от усталости. Я устала! Очень устала!
– Наваляй, если можешь! – поддал газку Ренуар.
Он услышал мое ворчание? Черт! Нужно от него избавиться!
Что есть силы я налегла на педали и погнала за ним, подпрыгивая на моем малыше и слушая симфонию самых разных скрипов, раздающихся подо мной. Хоть бы колесо не лопнуло – будет очень неприятно.
Расстояние между мной и Елизаром неумолимо сокращалось. Сейчас кто-то досмеется надо мной. Сейчас кто-то получит. Эти мысли заставляют меня широко улыбаться. Мне даже кажется, что у меня на голове вот-вот вырастут рога.
Елизар забрался на высокий холм, ведущий в поля. По обе стороны от дороги разлилось ржаное поле, немного колыхающееся от слабого ветерка. Птицы порхали над полем, соревнуясь друг с другом. Вдали листья берез переливались от ветра и сверкали под лучами солнца. Легкие и мягкие облака медленно плыли по небу. От вчерашнего дождя ничего не осталось, лишь легкие разводы пыли на дороге.
Я взобралась на холм и увидела миллион маленьких солнц. Я даже не знала, что в этом году в этой части поля посеяны подсолнухи. Как красиво! Яркие желтые лепестки, казалось, горят еще ярче на июльском солнце. А семечки, еще не почерневшие, придают свежего света лепесткам, контрастируя с ними.
Мой велосипед медленно перекатился с холма и полетел вниз, как птица. Мы ехали под гору. Елизар уже улетел далеко вперед, а я осталась позади, наслаждаясь этим зрелищем.
– Догони меня, если сможешь! – выкрикнул он спереди, заканчивая боевым кличем.
Мне совсем расхотелось гнаться за кем-то, торопиться куда-то. Я вдруг захотела медленно ехать и наслаждаться этими солнцами.
Подсолнухи вымахали так, что я могла затеряться в них. Да и я не против этого. Хочется затеряться в них, чтобы слышать только пение птиц над головой да видеть только желтый горизонт, переходящий в бескрайнее голубое небо. Все мысли я хочу оставить на этой дороге. Я опустила тормоза и отдалась в руки потоку, развевающему мои волосы за спиной.
Адреналин побежал по крови. Голова кричит: "Тормози! Пострадаешь!". Я лечу на большой скорости вниз по склону, ветер развевает одежду и волосы, как парус корабля, пыль подобно морским волнам разлетается в стороны. Я капитан своей жизни! И я восстала из пепла своих костей, чтобы слиться с природой в беспорядочном и неуправляемом потоке ветра. Тревогам не догнать меня! Бедам не успеть за мной! Я впереди! Впереди! Добро пожаловать в новый мир! В мир, где я оживаю снова и снова!
– Осторожнее, – предостерег меня Елизар.
Но его тон не принуждал меня сбросить скорость и нажать на тормоза, он лишь велел мне быть осторожнее при моем полете. Его тон одобрял меня.
– Лети за мной! – кинула я ему назад, так как он отстал от меня.
– Лечу! – крикнул он, и скрип его велосипеда догнал мой.
Наши корабли летели по волнам ухабистой дороги. Мы были, как пираты, убегающие от стражей порядка. Системе нас не догнать. Мы – отчаянные борцы со стандартами и обыденностью серого мира. Солнца одобряюще светит в глаза, а клубы пыли подобно туману скрывают нас. К чёрту все! К чёрту! Я хочу быть здесь! Я хочу видеть лишь эти сияющие глаза, смотрящие на меня, и смотреть на улыбку этого человека.
Но, как и все моря, наше тоже закончилось. Превосходному парению пришел конец, спуск успешно завершен. Тысяча солнц и «морской бриз» остались позади. Дорога перешла в переправу через засохшую речушку. Русло старой реки покрылось густой и высокой зеленью, а по бокам обросло ивами. Услышав стоны наших кораблей, из зарослей вылетели маленькие птички и полетели в сторону лесопосадки, которая начиналась после переправы. В правую сторону от лесопосадки продолжалось подсолнечное поле, дорога протянулась между этими мирами. Чуть дальше море из подсолнухов обрывалось низинами, которые когда-то представляли собой сады совхоза. Сейчас в диких условиях после стольких лет выжили только яблони. Дед рассказывал, что в этих оврагах течет чистейший родник со сладкой холодной водой. Кажется, около этого родника должна быть старая скамеечка.
– Ты хочешь родниковой воды? – спросила я у Елизара, наслаждавшегося видами этого рая. Мы были в тени лесопосадки, поэтому нас окружала прохлада густой листвы, а из леса доносилось прекрасное пение десятка различных птиц.
– Не отказался бы. А здесь есть родник?
– За полем в овраге. Дед рассказывал мне. Еще на той стороне оврага косят сено Антоновы. Они тоже спускаются к роднику за водой.
– Тогда не будем медлить, – быстро сказал Елизар и побежал рядом с велосипедом через подсолнечное поле. – Не отставай от меня.
– Но ты же не знаешь где он! – крикнула я ему в след.
– В этом-то вся прелесть! – с азартом выкрикнул он, скрываясь в зелени подсолнечных стеблей.
Я не медлила ни секунды и сразу же рванула за ним. Этот день нравится мне все больше и больше. Раньше я ни с кем не пролетала безбашенно по склону на велосипеде, никого не вела через поле на родник (этим занимался Макс). Сейчас я почувствовала неведомую мне раньше власть. Я открываю для кого-то новый мир! Оказывается, я тоже могу стать первооткрывателем и быть намного ближе к миру, чем раньше.
– А вода здесь на самом деле вкусная! – поставил под березой свой велосипед Елизар.
– Ну так наша фирма веников не вяжет.
Я встала рядом с ним и, недолго размышляя, плюхнулась на траву под березой. Скамейка здесь и вправду была. Но словом "была" все и ограничилось.
– Мы частенько бываем в этих краях – я и Макс. Обычно это бывает по утрам. На рассвете.
– Нам как-нибудь тоже стоит выбраться на рассвете. Я даже не знаю каково это, – честно признался Елизар.
– Да, наверное, нужно, – задумчиво произнесла я.
Стоит ли мне впускать его в свой мир? Можно ли мне разделять с чужим человеком это предрассветное чувство? А какая будет наша первая прогулка? Не испортит ли он все? Раньше это была более личная традиция, а теперь я должна разделить её с ним. Я не хочу этого делать. Так станет только хуже. Я глубже проникнусь к нему. И чувства, которые я испытываю к нему, запустят свои корни глубже. Я и без того перестала ощущать грань между дружбой и… Быть может, во всем виновата моя бурная фантазия, ослепляющая мой разум, словно наркотик. Когда я рядом с Елизаром, я даже не задумываюсь, как выгляжу, громко смеюсь над его шутками. Мне нужно выглядеть несравненно и красиво смеяться. Хотя зачем мне это нужно?! Он обычный друг, если
