ухом к стене. Девушка изумленно выгибает бровь и буквально пригвождает меня к полу скользнувшим в лице презрением — она явно никогда не думала, что такой мужчина, как я, может опуститься до того, чтобы подслушивать разговор своего дяди.
Но, кажется, настали темные времена, когда нужно держать все под таким контролем, какой не снился разработчикам атомной бомбы. Предательства повсюду, враги оказываются там, где не ждешь, и я уже настолько глубоко загнан в ловушку, что мне трудно пошевелить пальцем, чтобы об этом не узнали посторонние.
— Вам помочь? — она смотрит на меня фирменным взглядом каждого секретаря, и в нем впервые за долгое время общения с другими девушками я не вижу похоти. Надо же, кажется, ее дядя держит очень близко к телу.
— Я уже ухожу, — размашистым шагом удаляюсь от двери и пропадаю в полутемном коридоре. Черт, что за дела у Камиллы с Дамиром Рустамовичем? Что — то происходит, и я ощущаю, как тяжелая рука провидения приближается, чтобы ухватить смертельной хваткой горло.
На улице отгоняю машину чуть дальше, за угол дома, и занимаю выжидательную позицию — уверен, скоро Дамир Рустамович проедет мимо, а мне нужно будет проследить за ним, чтобы убедиться в своих нешуточных подозрениях, покалывающих кожу электричеством. Кажется, Камилла поняла, что в настоящем плане не будет мне женой — у нас не было и явно не будет близости, несмотря на то, что она настроилась на эту волну. А хуже обманутой, разъяренной женщины нет ничего и никого, но она — Вильданова, и потому мне нужно собрать волю в кулак, чтобы не поехать прямо сейчас и не выбить все это дерьмо из ее головы.
Выкладываю жесткий диск на сиденье рядом и буравлю его глазами. Что за тайны хранятся в этом цифровом коде? Диск хранился в сейфе моего дома не очень долго — Дамир Рустамович принес его как-то вечером, и сообщил, кто пока он должен остаться у меня, поскольку он не доверяет своему секретарю. Но теперь, когда я своими глазами увидел, как она готова сражаться за него, отгоняя даже человека, который является его правой рукой от кабинета, понимаю, что дело не чисто. Никогда не обращал внимание на взаимоотношения людей с Дамиром Рустамовичем, а зря. Иначе заметил бы это уже давно, а не тогда, когда только начал сомневаться во всем, что окружает меня…
Жесткий диск пролежал в моем доме не очень долго — несколько дней, а после его выкрал чертов Олег. И все это время мне даже не приходило в голову посмотреть его содержимое. Снова чертыхаюсь под нос про себя после того, как вспоминаю момент, когда он решил избавиться от Наташи только потому, что побоялся, будто не сможет с ней совладать и попадет под разработку следственного комитета. Слабак. Хотя я сейчас ощущал себя не лучше…
И прямо сейчас начинают вспоминаться какие-то мелочи, которые прошли мимо: уверенность Олега в том, что мы все пострадаем, так или иначе, недавняя встреча Хана с Дамиром Рустамовичем, явно для того, чтобы связаться с Алмазом, барыгой, которого тот же дядя приказывает убить позже…Что-то еще, мелкое и незначительное, однако указывающее на нечистоту рук моего окружения…
Все складывается в некрасивую картину, которая указывает на то, что все в этой игре играют краплеными картами.
Черт.
Справа в зеркало вижу, как мимо проходит студент с рюкзаком. Он выглядит как хлипкая поганка в лесу — такой же высокий и тонкий, дунь — и сломается под тяжестью рюкзака.
— Эй, — открываю окно автомобиля и двигаюсь ближе, чтобы ухватить его взгляд.
— Чего? — тут же реагирует студент, вытаскивая белую каплю наушника на проводе.
— Заработать хочешь? — серьезно смотрю на то, как его лицо вытягивается сначала в удивлении, а потом — отвращении.
— Педофил! — заключает он и тут же вставляет наушник на место.
— Мне нужен ноут, дам двойную цену! — успеваю крикнуть я. Не объяснять же пацану, что покинуть свое наблюдательное место не могу- не хочу терять Дамира Рустамовича из вида, хочу проверить, куда он поедет сразу, как закончит разговор с моей «женой».
Студент, уже успев сделать несколько шагов вперед, останавливается. Кажется, мои слова достигли цели. Он поворачивается и недоверчиво оценивает сначала мою машину, примериваясь к тому, сколько она может стоить, а потом сужает глаза, глядя на меня. возможно, я прохожу фейс-контроль, потому что он возвращается.
— Двести баксов за пятнадцать минут. — Прямо перед моей тачкой он расстегивает рюкзак и достает оттуда ноутбук.
— Согласен, — лезу в бардачок за деньгами.
— Не отдам насовсем, потому что там мой дипломный проект, — робко добавляет пацан, только что нахально поставивший на мне крест.
— Давай быстрее.
Он протягивает мне ноут прямо в раскрытое окно, но сам в машину не садится, когда я предлагаю. Хмыкаю, но не заостряю на этом внимание — нетерпение сжимает сердце круче, чем на американских горках.
Система загружается быстро, я вставляю переходник в гнездо и открываю первый файл. Вздыхаю, понимая, что здесь. Множество документов, разбитых по папкам, в которых хранится дело на Вильданова. По-другому этого не назвать. Здесь есть документы, отражающие его махинации при проведении тендеров на застройку, с указанием фамилий, кому были переданы взятки; схемы захвата крупных предприятий в соседних городах; множество финансовых диаграмм, по которым видно: Вильданов работает мерзко, грязно и нагло. Следующие папки выглядят намного страшнее и солиднее — здесь прямое обвинение того, как мужчина убирал своих конкурентов в делах. Кое-где видны видео и фотографии окровавленных тел, но их я открывать не буду — времени правда мало. Я реально поглощен всем тем, что открывается прямо передо мной.
Вот, значит, как. Дядя подготовился прекрасно — здесь есть и старые, и совсем свежие доказательства виновности Вильданова в таких делах, за которые он легко может получить пожизненное.
Поэтому он и не хотел, чтобы диск всплыл — тогда будет видно и понятно, откуда ушла информация…
Однако следующая папка, которая нажатием кнопки открывает свои недра, заставляет вытаращить глаза. Потому что там я вижу Хана. Хана со спины, Хана в профиль, Хана в фас. И чаще всего — обнаженного, полуодетого. Фото и видео сняты скрытой камерой, она дрожит и снимает не четко, не ясно, но черты легко узнаваемы. И я знаю, что происходит там, в тех комнатах. Садистские черты мужика выходят бурной рекой, после которых ему или мне приходилось включать все свои связи, чтобы откупиться от поврежденных в процессе шлюх.
Срань Господня…
Я вижу папки с подобным компроматом на множество людей, которых знаю лично — все они принадлежат семье или входят в группировку Вильданова.
Но самое интересное, что я вижу папку на себя…Открываю ее и внимательно смотрю на даты съемок, сканов, вордовских документов. Записи аудиопереговоров со встреч, которые должны были остаться незамеченными, без свидетелей…Фото с такими людьми, с которыми ни в коем случае нельзя встречаться прилюдно… Черт, за многое мне можно впаять такой срок, что не откупиться никакими адвокатами…
