Расхохотались. На удивление, на душе становилось хорошо. Мрачное настроение прояснялось. Вместе со смехом вырывалась накопленная обида и страх за будущее. Я будто освобождалась от свинцовых оков, крепко опутавших тело. Их звенья распадались в пыль, а я начинала дышать полной грудью, двигаться с необычайной лёгкостью.
Никак не могли унять хохот. Уже слёзы подступили, плач набирал обороты. Пыталась справиться с откуда не возьми взявшимся рёвом, от чего лицо исказила мученическая гримаса. Резко взмахнула руками, закрылась ладонями и отвернулась.
— Ну и плакса ты у меня, — любимый обнял меня за плечи и поцеловал в затылок. Его слова проникали в сердце, гипнотической мелодией. Руины в моей душе синхронно восстанавливались под звук родного голоса и от смысла его фраз: — Настя, каюсь, поначалу я тебя обманул. Сходиться мне совсем не хотелось. Не готов я был ни отцом стать, ни мужем. Думал, что не моё это, рано мне ещё. Казалось, семья лишит меня кислорода, подчинит себе. Только об этом думал. Тем более силой меня к тебе толкнули. Я всего этого не хотел. Но попытался примерить на себя новую роль. Через силу. Попробовать устроиться, чтобы всем хорошо было.
Меня снова оглушила злость и досада. Он не хотел, он не готов. Я будто только и ждала, когда мне исполнится восемнадцать, чтобы забеременеть. Между прочим, мне тоже было страшно, тоже казалось, что я на самом краю и того гляди сорвусь в пропасть. Так-то рожать и воспитывать мне, попутно отказавшись от учёбы и студенческой жизни. А ему, видите ли, тяжело было. Ух.
Попыталась выкарабкаться из объятий Марата. Боролась с цепкими руками парня, но ничего не выходило. Он крепко прижимал меня к себе и не сдвинулся ни на миллиметр.
— Да пусти ты, — барахталась, вырывалась, брыкалась. Подпрыгивала, дёргая ногами.
— Уймись. Дослушай, наконец! — вдруг закричал, торопясь высказаться, — я по новой влюбился в тебя! Ещё сильнее, чем раньше. Честно. Дурак был, бежал от себя. Теперь всё по-другому. Схожу с ума от своих чувств к тебе и к дочери. Никуда вас не отпущу. Умру без вас, понимаешь?! Ничего мне без вас не надо. НИ-ЧЕ-ГО! Вы — мой смысл! Ясно? Хочешь, на колени встану? Хочешь… Не знаю, чего ты хочешь?
Я обмякла и откинула голову. Сопротивляться сил не осталось. Любимый затих. Мне показалось, что его дыхание участилось, он еле слышно всхлипывал. Но это только мои догадки. Тем не менее, от них побежали мурашки. Слова парня исходили из самого сердца. Он не раздумывал, не готовил речь, а высказал то, что чувствовал.
— Я верю тебе, — произнесла уверенно.
Из-за спины послышался тяжёлый выдох облегчения. Мы опустились на диван, обнявшись.
5.8. Милая сердцу
Проснулась вперёд будильника. Малышка бодро толкала меня в бок, извещая о начале нового дня. Я её радости не разделяла — хотелось ещё поспать, часа три, не меньше. Хотя бы досмотреть сладкий сон. Лёгкое послевкусие от него дразнило воображение, манило снова провалиться в мир подсознания, задержаться там подольше.
Что же мне снилось такого, что глаза открывать не хотелось? Не помнила. Картинка никак не восстанавливалась. Она была совсем рядом, щекотала разум, будоражила память, но никак не хотела проясняться. Сосредоточилась, стараясь настроиться на волну сновидения. Пыталась уловить его непослушную нить. Но она оказалась слишком изворотливой. Пара попыток таких стараний и воспоминаний как не бывало.
Раздражённо фыркнула. Не без труда разлепила тяжёлые веки и нехотя спустила ноги с кровати. Под одеялом было тепло и уютно. А вот без него зябко. И сонно. Обернулась в поисках пледа или халата — чего-то, во что можно укутаться. Только сейчас заметила, что Марата уже не было в кровати.
Странно. Встал ни свет ни заря. Будучи совой до мозга костей, ранние побудки любимый не любил. Куда тогда делся? Вдруг что-то случилось?
Тут же под руку попался белый махровый халат. Надевала его только после душа — слишком длинный, ниже колена. Чувствовала себя в нём скованно. Но сейчас именно он меня и согреет. Наспех оделась и поторопилась выйти из спальни.
Прислушалась, чтобы понять, в какой комнате любимый.
Тихо. Словно никого не было дома. Но быть такого точно не могло. Марат всегда отвозил меня в универ. А мне сегодня к первой паре.
Напрягла слух сильнее — из ванной доносился приглушённый мужской голос. Видимо, Марат разговаривал по телефону. Утро понедельника — беспокойное начало недели. Проснуться не успел, а уже занят работой. Что ж, ему видней. Если занимался своими делами, значит, так надо.
Поплелась на кухню. Надо запустить кофемашину, закинуть хлеб в тостер и порезать овощи и красную рыбу. Может, успею сделать бутерброды до того, как любимый выйдет из ванной комнаты. Ему будет приятно, что завтрак уже на столе. Обычно готовим его вместе, а тут я побеспокоилась. Опередила его. Вот какая я заботливая невеста. Сама собой горжусь. Хихикнула себе под нос.
Проходя мимо ванной, на секунду замешкалась. Нет-нет, не было у меня привычки подслушивать чужие разговоры. Но любопытство на этот раз оказалось сильнее. Да и мнительность последнее время обострена.
Буквально вчера собиралась расстаться с Маратом. Потому имела право ещё раз убедиться в его преданности и честности. А то мало ли, опять какие игры затеял, а я и знать не знала. В дурочках оказаться совсем не хотелось, участвовать в чужих интригах тоже не улыбалось. Да, мне потребуется время, чтобы расслабиться и отпустить ситуацию. Молниеносно, по щелчку пальцев доверие не возвращается.
Оправдывала себя, как могла, а сама уже подошла к двери поближе и чуть наклонила голову, чтоб если что, вовремя ретироваться.
— Я невнятно говорю или ты по-русски стала плохо понимать? — раздражённо спросил парень свою, видимо, собеседницу. Само собой, насторожилась и чуть ли не вжалась в дверной косяк, чтобы ни слова не пропустить.
— Повторяю свой вопрос в последний раз: зачем к Насте сунулась? — с расстановкой произнёс любимый.
Вот оно что. Он разговаривал с бывшей-блонди. Так-так, становилось всё интереснее.
— И? На что ты рассчитывала?
Пауза. Бедняжка, наверное, пыталась оправдаться.
— Я вот думаю, фантазёрка ты или дура? Когда же я по-твоему успел в любви тебе признаться? Не в себе был? Память отшибло?
Снова пауза. Очень короткая. Под яростным напором Марата и я бы двух слов не связала.
— Лихо ты додумываешь. Так и до шизофрении недалеко.
Очередная пауза затянулась. А девочка набралась смелости и решилась защищаться. Терять-то уже нечего. Чуяла, чем разговор закончится.
— Слушай меня внимательно, — Марат громко выдохнул. Затем продолжил стальным и холодным голосом: — В своё время мы с тобой хорошо потусили. Спасибо тебе за это. Отвлекла, развлекла. Классно было. БЫЛО, но ПРОШЛО. У меня теперь своя жизнь. Я больше не нуждаюсь ни в тебе, ни в ком-то другом, кроме Насти. Сам свой выбор сделал, ни о чём не жалею. Оставь в покое меня и мою семью. Поняла меня? Или повторить?
Секундная пауза.
— И да, ты уволена. Ещё что-нибудь выкинешь, то тебя в Москве ни в одну компанию не возьмут. Полы пойдёшь мыть в сауну за МКАДом. Хочешь?
Вряд ли блонди, согласилась.
— Вот и я так думаю. Тогда повтори, что я сказал про нас?
Неужели отвечала? Мне даже жалко её стало.
— Умница. Тогда всего доброго. И удали мой номер.
Поторопилась убраться от двери подальше. Уже заворачивала на кухню, когда обернулась и увидела выглядывающего из ванной Марата. Тот хитро улыбался:
— Уже проснулась?
— Ага, дочка разбудила. Настроение у неё пошалить, видите ли. Вы синхронизировались?
— Слышала, с кем я разговаривал, — любимый не спросил, он произнёс утвердительно, прищурившись.
— Я не подслушиваю чужие разговоры, — гордо подняла голову и поторопилась прошмыгнуть на кухню.
— А ну иди сюда, — Марат поймал меня за талию, точнее за то место, где она раньше была, и притянул к себе. — Врать ты совсем не умеешь, Цветик мой.
