Не знаю, что на меня находит, но я не выдерживаю и со всей силы наступаю ему на ногу.
– Ой, извини, я случайно.
Он, наконец, переводит на меня взгляд. Однако, кажется, все равно не со мной.
– Стой здесь и никуда не уходи. Упаковывай пока вещи по пакетам и… жди меня. Хорошо? – машинально киваю. – Никуда не уходи.
– А ты куда?
– Надо. Никуда не уходи, – повторяет он и тут же направляется к выходу.
Нет, не идет. Очень быстро идет. Смотрю на тележку и вещи и понимаю, что остаться на месте не могу. Ну что-то же сподвигло моего мухомора вот так сорваться с места.
Быстрым шагом иду к выходу и выхожу на улицу. Картина маслом: Федор бежит за той самой блондинкой. Ловит ее за руку и прижимает к чужой машине. Подбегаю к нему и первое, что обнаруживаю – женщина не блондинка, судя по парику, находящемуся в руках Неповторимого. И тут мне на глаза попадается желтый шарфик, обмотанный вокруг шеи женщины. О Боже, это же бывшая Виктора!
– Катерина, добрый день, это вы? – поворачиваются ко мне обе головы: и Екатерины, и Федора. Последний, надо сказать, не слишком рад меня видеть.
– Я тебе где сказал оставаться?!
– Рядом с тобой?
– Лиза, мать твою!
– Да что Лиза? Давай ее скорее расспрашивать. Катерина, без паники, Федор Михайлович хороший милиционер. Он вас ни в чем не обвиняет, в тюрьму не заберет, если вы не убивали Виктора. Вы только нам правду расскажите, и мы вам поможем.
Чувство такое, что Федор меня сейчас прихлопнет. Спасает нас всех дождь. Через минуту мы втроем оказываемся на заднем сиденье машины. Беглянка посередине между нами.
– Молчать, – рявкает Федор в мою сторону. – В ваших же интересах, Катя, поведать нам, как все было. Мое чутье подсказывает, что Виктора вы не убивали…
– Да какая вам разница убивала или нет. Вы все равно на меня повесите его убийство! Моя физиономия по всем ориентировкам висит. Вам, ментам, пофиг на кого вешать убийство, лишь бы дело закрыть.
– Но не Федору. Он хороший и к тому же майор. Он вам поможет, вы только расскажите нам, как все было, пожалуйста.
Если мой мухомор меня сегодня не прибьет – это будет чудо.
– Смотрите, Екатерина, я могу вас сейчас же отвезти в отделение и дальше вас расспросят для галочки, конечно, но действительно повесят на вас это дело. Поэтому в ваших интересах пообщаться со мной в не помещения, где на вас надавят и вы сами подпишите себе приговор. Итак, мы знаем про то, что вы должны были помочь Вите продать флешку. С какой целью вы поехали за город, если на тот момент флешка уже пропала?
– Я поехала на дачу к его бабе, потому что была уверена, что этот алкаш проклятый все выдумывает про потерю флешки. Передумал, падла такая, ее продавать, а меня подставил перед большими людьми.
– И что было, когда вы приехали на дачу? Виктор уже был мертв? – не выдерживаю и задаю интересующий мня вопрос, на что Федор переводит на меня угрожающий взгляд.
– Да жив он был, но покалечен. Подрался придурок со своей бабой. Она ему по башке двинула, как я поняла. Он за затылок постоянно держался. Был злой, агрессивный и, судя по водке на столе, пьяный, – женщина замолкает, переведя взгляд на свой желтый шарфик в руках.
– Дальше, Катя. И не упускайте никаких деталей, – продолжает допытываться Неповторимый.
– Мы начали разговор про флешку. Из всего его бреда, я поняла, что этот придурок ее и правда потерял. Слово за слово и… он сам напал на меня. Повалил на пол. Не знаю, что ему привиделось, но этот дебил хотел меня придушить. Еле-еле отбилась от него. Да, я тоже его треснула по башке, иначе бы он меня убил, клянусь. Но он был жив, когда я уходила из этого дома. Не убила я его.
– Откуда знаете про его смерть, если не убивали? – продолжает допрос Федор, жестом руки показывая мне молчать. – И зачем купили билет в Египет?
– Потому что я сбегала от того, кому должна была отдать флешку. Я знать не знала, что этот долбоящер помер. Мне дочка об этом сказала. В город вернулась окольными путями при полном гриме. И жилось мне вполне нормально, пока вас не встретила. Что теперь со мной будет?
– Вы умрете, – не задумываясь бросает Федор. – Когда-нибудь. Как и мы все. Напрягите память, если не хотите на зону. Может быть, Витя в процессе ссоры что-то важное упоминал?
– Ничего. И я понятия не имею, кто мог его убить.
– Когда уходили из его дома, никого не заметили? Может быть, была какая-то машина или кто-нибудь ошивался возле дома.
– Нет. Не было никакой машины. Только тетка какая-то стояла недалеко от дома Витиной бабы. Я когда уходила, мельком ее заметила. Но она в дом не заходила. Я специально оборачивалась, посмотреть не гонится ли за мной этот придурок. В общем, не знаю кому надо было убивать этого алкаша без флешки.
– Как выглядела эта женщина?
– Местная, потому что одежда колхозная. Из выдающегося и запоминающегося только грудь. Большая, – переглядываемся с Федором друг на друга. Ну не могла моя Люся его убить!
– Высокая? – тут же интересуется Федор.
– Нет. Среднего роста. Лет сорок, наверное. Ну, может, тридцать пять.
– Значит лет тридцать пять, среднего роста с выдающимся бюстом. Так? – Екатерина кивает, мы же с Неповторимым погружаемся в раздумья.
Выдающийся бюст есть у высокой Люси и еще у одной женщины, на грудь которой Федор пялился, назвав ее милой леди. И которая зачем-то упорно намекала на то, что видела, как в дом заходила Люся. Неспроста она переводила внимание на мою подружку. Гадина. Перевожу взгляд на Федора и в этот момент мы синхронно произносим:
– Кабачковая путана!
***
Венчик, терка, шторки и столовые приборы простят отсутствие хозяев. Возможно, они даже дождутся нас в магазине. А если нет, то… ну и ладно. Зато я добилась того, что меня не выперли из машины.
От предвкушения поговорить с возможной Витиной убийцей, у меня чешутся руки. Хотя, почему возможной? Это точно она. Сейчас я в этом уверена. Подстелила тетенька себе соломку, зная, что надо обвинить кого-то в его смерти. А кто, как не Люся, подходит на эту роль.
Вот только зачем ей было его убивать? Хотя, если учесть, что Витя подрался и с Люсей, и с Екатериной, то дело не в женщинах, а в нем.
Когда перед глазами появляется уже знакомый лес, я неосознанно улыбаюсь, вспоминая первую встречу с «бандюком» из сна. Встречаюсь взглядом с Федором в зеркале. Чувствую, что хочет улыбнуться, но сдерживается.
– Ты имя ее знаешь? – спрашивает Федя, как только мы останавливаемся у дома, на который я указала ранее.
– Кабачковая путана. Давай я Люсе позвоню, она скажет.
– Не надо. Итак, девочки...
– Я пойду с тобой, – не даю закончить Федору я.
– Не перебивай меня. Екатерина, твоя задача подтвердить, что именно эту женщину ты видела около дома, ну или опровергнуть. Оставить тебя одну я не могу, ибо не доверяю. Ты просто сидишь или стоишь рядом и молчишь. Лиза, ты… ай, неважно, все равно не сделаешь, как скажу. На выход, девы.
Федор открывает калитку и нам на глаза сразу же попадается кабачковая путана. Глазки ее однозначно забегали при виде нас. Она тут же ставит таз на пол веранды и смотрит в предъявленные Неповторимым документы.
Екатерина кивает на неозвученный Федором вопрос, а затем мы заходим внутрь дома.
– А что, собственно, случилось? – нервно произносит «кабачок», когда мы все усаживаемся. Кто на стул, кто на диван. Только Неповторимый стоит.
– Вы, Валентина Михайловна, подозреваетесь в убийстве Виктора Октарского, – уверенно произносит Федор, отдавая паспорт «кабачковой путане». Валентина значит. – В ваших интересах рассказать, как произошло убийство. Возможно, мы с вами сможем немного скостить вам срок. Например, если вы сами явитесь с повинной после того, как мне все расскажете. Или если обнаружится еще какой-нибудь факт, который поможет вам избежать максимального срока.
– Я никого не убивала. Это все Люська.
– А я смотрю, вы не удивлены убийству Виктора. Что вас с ним связывало, Валентина? Вы поймите, когда я привезу вас в участок, с вами никто не будет церемониться. Из вас выбьют показания не самым приятным образом.
