До чёртиков страшно было впервые предъявить свой новый паспорт, казалось, что меня тут же разоблачат и арестуют. Тех денег, что мне выделил Покровский, хватило бы на многое, но мне не хотелось пускаться во все тяжкие. Наоборот, я как-то потухла, затихла, потеряла огонь в душе и жажду жизни. Закрылась от всего мира, и тихо сгорала изнутри. Сначала предательство любимого, потом эти события, в которых могли погибнуть мы все и, в которых, пострадали многие. Я больше не хотела туда, в это состояние ужаса и страха за жизнь близкого человека. Без меня, пусть все это, происходит без меня. Не знать, значит думать, что все хорошо, и всей душой в это верить.
Тогда, я вышла из торгового центра, через второй выход, поймала машину и добралась до окраины города, потом автостопом доехала до соседнего населенного пункта, и уже там, села в поезд, который увез меня за шесть тысяч километров от родного города. Я плохо помню дорогу, вакуум вокруг меня был таким плотным, что мне казалось, я одна в целом мире, и полный вагон людей мне только снится.
Обустраиваться на новом месте было сложно и, до одури, трусливо. Все вокруг непривычно, но, со временем, мне удалось прижиться. Я купила однушку в тихом районе города, поступила в университет, на заочное отделение, как когда-то советовал мне любимый, и устроилась на работу в салон красоты. Оставшиеся деньги положила в банк, на черный день, так сказать.
Жила тихо и скромно… Часто корила и поедала себя изнутри, за свой поступок, за то горячее решение, превратившее мою жизнь в череду серых, безрадостных будней. Так и существовала, с осознаем того, что обратной дороги уже нет. Ждала ли я, что Дима приедет за мной? Каждый день… И как бы не врала самой себе, как бы не оправдывалась, выходило откровенно плохо.
Будь у мужчин аккаунты в соц. сетях, я могла бы подсматривать за их жизнью, но увы… Единственной ниточкой из прошлого, была Наткина страничка, вот кто радовал меня новыми фотографиями, из которых я знала, как и чем она живет. Сквозь слезы и улыбку, рассматривала подругу, желая написать ей, но в последний момент откладывала телефон в сторону. Никак не могла решиться даже на банальное: "Привет… ".
Вы спросите: "Настя, как у тебя на личном?". Я отвечу без запинки: "Никак". Знаки внимания я получала довольно часто, но все мужчины раздражали, и они были… не Котовым.
Первое время, меня мучили кошмары. Я практически каждую ночь видела Диму, которого преследовали, убивали или пытали… Этот ад продолжался до тех пор, пока мне не выписали успокоительные препараты, тогда стало спокойнее во сне, не наяву, конечно…
Я неоднократно порывалась бросить все, и поехать к нему. На увы, дальше мысленных порывов, дело так и не зашло. Я сама создала себе проблемы, сама в них жила и страдала.
Одинокими, скучными вечерами, я представляла, как живёт мой любимый мужчина. Эти мысли здорово охлаждали мой пыл. Я сама придумала, что он смирился, что нашел себе женщину, а может, и вовсе, воссоединился с Ольгой и счастлив. Она ждет его у окна и принимает любые его задания. Я же, наверняка, бежала бы искать любимого, спасать, изводила себя переживаниями, а его истериками. В кино и книгах все красиво, признались в любви и счастливы, в жизни, к сожалению, с этого момента начинаются реальные проблемы и сложности.
Я не исчезла, как он тогда, это не было местью. Еще в ТЦ, я набрала Диме и, убедившись, что телефон все так же отключен, написала сообщение, чтобы он не бегал по городу разыскивая меня, как я искала его когда-то, и не мучился в неведении, жива ли я. " Дим, я не смогу так жить. Сегодня я чуть не потеряла тебя навсегда. Мне не пережить подобного. Прости. Будь счастлив. Дальше, и правда, лучше, каждому пойти своей дорогой." Сухой текст, несколько предложений, душа наизнанку, но по другому я не могла.
Именно это обстоятельство тормозило меня. Я сама поставила точку, и теперь, не могу приехать, как ни в чем не бывало? Хотя, увидеть Диму хотелось больше всего на свете, убедиться, что с Покровским все в порядке, узнать о состоянии Инги… Воспоминания и мечты, вот мои спутники по жизни, но на сегодня хватит. Сегодня праздник, я работала допоздна, делала женщин красивыми перед новогодней ночью, поэтому пришла домой в десять. Успела забежать в ближайший супермаркет, купить шампанское и пару готовых салатов. По телевизору шел традиционный фильм, в котором тоже, до продолжения, все было прекрасно, а, как выяснилось, спустя годы ни черта у них не получилось. Взяли и испортили добрую сказку для взрослых, эх…
Поставила на стол два фужера, две тарелки и переоделась в пижаму. Наряжаться мне было незачем, я не собиралась устраивать праздник. После курантов должна забежать Юля, моя новая и единственная здесь подруга. Девушка с тяжелой судьбой и ужасным характером. Несмотря на это, она обладала добрым сердцем, и не зачерствела душой. Именно она очень помогла мне освоиться в этом городе и, не раз, вытаскивала меня из депрессии. В моменты, когда становилось совсем плохо, она просто рассказывала мне о своих проблемах, дабы встряхнуть, и намекнуть, что у людей, и покруче моих, трудности бывают.
Салат из контейнера неспешно перекочевал в вазочку, когда тихую болтовню телевизора разразил дверной звонок. Я вздрогнула и замерла, уставившись на настенные часы. Юля решила прийти раньше?
— Бегу! Ты чего это рань… — замолкла на полуслове, поморгала пару раз, и с размаху прислонилась к косяку, ноги подкосились. На лестничной площадке стоял похудевший, но улыбающийся Покровский, рядом с ним возвышался хмурый Дима… — Все же сдал меня, — покачав головой, стараясь сдерживаться сокрушенно проговорила Максу.
— Да, он достал меня! — возмутился блондин, поднимая руки в верх, — Никакой жизни, я только из комы вышел, так он в тот же день начал меня пытать: "Где Настя? Где Настя… ". Кошмар! Никакого уважения к моему состоянию…
— А-а-а-а, — завизжала и радостно накинулась на Макса, — Живой! Покровский, как же я тебя обожаю!!!
— Не дождетесь, — хмыкнул Макс и обнял меня, а после заговорщицки прошептал на ухо, — Надеюсь, любовника в шкаф успела спрятать?
Легонько ткнула его в бок и отстранилась, переводя внимание на Котова.
— Привет, — тихо проговорил он, рассматривая меня.
— Привет, — прошелестела в ответ, не зная куда деть глаза. Я испытывала жуткую неловкость. Как же хотелось обнять его, поцеловать, но страх, что ему это уже не нужно, останавливал меня.
— Насть, ты в дом пустишь или нам Новый год на пороге встречать? — весело уточнил блондин, рассматривая нас, как малых детей.
— Мы возможно не во время, Настя ждала кого-то, — спокойно осадил друга Дима. Он пытался выглядеть безразличным, но в словах скользило разочарование.
— Подругу, — бросила Котову, не желая играть в его игры, типа нам плевать друг на друга, — Конечно, проходите! Так здорово, что вы приехали, — тараторила пропуская мужчин в квартиру. Только сейчас заметила огромные пакеты на лестничной клетке, которые они пронесли в мое скромное жилище.
— Ты скупердяй, Покровский, — выдал Котов, осматривая мою маленькую кухню. На что тот насупился, но промолчал.
— Да, нет, — заступилась за друга, — Мне одной вполне достаточно этих квадратов… Ой, а вы что делаете? — пораженно уточнила, наблюдая, как такие желанные гости, выгружали из пакетов продукты, и осваивались на моей территории.
Покровский мыл руки, закатав рукава своего пуловера, а Котов рыскал по полочкам в поисках соли и перца.
— Праздничный ужин, — бросил через плечо Макс, — Ты против?
— Нет, — прошептала, и села на стул, — Вы прям готовить будете?
Они заполнили собой всю кухню. Такие большие мужчины, и такие непривычные. Пространство вокруг них резко сузилось. Я прожигала взглядом спину Димы, наблюдала, как перекатываются мышцы, под его черной водолазкой, он, кажется, стал шире, и мышечной массы прибавилось за это время.
— Конечно, — кивнул блондин, подошел к столу, открыл шампанское и, поставив передо мной кружку, наполнил ее, — А ты пока расскажи, как жила все это время, беглянка, — подмигнул он, и наполнил ещё два бокала.
