— Это та женщина из новостей? — взволнованно спросила Мелания.
— Да.
— Что она хотела?
Баки кивнул в сторону, давая понять, что из коридора лучше уйти. Несколько минут они шли к выходу на улицу. Лишь отойдя достаточно далеко, Баки пересказал суть разговора, рассказал о предложении Виктории.
— Это же хорошо, разве нет? Помилование.
Голос Мелании прозвучал даже немного радостно, словно услышанное — действительно хорошая новость.
— Думаю, что оно дорого мне обойдется.
— Зато теперь ты вроде как свободный.
Мелания явно пыталась не растерять энтузиазм, хотя получалось это хуже. Баки понял, что она наконец начала понимать, как устроен этот мир, организации, люди в них, и от этого стало немного спокойнее.
— В том то и дело, что вроде как.
Мелания окончательно сникла, Баки начал думать дальше. Официальное освобождение от браслета — не такая уж плохая перспектива, особенно с учетом того, что он задумал. Баки хотел уже поделиться своими мыслями, планами и с Меланией, но почувствовал на себе взгляд. Обернувшись к центру, он увидел Викторию в окне, и решил отложить разговор. Она смотрела спокойно, куда-то вдаль, но Баки понимал, что она наблюдала за ними, что приехала не только для того, для чего рассказала.
— Я зайду за тобой вечером, — тише заговорил Баки. — Будь готова.
— Готова к чему?
Баки взглядом указал на окно, Мелания осторожно посмотрела, видимо, начав догадываться, что что-то происходило.
— К тому, что я поставлю во всем этом точку, — уверенно произнес Баки, твердо решив, что всю эту политическую драму с элементами триллера из его жизни пора убрать.
========== 21. ==========
— Вот так вот просто? Резко?
Мелания ожидала многого. Понимала, что от Баки ожидать можно всего. Особенно, если речь шла о чем-то, что было сказано при данных обстоятельствах. И вот она в комнате. Полностью готовая к чему-то, чего не знала, а Баки уверенно говорил про возвращение на Сицилию.
— Ты же сама этого хотела, — напомнил Баки. — И нужные тебе люди там.
— Да, но…
Мелания хотела произнести какой-нибудь весомый аргумент, но действительно, что «но». Сказать Баки было нечего.
— Ты — свободный человек. Мне теперь тоже ничего не грозит. Можно уехать, никому ничего не говоря, — тише заговорил Баки.
— Я…понимаю все это, Баки, но… такая спешка…
Мелания не знала, как она сейчас выглядела, но, наверное, очень растерянной, раз лицо Баки заметно смягчилось Подойдя ближе, Баки взял руки Мелании в перчатках и несильно сжал их
— Нас пока взяли на крючок, но еще не выкинули на сушу. Они играют по-хорошему, но, поверь опыту, долго это не продлится, — спокойно, но твердо продолжил Баки. — Сейчас неплохой шанс воспользоваться затишьем. Узнаем то, что ты хочешь, а потом свяжемся с доктором. С остальными.
Хотела этого Мелания или нет, но резонность слов она понимала. Да и уже убедилась, что в таком вопросе лучше полагаться на Баки, а не на свои мысли, знания и интуицию.
— Я позабочусь о тебе, Мелания, — почти шепотом произнес Баки.
Мелания почувствовала, что ноги в коленях немного прогнулись. Вдруг стало понятно, что сколько бы ты ни говорила себе, что справишься со всем сама, что все сможешь, услышать нечто подобное важно и приятно. И пусть все это осознание дурманило чем-то забытым, уже почти незнакомым, один вопрос все равно невольно появлялся.
— А о тебе кто позаботится? Как ты мог заметить, у меня нечто подобное выходит не так хорошо, как хотелось бы.
— Думаю, что мы справимся.
Мелания невольно улыбнулась. Если уж Баки Барнс говорит оптимистичные вещи, то, может, еще не все так уж и потеряно.
Мелания не спрашивала, как Баки получил джет, не спрашивала, будут ли у них проблемы с пересечением границы, которое нельзя назвать легальныим. Даже странно, что со временем может перестать волновать, восприниматься должным.
Мелания старалась думать о хорошем.
Она все еще с Баки.
У них все хорошо.
Они на шаг вперед к получению ответов на вопросы.
Они на пути на Сицилию, от которой сердце начинало биться сильнее.
Мысли о родине заметно взбодрила. Мелания подумала о доме, о местном рынке с самыми свежими продуктами, о лавке старика Витторио, у которого всегда были в запасе разные вкусности.
Мелании быстро нарисовалась картинка: поход на рынок, готовка в доме, спокойный ужин под приятные запахи сицилийских фруктов и специй, а далее логичное завершение, но вдруг вспомнилось нечто другое — истерика, панические навязчивые мысли, от которых не удавалось спрятаться, животный страх.
Мелания повернула голову к Баки и сосредоточилась на его серьезном виде при управлении джетом. В голове стали возникать разные слова, из которых она пыталась составить предложения.
— А что если это все? — наконец спросила Мелания, сумев выдавить из себя хоть что-то.
— Ты о чем?
— О себе. Вдруг я так и буду сходить с ума от прикосновений? И… теперь совсем никого не могу касаться. Это не очень хорошо для…
Мелания хотела сказать «отношений», но язык не повернулся. Что-то между ними происходило, что-то, что очень походило на эти самые отношения, но повесить такой ярлык почему-то не хватало смелости. Что-то внутри сопротивлялось, хоть и хотела этого.
-… взаимоотношений.
Мелания и сама поняла, что пауза затянулась, но на ум хотя бы пришло более безопасное слово, которое показалось более подходящим. Хоть и меньше нравилось.
— Как я понял, там не все так просто, — ответил Баки.
— Как и все у нас.
Мелания произнесла более раздраженно, чем планировала. Но горькая суть этого вдруг сделала слишком больно. С ее особенностями все простым и так нельзя было назвать, а сейчас и вовсе стало сверхсложным, от чего силы заканчивались.
— Давай поговорим с медсестрой. Узнаем, что она знает, а потом, исходя из ее слов, узнаем что делать дальше. Всему свое время и место в списке дел.
Баки говорил настолько уверенным и спокойным голосом, что Мелания невольно проникалась. Столь твердое понимание, что делать дальше, внушало слишком умиротворяющее чувство. От которого не хотелось избавляться, в которое хотелось завернуться, словно в одеяло, и просто наслаждаться.
— А ты узнал о ней?
Мелания взяла под контроль свои мысли, поняв, что надо спросить что-то по существу, важное, а не просто уходить в приятные ощущения.
— Да. Она в доме престарелых недалеко от Катании, — в том же тоне ответил Баки.
— Дом престарелых? — удивилась Мелания. — Мама говорила, что ей было лет тридцать. Значит, сейчас ей лет шестьдесят…
— Пятьдесят девять, — поправил Баки, — она там больше по состоянию здоровья, а не из-за старости.
Мелания сама не поняла, что за звук она издала. Что-то между рыком и звуком отчаяния. Спрашивать, какого рода ее проблемы со здоровьем, сил уже и вовсе не осталось. Да и, наверное, что-то не столь страшное, раз они держали путь к ней.
— Нам еще долго лететь. Попробуй поспать.
— Думаешь, что я сумею заснуть? — скептически спросила Мелания.
— Ты можешь попробовать…
Мелания пожала плечами, но решила остаться на месте, решив, что если сон и решит наведаться к ней, то ничего ему не помешает и на ее месте.
Когда Мелания открыла глаза, первым, что она увидела, был победный взгляд Баки, который смотрел прямо на нее. Мелания потянулась, разминая затекшее тело. Изначальным порывом было проигнорировать это, показать, что она выше, но мысль быстро улетучилась.
— Ты специально ждал, сидел и смотрел на меня, чтобы доказать свою правоту?
Даже сонный голос быстро сменился на возмущенный, но Баки, кажется, это только немного рассмешило. Мелания продолжала массировать затекшую шею.
— Нет. Лишь удачное совпадение.
На этот раз Мелания промолчала. И до нее вдруг дошло, что они находились уже не в небе.
— Мы на месте? — удивленно спросила Мелания. — На Сицилии?
— Да.
Одно слово, а всю сонливость Мелании унесло. Она поднялась на ноги и, не желая больше терять ни единой минуты, направилась вон из джета. На Сицилии было прохладно, но сравнивать этот холод с зимой Вашингтона или Нью-Йорка не было смысла. Мелания сделала глубокий вдох и поняла, что счастлива. Все тревожные мысли забылись. На мгновение улетучилась причина приезда, проблемы, сложности. Мелания не могла перестать улыбаться, осматриваться и просто наслаждаться приездом на родину.
