Стук сердца отдавался в ушах барабанной дробью, но я все равно слышала шорох одежды, с которым Дамиан полностью разделся и пошел в сторону душевой кабинки. Включил воду и встал под нее. Несколько секунд царила тишина, которую разорвал голос парня:
— Иди ко мне.
Я сделала глубокий вдох и, стараясь сохранять невозмутимый вид, зашла в душевую кабинку, радуясь тому, что тут было достаточно места, чтобы я не ощущала тесноты. При этом, я держала голову ровно и ни в коем случае не смотрела вниз, чтобы не скользнуть взглядом по тому, чего я видеть не должна.
Взяв свой гель для душа, я щедро полила им мочалку, после чего ею коснулась плеча парня, тут же начиная изо всех сил тереть смуглую кожу.
— Черт возьми, в кого ты такой высокий? — зашипела.
Чтобы дотянуться к плечу Дамиана, мне приходилось высоко поднимать руки и в таком положении я не могла придерживать полотенце, в которое куталась. А оно уже намокло и постоянно соскальзывало вниз.
— Я должна была понять, что ты не родной, уже в тот момент, когда ты стал на голову выше папы. У нас же в семье все низкие, или среднего роста, а ты вымахал, — бурчала, мочалкой опустившись немного ниже и сейчас ею натирая спину парня.
Дамиан ничего не говорил, а я продолжала нести какую-то чушь о том, что парень и по внешности не был похож на Агилар. Например, у нас всех карие глаза, а у него серые. Я без остановки что-то говорила, а все потому, что таким образом пыталась отвлечься и не думать о том, что сейчас происходило и о том, что мы с Дамианом делали.
У него есть жена и я для всех являлась той, которая скоро выйдет замуж за самодостаточного и влиятельного мужчину. Более того, все считали нас родными братом и сестрой, но какого-то черта мы стояли в одной душевой кабинке. Он полностью голый, а я уже мокрая, из-за текущей воды и невольно прикасающаяся к парню, в те моменты, когда тянулась мочалкой к его плечам.
Всякий раз, когда моя кожа невзначай прикасалась к его коже, те места будто бы пробивали разряды тока и сознание пронизывало пониманием, что всего этого не должно происходить. Что я вообще творила?
Но, с другой стороны, мне было глубоко плевать. Может, это потому, что эмоции и мысли все еще путались из-за того, каким я увидела отца. Если честно, я мало что сейчас понимала, но пока что мне было все равно на логику и взвешенные, обдуманные поступки. Мне просто хотелось выплеснуть эмоции и почему-то возникало жуткое желание сделать это именно рядом с Дамианом. То, с какой силой я терла его мочалкой и электрические разряды раз за разом бегущие по телу. Жар воздуха и воды, касающейся тела. Сбитое дыхание.
Невольно я замечала, что Дамиан действительно стал еще больше и выше. Только в это мгновение я поняла насколько широкие у него плечи и сильная спина, а мышцы подобны стали. Причем, с каждым мгновением они становились тверже. Сильнее накалялись и у меня создавалось ощущение, что я терла огромную каменную глыбу.
— Твоя жена тебя тоже моет? — не знаю, почему спросила об этом. Просто вопрос сам по себе сорвался с губ и я стала тереть парня еще более яростно, будто желая причинить ему боль.
Дамиан вновь ничего не сказал, а я еще пару раз зло провела по его спине мочалкой, после чего отбросила ее в сторону.
— Все. Я помыла тебя, — я пошла в сторону выхода из кабинки, но Дамиан не дал уйти. Взял за руку и резко дернул назад, из-за чего я спиной уперлась в его торс.
— Ты не закончила, — от его хриплого голоса по коже пробежали мурашки.
— Пожалуйста, оденься и иди к себе. Тебя ждет Сара.
Я попыталась вырваться, но добилась лишь того, что парень развернул меня к себе лицом и толкнул к стене. Нависая сверху подобно скале, оперся рукой о плитку.
— Мне плевать, кто меня ждет и тебя это не должно касаться, — он сжал мою ладонь в своей огромной: — Продолжай.
— В каком смысле не должно касаться? — я посмотрела на парня вмиг вспыхнувшими глазами. — Проклятье, ты женат. И я, между прочим, скоро выйду замуж.
Дамиан прищурил глаза. Будто бы собирался что-то сказать, но я его перебила:
— Если хочешь, чтобы я продолжила — отойди. Я должна взять мочалку.
— Обойдемся без нее. Мой так, — Дамиан сжал мои запястья и, приподняв мои руки, положил их себе на плечи, а я тут же впилась в его кожу ногтями.
— Сара увидит, что ты был с другой.
На мои слова парень вообще никак не отреагировал, будто ему было плевать, а мне, с одной стороны, хотелось еще сильнее впиться в него ногтями, чтобы оставить глубокие царапины — мои отметки, но, с другой стороны, мне стало жаль Сару.
Она ведь любила его. Смотрела на Дамиана так, будто радом с ним ее мир зажигался, а я уже разбитая на части и чего-то подобного не желала Саре. Это слишком больно.
Дамиан грубый и жесткий. Далеко не такой, как раньше. Уже теперь у меня от него бежал холодок по коже и сознание пробивало от ненависти, но Сара его любила.
— Нам нужно прекратить, — прошептала. Вот только, почему-то руки не убрала. Так отчетливо чувствовала жар его тела, сквозь это прикосновение и ощущала, как по коже пробежали острые мурашки.
Да, следовало прекратить, но я почему-то провела ладонями вниз, касаясь кубиков пресса и тут же поднимаясь вверх к плечам. Кончиками пальцев, оглаживая его мышцы и чувствуя мощь, о которой ранее понятия не имела.
— Мы еще даже не начали, — слова, которые перевернули абсолютно все и сожгли остатки спокойствия, ведь сразу после них Дамиан подхватил меня за талию и, приподняв, буквально подбросил в воздухе. Я вскрикнула, а парень ловко подхватил меня под бедра и прижал к себе, заставляя ногами обвить его талию.
Мое полотенце отлетело куда-то в сторону и юбка задралась, из-за чего я лоном, сквозь тонкую ткань трусиков ощутила невыносимо твердый и горячий член Дамиана, а прикосновение обнаженной кожи к кожи, обожгло не хуже раскаленного метала. Из-за этого сознание вспыхнуло миллиардом вихрей и поплыло, но немного отрезвили слова парня:
— Краснеешь, как целка.
Рука дернулась и я влепила Дамиану самую сильную пощечину, на которую только была способна.
— Это у меня внутри все горит от ненависти к тебе, урод.
Парень еще сильнее вдавил меня в стену и двинулся вперед бедрами, членом скользя по моему лону. Ткань трусиков показалась ненадежной защитой. Будто их вовсе на мне не было — настолько острым было это прикосновение, от которого внизу живота тут же все прошло непривычными для меня тягучими искрами и, я, просто не понимая, что со мной происходило, громко простонала.
— Так же стонала, когда этот старик трахал тебя своим вялым членом?
В ушах гулким грохотом отдавалось биение сердца, но я ощутила ярость в голосе парня и улыбнулась.
— Я, кажется, уже говорила, что он лучше тебя, — почему-то голос стал тихим и прерывистым и я до крови прикусила губу, стараясь сдерживать стоны, а Дамиан опять толкнулся вперед. Один раз, а потом второй и третий. Я все хотела вырваться, но почему-то ничего не предпринимала. Не могла. Искры внизу живота заставили замереть и задрожать, лишая любой силы воли. Я себе раз за разом твердила, что вот-вот что-то предприму. Например, извернусь и выскользну в бок, но, пока что, лишь со всей силы ладонями сжимала плечи парня.
Дамиан одной рукой скользнул между нами и пальцами отодвинул мои трусики, тут же ими касаясь лона. Это прикосновение было настолько острым, что я тут же дернулась и попыталась свести ноги, хоть и понимала, что это невозможно. Зато изо всех сил стиснула зубы, ощущая, как там внизу живота с силой заныло.
— Убери руку, — потребовала. — Проклятье, немедленно убери.
— Мокрая, — голос Дамиана вмиг стал другим. До жути хриплым.
— Конечно, мокрая. Тут, черт возьми, вода льется, — зло сказала.
— Нет. Ты потекла, — Дамиан наклонился и дыханием обжег ухо. — Ты хочешь мой член, Мила.
Глава 27. Понять
— Это неправда, — я лихорадочно завертела головой и сильнее ногтями впилась в плечи Дамиана, надеясь, что он ощутит боль и ослабит хватку. Вот только, для него это вовсе будто бы было незаметно.
