Дима не понимал, что происходит. За всеми хлопотами, беготней по врачам, успокаиванием очередной истерики Юли и попыткой прекратить поток претензий мамы, он совсем забыл, что не предупредил Тёму куда и зачем уехал. Опомнился уже глубокой ночью. Глянул на телефон — а там далеко не один пропущенный звонок от светлячка. Остановился, задумался. Тёмка на него сейчас явно обижен. И лучше не звонить, а сразу примчаться домой и всё объяснить.
Но как только переступил порог своей квартиры, сразу понял — что-то не так. Свет горел. Но как-то было слишком тихо. Может светлячок снова заснул, не дождавшись его. И это плохо. Очень плохо.
Интуиция же вопила, что все еще намного хуже, чем он себе представляет. Но Дима никак не мог понять, что не так. Позвал Тёму, заглянул в спальню, другие комнаты, на кухню. Нигде его не обнаружил. Ощущение, что в доме стало как-то пусто и холодно накатило в один момент. Оглянулся ещё раз. И тут мозг начал фиксировать факты. Нет Тёмкиного ноутбука, его вещей, невзначай брошенных на стуле. Выглянул в коридор. Обуви тоже нет. Поднял глаза и внутренне похолодел. На полочке лежали ключи от квартиры, которые он ему давал.
В мозг пыталась пробиться простая и ясная мысль — Тёма собрал вещи и ушёл. Но сознание отказывалось принимать жестокую реальность.
— Нет! Он не мог уйти от меня! Нет… Этого не может быть!
Дима судорожно начал искать свой телефон. Набрал Тёму один раз, второй, третий. Телефон отключен или разряжен. Глянул на часы. Может он уже спит? Но тогда где именно? К себе уехал домой? Или к маме? Глянул на часы… Чёрт… Время очень позднее. Маме Тёмы уже не позвонишь. Разнервничается на ночь глядя. А ей, с её больным сердцем, нервничать вообще нельзя. Не дай бог, что случится. Что же делать?
В квартире, из которой исчез его светлячок, он оставаться не мог. Запрыгнул в машину, помчался к его дому. Если в окнах увидит свет, не уйдет, пока тот ему не откроет. Пока ехал, в сознание начал просачиваться весь ужас сложившейся ситуации. Светлячок очень терпеливый. И если он ушел… принял такое решение… Ох! Это очень плохо. Очень-очень плохо! Уговорить его вернуться будет невероятно сложно. В отличие от других людей, Дима хорошо знал всю силу характера Тёмы. Он мог казаться мягким, спокойным. Но, если занял какую-то принципиальную позицию — сдвинуть с неё его нереально.
Когда подъехал к дому, было уже глубоко за полночь. Окна в квартире были темными. То ли нет его еще, то ли уже спит… А если… если, не дай Бог, ему снова плохо? Помчался все же к квартире, прислушался. Тишина. Толкнул дверь, помня, что в прошлый раз она была открыта. Заперто. И в квартире ни звука. Позвонил и снова прислушался. Если Тёме плохо, он постарается подать ему какой-то знак. Но ничего не изменилось. Было все также оглушающе тихо.
Вернулся в машину. Нужно было думать, что делать дальше. Телефон Тёмы отключен. Звонить бесполезно. Оставалось только два варианта — ехать домой или ждать в машине под домом.
Нет! Он не мог уехать. Лучше бессонная ночь тут. Он не хочет и не может вернуться в свой дом без светлячка. Заняв «пост» в своём авто, внимательно следил за улицей и думал, пытался понять, где он сделал ошибку, почему его Тёмка ушёл.
Перебирал в памяти все события, стараясь взглянуть на них объективно. Постарался взглянуть на всё глазами Тёмы. И с каждой минутой мрачнел все больше. Только сейчас, остановившись и задумавшись, он начал понимать, что чувствовал его светлячок. Честно признался себе, что их отношения охладели именно по его, Диминой вине. А Тёмка… Он ведь пытался поговорить с ним. В памяти всплывали постоянно грустные в последнее время глаза светлячка. Вспомнилась и безысходность в них, которой раньше не придавал значение. В беспокойстве о ребёнке, во всей этой суете с Юлей и семьей, он ничего этого не замечал. И отодвинул на задний план важного для себя человека — любимого Тёмку.
А если светлячок был прав? Если на минуту представить, что и Юля, и мама манипулировали им, вели его туда, куда нужно было им и не учитывая его интересов?
Заметил какое-то движение на тёмной улице. Но это был не Тёма. Какие-то два алкаша. Один тянул другого в подъезд. Надо же было так нажраться! Хотя, он был и сам не против сейчас выпить. Мозги закипали от всего что он сейчас обдумывал и перебирал в памяти.
В кармане зажужжал телефон. Понадеялся, то это Темка. Но это была Юля. Нет, хватит её на сегодня. Последние сутки и так не отпускала от себя. Через пару минут телефон снова зазвонил. Мама? В такое время? И сразу же за Юлей? А не может быть такого, что Тёма и тут был прав? Что, если его семья и Юля объединились против Тёмы? В логическую схему это вполне укладывалось.
— Тёмка-Тёмка… Неужели ты был настолько прозорливым и всё видел сразу, а я был слепым? — тарабаня пальцами по рулю спросил сам себя. — Если все это правда… Боже, что же я натворил?? И как это все теперь исправлять?
Ночь тянулась бесконечно. Усталость навалилась бетонной плитой на плечи. И впереди ещё явно нелёгкий день. Что ж… Сам создал эту ситуацию. Некому предъявить претензии кроме самого себя.
Когда рассвело, вышел из машины, полил себе воды на руки, чтобы хоть немного освежиться. Глянул в сторону дома светлячка. Взгляд зацепился за какого-то паренька. Смутно знакомого. Он вышел из подъезда Тёмы и явно пребывая в какой-то задумчивости, неспешно побрел к трассе.
Стоп! Это же Лёша! Тот самый Лёша? И вышел он ранним утром из дома Тёмы?? Нет, только не это! Мысль о том, что он ночевал у светлячка мозг категорически отказывался принимать. Но… Но что, если Тёмка решил так отомстить ему, забыть, вытеснить его из своей жизни? Клин клином, как говорится…
Нет! Этого не может быть! Он же не сможет простить измену… Даже любимому светлячку… Или сможет?
Глава 91
* * *
Настроение Димы, которое и так было хуже некуда, покатилось ещё больше вниз. Он быстро закрыл машину и пулей влетел в подъезд дома. Сам не заметил, как очутился около квартиры Тёмы и требовательно, не один раз надавил на звонок. В душе всё кипело и клокотало.
Открывший двери светлячок был не менее мрачным, но почему-то равнодушно-спокойным. Будто ждал, что Дима примчится к нему утром. Впрочем, да, наверное, ждал.
Молча смотрел на него, засунув руки в карманы. Взгляд потухший, колкий, пристальный.
— Впустишь в дом? — неуверенно спросил Дима, засомневавшийся в этот момент, что они поговорят вообще. Перед глазами ясно стала картина, как светлячок захлопывает у него перед носом дверь.
Но Тёма молча отступил назад, пропуская в дом, и также, не проронив ни слова, ушел на кухню. Плохо. С Тёмой в таком настроении будет очень сложно поговорить. Дима пошёл следом за ним, судорожно пытаясь понять с чего и как начать разговор.
Стоявший у окна Тёма, нахмурившись, смотрел куда-то вдаль. Как назло, и Дима совсем растерялся. Слова не собирались в адекватные предложения. И спросил, совсем не то, что стоило бы озвучивать в эту минуту:
— Это Лёша от тебя недавно ушёл? Я не ошибся? — выпалил то, что очень беспокоило и бередило душу.
— Тебя только это волнует? — равнодушно ответил Тёма, даже не повернувшись к нему.
— Нет, не только это. Он ночевал у тебя? У вас что-то было?! — взвился Дима, по сути, с ровного места.
Где-то на краю сознания он понимал, что совершенно не то говорит… И понимал, чем это может закончиться. Но ревность уже забурлила по венам, и остановиться он не мог. От мысли, что к светлячку прикасался кто-то другой, его даже в жар кидало.
Тёма медленно повернулся, нахмурился ещё больше. Хотя, казалось, более мрачным он уже не мог стать.
— Я собрал вещи и съехал из твоей квартиры. А тебя интересует только трахался я с Лёшей или нет? — змеёй зашипел он.
— А как я должен реагировать, если ты меня бросил и тут же заскочил в койку к другому мужику?! — выпалил жестко, не выбирая слов, нарочито грубо.
Хотелось рвать и метать от злости. Тёма ничего не отрицал! И это ещё больше взбесило.
